Джоанна Беррингтон - Любовь как океан

– Видимо, это присуще всем матерям, – заметила девушка. – А чем занимается миссис Дайвери? Она выглядит словно кинозвезда.

– Так и есть, – улыбнулась Молли.

Видя интерес во взгляде собеседницы, она рассказала, что в молодости Джулия снялась в парочке ролей второго плана и несколько раз мелькнула в эпизодах. Гениальной актрисой ей было не суждено стать, зато выпал шанс, выйти замуж за очень успешного бизнесмена. И она этим шансом воспользовалась. Родила сына, довольно скоро забросила кинокарьеру, но не перестала вращаться в высшем обществе. Правда, о ней перестали говорить «киноактриса», представляя чаше женой мистера Дайвери, но Джулию это не смущало. Она любила богатство, купалась в роскоши, а профессиональные амбиции ее не беспокоили. Дела мужа шли в гору, состояние выросло до невообразимых размеров, и бывшая актриса была довольна жизнью.

Несколько лет назад отец Рона принял решение вести уединенный образ жизни, передав бразды правления бизнесом повзрослевшему сыну. Последний стал развивать дело, начатое родителем, и благосостоянию Джулии ничего не угрожало. Она не поддержала мужа в его стремлении к спокойному существованию. Ей хотелось жить для себя, что она и делала, время от времени совершая набеги на сыновний дом: советуя, как поступать в той или иной ситуации, и пытаясь установить там собственные порядки. Например, она уже два года подряд настоятельно рекомендовала Рону жениться. Однако он лишь отмахивался и старался побыстрее закончить неприятный для себя разговор. Хелен была такой прекрасной женой, что сложно было представить кого-то на ее месте...

– Прислуга обычно знает о жизни хозяев все, – заканчивала рассказ Молли. – Главное, чтобы эти сведения не распространились за пределы дома. Понимаешь, о чем я?

– Да, конечно, – утвердительно кивнула Софи, отставляя пустую чашку. – Да мне и рассказать-то некому, у меня нет друзей в этом городе... Но какая все-таки печальная история произошла с женой мистера Дайвери! И Элизабет осталась без матери...

– Это действительно ужасно. Когда Рон женился, Джулия была против, считая, что двадцать три года – несерьезный возраст для брака. Она говорила, что сын еще не нагулялся и не сможет хранить верность супруге. Но время показало, что настоящие чувства не ржавеют. Иногда я думаю, что хозяин вообще однолюб. И это грустно, ведь в таком случае он никогда не найдет любящую мачеху для дочери... Но что-то я с тобой заболталась, мне пора заниматься делами. А ты, если хочешь, иди отдохни. Пока Джулия не привезла Элизабет, у тебя есть свободное время.

Софи послушно покинула кухню, поднялась на второй этаж, но пошла не в свою комнату, а в детскую. Посмотрев вокруг, она увидела на стене фотографию, на которую раньше не обратила внимания. Молодая светловолосая женщина в белом подвенечном платье держит в руках букет цветов. Еще все хорошо, Хелен счастлива и уверена, что проживет со своим избранником много лет в любви и согласии.

Девушка подумала, что понимает, почему в детскую повесили именно этот снимок. От него просто веяло положительной энергией. Элизабет, как и всем детям, в раннем возрасте потерявшим родителей, наверняка сказали, что мама вознеслась на небеса и теперь наблюдает за ней оттуда. А фото должно было рождать в душе крошки самые добрые чувства: мамочка ее очень любит, хоть и вынуждена была оставить.

В свое время Софи тоже хотела верить, что покойный отец наблюдает за ней с небес. И она вставила в рамку снимок, на котором была изображена ее семья задолго до драматических событий. Лишившись возможности поговорить с отцом лично, она беседовала с его изображением.

Кто знает, когда Элизабет подрастет, то, возможно, тоже станет поверять сердечные тайны матери на фотографии...

Софи поправила снимок, чтобы он висел ровно, собрала разбросанные игрушки и покинула детскую. Сейчас ее настроение можно было охарактеризовать как задумчивое. Утреннее происшествие в саду казалось ей теперь незначительным. Когда размышляешь об уходе из жизни близких людей, все остальное выглядит несущественными мелочами.

Софи спустилась в кухню и сообщила Молли, что собирается выйти на улицу и найти телефон для международных переговоров. Но кухарка посоветовала не тратить время, а позвонить с хозяйского телефона в гостиной. Просто потом надо будет поставить в известность мистера Дайвери, который вычтет сумму за международное соединение из жалованья. Это удобно и не надо никуда ходить.

Девушка тут же набрала номер и очень обрадовалась, услышав в трубке родной голос.

– Мамочка, я так тебя люблю! Очень-очень, сильно-сильно! Как дела? Как здоровье?

– Спасибо, неплохо... – Мадам Моруа явно не ожидала от дочери такого всплеска эмоций. – Софи, признавайся, у тебя что-то случилось? Голос какой-то странный!

– Да, случилось. Я осознала, насколько ты мне дорога!

И девушка призналась, что нашла работу няни и собирается остаться пока в Лос-Анджелесе. Реакция матери оказалась неожиданной. Она не стала ругаться и причитать, помолчала немного и спокойно спросила:

– Ты уверена, что поступаешь правильно?

Неужели ты окончила университет только для того, чтобы работать прислугой?

– Мама, ну это же не на всю жизнь! Просто ты справедливо сказала, что я совсем не разбираюсь в людях. И чтобы научится это делать, мне надо пожить одной.

Странно, но мадам Моруа снова не стала возражать. Софи очень удивилась, услышав от нее следующее:

– С тех пор как ты улетела в Америку, я много думала. И пришла к выводу, что поступала неверно, запрещая тебе лишний раз выходить из дома. Мне тяжело признавать ошибки, но по-другому не получится. Дочка, я раскаиваюсь, что вмешивалась в твою жизнь...

От таких слов на глаза девушки навернулись слезы. Но ответить она ничего не успела, потому что мать продолжала:

– В какой-то момент родители обязаны предоставить детям свободу выбора. Я этого не сделала и едва не поплатилась хорошими отношениями с тобой.

– Мамочка, не надо так говорить... Я еще раз повторяю, что люблю тебя. И обещаю, что буду регулярно звонить... – Софи уже почти всхлипывала в трубку, поэтому поспешила закончить разговор.

Поставив телефон на место, она побрела в свою комнату. Беседа с матерью очень растрогала ее, и девушка ощущала потребность побыть одной, чтобы чувства улеглись. Чего угодно можно было ожидать от мадам Моруа – гневных высказываний в адрес дочери, обвинений в бездушности... Но раскаяние было совершенно неожиданным.

6

Рон подъехал к воротам собственного владения, вышел из автомобиля и сказал шоферу, что на сегодня тот может быть свободен. Идя по дорожке к дому, он услышал, как кто-то зовет его по имени. Оглянувшись, увидел бегущую к нему дочь, а позади нее неторопливо вышагивающую несравненную Джулию Дайвери.