Шарлотта Хьюз - Запоздалая свадьба

— И ты за все это время не вышла замуж и не имела любовника? — спросил Скотт.

От удивления она открыла рот.

— К чему этот вопрос?

— Я имею право знать, в каких условиях росла моя дочь. Занималась ли ее мать воспитанием дочери или меняла любовников одного за другим?

Люси в негодовании вскочила с кресла.

— Разговор окончен, — сказала она. — Мне следовало бы знать, что мы не можем разговаривать по-хорошему.

Он тоже встал, и они так близко оказались друг к другу, что Люси чувствовала тепло его груди, запах лосьона, видела каждую пору на его красивом лице. Но она не отступила, не желая поддаться его преимуществу. У нее лишь мелькнула мысль, сознает ли он свое преимущество.

— Нет, разговор кончится, когда я решу, что он исчерпан, — жестко сказал Скотт. — В конце концов, ты его начала первой.

Люси пыталась успокоиться. Ее ноги упирались в кресло, что не давало возможности отступить назад. С дрожью в голосе она произнесла:

— Я пришла поговорить о дочери, а ты упорно хочешь превратить разговор в боксерский бой…

Он с невинным видом развел руками.

— Я всего лишь хочу выяснить, как воспитывалась моя дочь. Разве отец поступает несправедливо, задавая подобные вопросы?

— Ты хорошо меня знаешь, Скотт.

— Когда-то знал, детка. Теперь мы практически чужие люди.

— Ты сам в это не веришь. Что же касается вопроса, росла ли наша дочь в нормальной атмосфере, то ответ на него — да. Но думаю, тебя интересует вовсе не это, а то, спала ли я с другими мужчинами последние пятнадцать лет. Но это, черт возьми, не твое дело. — Она повернулась, чтобы уйти.

Скотт схватил ее за плечо.

— Стой!

Движением плеча Люси сбросила его руку и повернулась к нему лицом.

— Что значит «стой»? Какое ты имеешь право мне приказывать?

Он нервным движением вскинул руки и провел по волосам. Ее лицо пылало гневом, и Скотт понимал, что заслужил подобную реакцию с ее стороны. С какой стати он стал расспрашивать о ее сексуальной жизни да еще приказывать, будто имел на это право? «Возьми себя в руки», — сказал он мысленно себе.

— Черт возьми, Люси, в твоем присутствии я совершенно теряю самообладание.

Она вздернула подбородок.

— Это заметно. Не успею я открыть рот, как ты готов вцепиться мне в горло. Если так будет продолжаться и дальше, я не представляю, как мы сможем общаться, чтобы решать вопросы, связанные с Келли.

Он сел в свое кресло за столом и удрученно посмотрел на нее.

— Я чувствую себя так, словно весь мир перевернулся. Думал, моя злость к тебе улеглась, но при одном взгляде на тебя она опять поднимается откуда-то из глубины моей души. — Скотт не спускал с нее глаз. — Она всегда со мной, Люси, уже целых пятнадцать лет.

Она почувствовала, что к глазам подступают слезы.

— Жаль, что ты чувствуешь ненависть ко мне, Скотт. Меня вынудили принять решение, которое ни одна семнадцатилетняя девушка не смогла бы принять. Я была поставлена перед фактом. Как я уже говорила, мы не можем изменить прошлое. Надо смотреть в будущее. Тебе еще не поздно стать хорошим отцом для Келли, но этого не случится, пока ты не научишься контролировать тех чувств, которые испытываешь ко мне. Я не хочу, чтобы Келли была свидетельницей наших ненормальных отношений. Если ты собираешься видеться с ней, то я настаиваю, чтобы ты относился ко мне с уважением.

— Ничего подобного. Не обязан и не буду, — сказал он с угрозой в голосе. — Келли — моя дочь, и я имею право видеть ее. Можешь не сомневаться, если понадобится, я обращусь в суд, чтобы добиться этого.

В его глазах было столько злобы, что она пожалела о том, что вообще рассказала ему о ребенке, которого они произвели на свет. Он был таким же жестоким и мстительным, как и отец.

— Твое имя не вписано в свидетельство о рождении, Скотт, — холодно сказала она. — Ты ничего не сможешь доказать.

Он откинул назад голову, словно получив удар в лицо, затем вскочил с кресла.

— Что? — Скотт потряс головой, как бы приходя в себя от удивления. — Что значит, не вписано? Кого же ты вписала как отца?

— Никого. Я боялась, что твой отец передумает и отберет у меня Келли. Поэтому я решила вписать только самые необходимые данные.

Скотт приложил ладонь ко лбу и закрыл глаза.

— Час от часу не легче, — сказал он, затем скрестил руки на груди и пристально посмотрел на нее. — Я могу получить судебное разрешение на проведение анализа крови для доказательства своего отцовства, — с угрозой в голосе произнес Скотт. Люси вздрогнула.

— Я буду бороться с тобой до конца. В конце концов, я не прошу, чтобы ты платил алименты. Я сама в состоянии содержать Келли.

Он мрачно посмотрел на нее.

— Ты хотя бы представляешь, сколько будет стоить твоя борьба, если дело дойдет до суда? Поправь меня, если я ошибаюсь, но я не верю, что тебе по карману нанять команду адвокатов, чтобы бороться со мной, — усмехнулся Скотт.

— Ты рискнешь затеять вокруг моей дочери весь этот цирк? — спросила она холодно и скрестила руки на груди. — Что ж, давай начинай, Скотт. Я же сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Келли, как делала это всегда.

Он медленно, тяжело вздохнул.

— Хорошо, ты выиграла этот раунд, Люси, — признался он. — Обещаю вести себя как образцовый джентльмен в присутствии дочери. И вовсе не потому, что ты этого заслуживаешь, а потому, что я намерен показать хороший пример Келли.

Она понимала, чего стоило ему признать свое поражение.

— Спасибо.

— Не за что меня благодарить. Мы еще не закончили наш разговор.

Люси насторожилась.

— Что ж, продолжай.

Посмотрев на нее, он вынужден был признать, что она заслуживает уважения; характер у нее действительно был твердым. В семнадцать лет она боялась его отца и потому покинула город, но будь сегодня жив отец, то едва ли он сумел запугать ее. Холодная непреклонность в ее взгляде говорила о том, что Люси умеет теперь постоять за себя и настоять на своем.

— Я согласен на встречу, — сказал он наконец. — Но говорить с Келли и Джефом в людном месте не хочу. Разговор может оказаться излишне эмоциональным. — Скотт задумался, тщательно взвешивая неожиданно пришедшую в голову мысль. — Почему бы вам не приехать ко мне домой? Там бы мы и сообщили им новость. С глазу на глаз. — В глубине души он надеялся, что в стенах родного дома будет чувствовать себя менее уязвимым в том случае, если дети воспримут новость неприязненно.

Люси не сомневалась, что в его доме ей будет не по себе, но спорить с ним по мелочам не хотела.

— К какому времени нам с Келли подъехать? — только и уточнила она.