Элла Лерлэнд - Желанный ребенок

Ее глаза сверкнули, руки сжались в кулаки.

— А почему бы тебе не заняться своими делами, не чужими?

— Нет у меня таких дел, — ответил он, отпуская руль, чтобы поправить непослушные волосы.

— Твои дела меня не касаются, — ее голос дрожал от гнева.

Дрю снова смерил ее долгим испытующим взглядом.

— Ты и в самом деле это серьезно решила?

— Да.

— Почему? — голос его звучал напряженно.

— Я хочу ребенка, вот почему.

— А своего собственного ты иметь не можешь? Я имею в виду, с тобой что-то не в порядке?

Этот вопрос оглушил ее, словно ее стукнули бейсбольной битой. Кровь прилила к лицу.

— Иди к черту.

Он улыбнулся, потом рассмеялся.

— Я все-таки думаю, ты ненормальная. Но если тебе этого не хватает для полного счастья…

Невидящими глазами Энн смотрела прямо перед собой. Кто дал ему право так с ней обращаться? Она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться ногтями в его смеющееся лицо.

— Перестань потешаться надо мной.

— Послушай…

— Хватит. По-моему, нам больше не о чем разговаривать.

Дрю что-то буркнул и уставился на дорогу.

Энн повела плечами, потом дотянулась правой рукой до левого плеча и принялась массировать его. Давно она не чувствовала себя такой уставшей. Отчасти это ощущение было порождено физической нагрузкой, но во многом — моральными переживаниями.

Последняя посетительница ушла в четыре часа. Энн осталась в одиночестве: Софи отправилась перекусить в соседнее кафе. Чуть ранее доставили четыре коробки различных косметических препаратов, и Софи обещала помочь разобрать их и расставить на выставочные стеллажи.

— Уф-ф! — выдохнула Энн, глядя на громоздящиеся коробки.

Она встала из-за своего столика, потянулась. Боже, как она устала! И погода ужасная: весь день льет, как из ведра. Может, именно поэтому сегодня было так много посетителей. Они с Софи просто сбились с ног.

Энн чувствовала себя скверно, и ей стоило труда поддерживать непринужденную беседу с клиентами. Весь день голова у нее гудела.

Кого она пытается обмануть? С того самого дня, когда Дрю высмеял ее желание усыновить ребенка, она не находила себе места. Будь он проклят!

Прошло уже три дня, но она так и не простила его. И вряд ли когда-нибудь простит. Все к лучшему, как говаривала ее мама. Что ж, наверное, и это — к лучшему.

Семья, дом… Дрю, кажется, и слов-то таких не знал. Тем более — ребенок. Несмотря на жгучую злость, слезы выступили у Энн на глазах. Но почему он такой красивый? Такой обаятельный? И такой бесчувственный…

Она смахнула слезы, выпрямилась и обернулась к неразобранным коробкам. Если она хочет поскорее попасть домой, надо перестать себя жалеть и заняться делом.

И еще — учесть кое-что. Дрю Макмиллан никогда не был частью ее жизни и никогда ею не станет. И ей надо с этим смириться.

Энн направлялась в подсобку, когда услышала звук колокольчика, извещавший о чьем-то приходе. Для Софи было еще рановато. Энн обернулась.

— Привет, сестренка.

— Питер?

— Он самый.

Энн протерла глаза, дабы убедиться, что перед ней не привидение. Ее братец — реальный и зримый — стоял перед нею. Они не виделись несколько месяцев. Он почти не изменился, только слегка пополнел, что, однако, ничуть не красило его и без того крупную фигуру. Его карие глаза по-прежнему суетливо бегали, а нерасчесанные волосы все так же спадали на лоб. Единственной его привлекательной особенностью были безукоризненные белые зубы. Но их не было видно, потому что Питер и не думал улыбаться.

— Что… заставило тебя вернуться?

— Так-то ты приветствуешь долгожданного брата?

— Ах, оставь, — слезы снова навернулись ей на глаза. — Я бы обняла тебя. Но ты ведь сам сделал это невозможным.

Он поморщился.

— Не заводи этих разговоров. Я сегодня не в настроении.

— Чего ты хочешь? — холодно спросила она.

— Денег.

— Какая ж я дура. Что тебе еще может быть нужно, — раздражение Энн сменилось гневом.

Питер подошел к ней.

— Я на мели.

— Нет! — вскрикнула она. — Не приближайся!

Лицо Питера скривилось. Но прежде чем он успел сказать хоть слово, Энн добавила:

— Этот источник иссяк.

— Черт! Мне нужны деньги, чтобы отдать долг.

— А ты никогда не подумывал найти работу?

— Работу, — это слово Питер брезгливо протянул нараспев, словно название постыдной болезни. — У меня нет времени. Деньги нужны срочно.

— От меня ты их не получишь. Он сделал еще шаг.

— Послушай…

— У меня нет денег, Питер. Если бы и были, не дала бы. Все мои деньги вложены в то, что ты видишь вокруг. — Она обвела взглядом салон, — Поэтому тебе придется поискать где-нибудь еще.

Лицо Питера приняло угрожающее выражение.

— Бьюсь об заклад, я знаю, где ты можешь достать денег.

— Ну и где же? — саркастически воскликнула она.

— У твоего приятеля, — он презрительно поджал губы.

— У моего приятеля? — переспросила она.

— Ну да, у Дрю Макмиллана.

Энн онемела. Потом пришла в себя и расхохоталась.

— Не знаю, кто снабдил тебя этой информацией, но он глубоко заблуждается.

— Я так не думаю. Твой парень набит деньгами. Попроси у него.

Энн задохнулась от гнева.

— Ты слышал, что я сказала? И с чего ты взял, что он даст мне денег?

— В городе болтают, что ты его новая подружка. Знаешь, я этому верю.

Энн поперхнулась.

— А… как давно ты в городе?

— Уже порядочно.

— Вот что, — заговорила она, не стараясь унять дрожь в голосе. — Не смей об этом и думать. Если б мне были нужны деньги, у Дрю Макмиллана я бы попросила в последнюю очередь. Да если б и попросила, он бы не дал.

— Черт возьми, я не настроен болтать ерунду. Напряжение, владевшее ей, ослабело. Осталась одна горечь и обида.

— Я тоже. Ты меня огорчил. Уходи. И не показывайся мне на глаза.

— Не уйду, пока не получу то, за чем пришел.

— Ради Бога…

Глаза Питера налились кровью.

Энн не могла пошевелиться, она будто окаменела. Сердце бешено колотилось, в груди не хватало воздуха.

Зазвонил колокольчик.

Впервые в жизни испугавшись своего брата, Энн вдруг почувствовала облегчение.

— Энн, что тут у тебя… — возникла на пороге Софи. Взгляд ее перебегал от Энн к Питеру.

— Я еще зайду, — бросил Питер. Он повернулся, отстранил Софи и вышел, громко хлопнув дверью. Салон содрогнулся, как от взрыва.

— Ого! — воскликнула Софи. Глаза ее округлились. — Что стряслось?

Энн прикусила дрожащую губу.

— Зачем тебе знать?

— Но я хочу знать.