Неправильная фея - Ксения Игоревна Руднева
— О, смерть — не самое страшное для молодой девушки, поверь, — мечтательно протянул урод. — Совсем скоро ты станешь молить о ней, как об избавлении. Например, если я разрешу Багу позабавиться с тобой, — я перевела взгляд на огромного уродливого тролля и содрогнулась мысленно. — Он давно на тебя заглядывается, знаешь, и просит разрешения, но я ему его не давал. Берег тебя. Так скажи, есть ли мне смысл и дальше заботиться о тебе, Линда? Что полезного ты можешь мне дать?
— Пошел в бездну! — выплюнула я.
Предать того, кто спас и защищал, не требуя ничего взамен, оказалось гораздо сложнее, чем саму себя. Да и уж лучше сдохнуть, чем продолжать служить ублюдку безо всякой надежды на избавление. А в том, что Баговых увеселений я не переживу, я не сомневалась.
— Зря, — С притворной печалью Шиитар покачал головой. — Твой северянин все равно не жилец, учитывая интересы скольких важных людей он затронул, связавшись со мной. — Спасение не придет, Линда, — тяжелая фраза придавила меня и обездвижила, но для себя я уже все решила. — Используй свою магию, прикажи Багу попользоваться тобой и не сдерживаться.
Язык больше не принадлежал мне и не подчинялся. Слезы струились по щекам, пока я слово в слово повторяла страшную фразу Шиитара, пока наблюдала, как уходит ясность из глаз тролля и как он отпирает решетку, чтобы зайти ко мне в камеру.
— Что б ты сдох, Шиитар, чтобы мучительно сдох! — кричу я в полнейшем бессилии.
Звук закрывающейся за Багом двери делит мою жизнь на до и после. Меня трясет, я всем телом вжимаюсь в едва теплую каменную стену и понимаю, что загадать новое желание, пока тролль находится под воздействием предыдущего, не получится.
— Я лучше наслажусь видом твоих мучений, — донесся до меня довольный голос Шита, и время, растянувшееся в бесконечность, ускорило свой бег.
Баг зарычал, задрав верхнюю губу и обнажив отвратительного вида желтые клыки. В один прыжок настиг меня и повалил в тряпье. Он дышал на меня смрадом, капал слюной вожделения, как собака, завидевшая мясистую кость, и мял своими огромными лапищами. Я орала, брыкалась и пыталась сбросить с себя тяжелое тело, но что мои жалкие силы в сравнении с мощью чистокровного тролля.
Очень быстро вся моя одежда превратилась в лоскуты и усыпала пол наряду с соломой, но холода я не чувствовала. Гораздо страшнее в тот момент оказался вид Бага, с низким рычанием спустившего штаны и выпроставшего наружу огромную штуковину, покрытую разного размера бугорками. Я завизжала.
Я визжала, когда вдруг тролль в одно мгновение осыпался горсткой пепла у моих ног, когда Шиитар, округлив глаза в удивлении, упал на пол без чувств от яростного удара Радвальда. Визжала я и тогда, когда непонятно откуда взявшийся советник вошел в мою камеру и осторожно поднял на руки. Смогла захлопнуть рот я только после того, как Радв крепко прижал меня к себе и сказал:
— Все закончилось, моя хорошая, теперь все. Я с тобой.
И тогда я разрыдалась. Некрасиво, громко, выпуская весь ужас последних мгновений наружу.
— Радв, — стучала я зубами и зарывалась лицом поглубже в его шею. А потом снова повторяла жалобно: — Радв.
— Ш-ш-ш, девочка моя, я тут. Больше никто не причинит тебе вреда, — советник сел со мной на руках прямо в тряпье, что служило мне кроватью в этой камере.
Меня начало трясти. Тогда Радвальд попытался отлепить меня от себя, но я держалась очень крепко, не позволяя даже тоненькой прослоечке воздуха встать между мной и моим спасителем.
— Подожди, я хочу укутать тебя в плащ, ты же совсем голая, — ласково увещевал Радв, но мне было все равно. Плевать, что его пальцы касались моей абсолютно обнаженной кожи в разных местах и что мужчина мог видеть то, что принято приличным девушкам скрывать под одеждой. Отцепиться от него, потерять ту уверенность и защиту, что дарило его близкое присутствие, было гораздо страшнее.
— Нет, — упрямо заявила я.
— Хочешь, чтобы я не сдержался, и меня опять ударило молнией? — хмыкнул советник, а потом легонько провел ладонью по моему бедру. — Даже в этой ситуации ты невероятно соблазнительна, моя запретная сладость, — прошептал он мне на ухо.
— Ты безнадежный извращенец, — округлила я глаза и наконец взглянула Радвальду в лицо.
— Это просто тебе не объяснили, насколько притягательной являешься для любого нормального мужчины. Ты выйдешь за меня замуж? — безо всякого перехода огорошил он.
— Прямо сейчас? — икнула я.
— Нет, сначала купим тебе платье, — Радв нежно провел большим пальцем по моей щеке, а я нервно поерзала на руках у мужчины.
— Но почему я?
— Не советую так активно шевелиться, — чуть прикрыв глаза сообщил тот. — Неужели ты думаешь, что после всего я отдам тебя кому-то другому?
— А ты не отдашь? — с надеждой шепнула я.
— Ни за что на свете!
— Я люблю тебя, северянин со странным вкусом, — сквозь слезы улыбнулась я.
— Я люблю тебя, прекрасная фея с заниженной самооценкой, — Радвальд поцеловал мои мокрые соленые губы, и впервые его за это не ударила молния.
Эпилог
Я больше не могла терпеть. Роскошные стены королевского дворца давили на меня не меньше, чем те, что были в моей рабской камере. Повсюду было изящно, безупречно и воздушно — ровно так, как и любят все феи. Я чувствовала себя среди всей этой роскоши неуклюжим бегемотом и постоянно боялась ненароком что-нибудь сломать, уронить или еще как испортить. Этот вечер перед церемонией мы с Радвальдом должны были провести порознь, следуя дурацким традициям, да и такова была просьба Ее Величества Ивонны — королевы Фиерии.
— Поверь, ты мне еще спасибо скажешь, — подмигнула она мне, а Радв отчего-то закашлялся.
Я никак не могла найти себе места в поистине роскошных покоях невесты, а потому, плюнув на все, вышла в коридор и направилась в сторону зеленой библиотеки. С тех пор, как Радв спас меня из лап Шиитара, я всегда каким-то образом чувствовала, где находится северянин. Словно в меня магический компас встроили. Мой будущий муж сосредоточенно что-то читал, сидя в удобном кресле недалеко от камина. Дыхание в очередной раз сбилось от мысли, что этот невероятный мужчина захотел разделить жизнь именно со мной. За какие такие заслуги?
— Ли, — он поднял взгляд на меня и широко улыбнулся, затем похлопал по подлокотнику кресла, приглашая присесть рядом. — Ты же
