Кэтрин Полански - Хозяин моего дома

Эвард грустно вздохнул и рассыпал вынутые из волос шпильки по ковру:

– Ни разу за свою долгую жизнь я не встречал женщину, которая принималась бы хихикать каждый раз, когда я пытаюсь ее соблазнить. Или я так действую только на девушек этого времени? Засушенная древность ста семидесяти лет от роду.

Что-то такое было в его словах: и грусть, и самоирония, и стойкость перед лицом неизбежности… Энди стало стыдно. Человек попал в такой переплет, но не сдается; спокоен и даже находит в себе силы шутить. Да и женским полом интересуется – поползновения такого толка с его стороны даже льстили Энди. Ее бы, попади она в схожие обстоятельства, мужчины интересовали в последнюю очередь. Она потянулась к нему и робко погладила склоненную темноволосую голову:

– Я больше не буду…

Эвард поднял голову, и их губы оказались в опасной близости. Энди замерла: стоит ли позволять целовать себя? Но обдумать в деталях данный вопрос не удалось: Эвард мягко опустил ее на диванные подушки и поцеловал. Забыв о колебаниях, Миранда ответила ему…

Зарывшись пальцами в темные с серебром волосы, Энди самозабвенно целовала мужчину, с которым была знакома три дня.

Откуда столько пыла, детка? – Мисс Деверил попыталась вмешаться, но Миранда стойко ее проигнорировала.

И было отчего: граф весьма ловко справился с пуговичками на блузке, и поцелуи переместились ниже. Энди прерывисто вздохнула – дорожка поцелуев добралась до ее груди, не стесненной лифчиком.

Энди замерла, закрыв глаза и отдавшись ласкам. Как хорошо! Ей невыносимо захотелось прикоснуться к Эварду, и девушка попыталась развязать узел на его шейном платке, но быстро сдалась.

– Чертов узел!

Эвард замер.

– Э… Энди, позволь мне…

Граф управился с хитрым узлом одним неуловимым движением.

Миранда принялась расстегивать бесконечный ряд мелких пуговичек на его рубашке… Отцовской рубашке… Что-то связанное с одеждой Эварда…

Кажется, связно мыслить она уже не могла. Но все же…

– Ой, я совсем забыла! – Миранда вскочила с дивана и заметалась по комнате, подбирая туфли и шпильки. – Нам надо пробежаться по магазинам, одеть тебя наконец по-человечески.

Эвард не проявлял никакого желания встать с дивана. Заложив руки за голову, он мечтательно смотрел в потолок:

– Я не понимаю, откуда в этом мире берутся дети? Вы все время чем-то заняты. И это «что-то» всегда такое важное, срочное и необходимое… Ох…

С дивана пришлось встать – Энди выдернула у него из-под головы подушку и позвонила, вызывая экономку:

– У тебя есть три минуты для того, чтобы принять вид, достойный викторианского графа. Иначе Лавиния больше не воспримет всерьез ни одного твоего слова.

Наскоро пообедав, они вышли из дома.

– Пойдем, прогуляемся пешком, здесь недалеко, через парк. – Энди взяла Эварда под руку и потянула в сторону Гайд-парка.

– Миранда, – протянул лорд Морвеллан, – смею тебя заверить, эта часть Лондона мне знакома, можешь не тащить меня на поводке. Мы направляемся в Мейфер?

Энди ошеломленно кивнула. Граф довольно улыбнулся – не только же ему все время удивляться – и уверенно повел Миранду по улице.

Белгрейв остался практически прежним: те же тихие зеленые особнячки, узкие улочки… Вот только стоящие вдоль обочин автомобили… И люди, спешащие, говорящие по – как их там Миранда назвала? – телефонам. И воздух: в его воспоминаниях Лондон пах дымом, газом уличных фонарей, лошадьми; здесь же все пропахло этими автомобилями. Эварду показалось, что стены домов смыкаются над ними и улица превращается в ловушку. За бесконечной суетой и открытиями этих двух с половиной дней он не успевал задуматься, прочувствовать весь ужас своего положения. Это даже не чужая страна, это чужой мир. Безнадежно чужой. И он здесь никто. Его судьба полностью в руках этой странной девушки. Вообразив, как он будет жить здесь до конца своих дней, Эвард вздрогнул. Да уж, это не те острые ощущения, к которым он стремился, совсем не те. Ему здесь просто нет места, его место там, в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом. С его исчезновением род Мередит пресекся, земли отошли к Короне, и теперь его дом – это дом Энди. Энди… Без сомнения, его влечет к ней – да и как тут устоять? Эвард опять вспомнил джинсы и хмыкнул про себя. И к тому же юная леди просто умница: живо среагировала на его появление, разрешила огромное количество проблем. Да любая из его прежних знакомых упала бы в обморок, увидев перед собой нечто, напоминающее привидение, – но не Энди. Эвард улыбнулся, вспомнив их абсурдный разговор в ту грозовую ночь. Он и не заметил, как мрачные мысли сменились вполне лучезарным настроением. Энди…

Они прогулялись по Гайд-парку и вышли на Парк-лейн. Да, старая добрая Бонд-стрит – магазины все те же… А вот людей в несколько раз больше. Во много раз больше. Через два часа граф Мередит проклял все на свете. Энди затащила его в какую-то шикарную лавку, пробормотав что-то про классический стиль. И это она называет классикой? Широкие брюки, как у портовых рабочих, вместо бриджей; а про это адское изобретение, называемое «молнией», и вспоминать не хочется… Носки, это жалкое подобие чулок. Туфли со шнурками! Но это еще не самое страшное. Эвард покраснел при воспоминании о неприличной конструкции, называемой трусами, которая здесь заменила кальсоны. И все эти детали туалета в примерочную комнату ему подавала девушка-приказчица! Но и приятные моменты во всем этом кошмаре обнаружились: во-первых, у него теперь есть джинсы, во-вторых, всю эту странную одежду очень легко надевать. И снимать тоже, что не может не радовать. Воспоминания о незаконченном вечере любви с Мирандой будоражили воображение…

Был и еще один момент, связанный с покупками: Эвард понял, что деньги здесь стоят во много раз меньше, чем в девятнадцатом веке. Если учесть, что магазин, в котором они приобрели одежду, – не самый дешевый, то та часть его состояния, которая хранилась в виде золота и драгоценностей в банке, позволила бы ему стать в этом мире очень и очень богатым человеком. Лорд Морвеллан покрутил на пальце фамильный перстень с сапфиром…

Энди, довольно улыбаясь, боролась с огромным мороженым с орешками. Завершив экипировку Эварда, они решили отправить покупки на дом и прогуляться по Мейферу с экскурсионно-развлекательными целями. Граф выглядел весьма импозантно в коллекционных джинсах и свитере, с которыми он не пожелал расстаться после примерки. В современной одежде он стал совсем неотразим – особенно в сочетании с огромным ведерком попкорна. Пробормотав что-то про недопустимость для лиц благородного сословия поедания чего-либо на улице, граф все же не устоял перед таким чудом. Миранда развлекала викторианского джентльмена не совсем приличными анекдотами, тот стоически выслушивал и даже одобрительно хмыкал. На более ясные выражения чувств он был неспособен – боролся с пластиковой трубочкой, вставленной в стакан с молочным коктейлем. Покончив с анекдотами, Миранда ввела Эварда в курс исторических событий последних полутора веков. Н-да, ей даже немного стыдно стало – сплошные войны, интриги, скандалы в Королевской семье…