Рыжие бывшими не бывают (СИ) - Лейк Оливия

— А что за тараканы? — деловито поинтересовалась. Может, сумею организовать их в подконтрольную управляемую колонию. — Славься Джей?[1]

— Не-еет! Наоборот! Я убить готов за крошки на столе и следы от чаёв-кофеёв.

— Ну знаешь, — пожала плечами я, — такие и у меня есть! Жутко бесит, когда берут колбасу или сыр, отрезают и бросают обратно в холодильник, а она заветривается. А ложки в кастрюлях! Бррр!

Мы посмеялись, но оба понимали, что все намного сложнее. Но за такую откровенность уже можно поставить на кон свое сердце.

— Костя, не нужно на мне жениться, просто будь со мной настоящим и честным, а там как судьба распорядится.

Он костяшками пальцев погладил мою щеку и очень тихо, очень правдиво произнес:

— Обещаю, Ксюш, что никогда не обману тебя. Клянусь.

Это обещание было ценнее красивых слов и признаний. Если он его сдержит, и я сама буду честна, значит, мы никогда не станем ненавидеть друг друга. Жизнь длинная, все произойти может, но честность в паре сможет выстоять перед любой бурей.

— Ну а теперь, — передо мной снова стоял игривый мартовский котяра, — готова быть плохой девочкой?

— А ты сможешь стать плохим мальчиком, одноногий Джо? — Костя сильно хромал.

— Для этого дела, — ловко развел мне ноги. Как крутой полицейский опасному преступнику, — мне нужны не ноги. А тебе не нужно это… — потянул вверх джемпер.

Я осталась в брюках и прозрачном лифчике, а по ложбинке грудей шла золотистая цепочка, прячась в трусиках. Тех, что Костя подарил.

— Ведьма, — выдохнул и резко развернул меня. До колен стянул брюки, нырнул между ног, сдвигая узкую полоску, и пальцем нетерпеливо раздвинул болезненно нежную плоть. — Прости, но мне срочно нужно трахнуть тебя. Или я умру, — на этих словах вжал меня в спинку тяжелого дивана. Я ждала вторжения, но вышло все равно напористо и остро. Тугие стенки сжались вокруг стального члена, и Костя со стоном начал толкаться внутрь. С влажными шлепками, рычанием и красными отпечатками пальцев на моих бедрах. Я не видела, но знала, что они появятся.

Я выгнулась, чтобы он вошел еще глубже и запустила руку между ног: чувствительный клитор распух от желания и на каждую ласку отзывался болезненным наслаждением. Я задрожала в первых спазмах блаженства. Но Костя неожиданно вышел, развернул меня и усадил на спинку.

— Хочу целовать тебя… — шепнул, кусая губы. Я отстегнула цепочку и приподняла бедра, освобождаясь от трусиков. К паху его потянулась, взвесила мошонку, как мне не единожды предлагалось, тяжелая, налитая, подтянутая. Я скользнула к влажному от моих соков стволу и прошлась тугой головкой по своей плоти. Разгоряченная и мокрая… Он легко скользнул внутрь, но тут же вышел.

— Черт, я на грани, — рвано проговорил, с усилием надавливая на клитор и кончая. Я видела, как блестящая головка, дрожа, заливала меня семенем. Это возбуждало. Я положила руку на ствол и нажала, кончая, размазывая его сперму по промежности. Откровенно, порочно, прекрасно. Именно так должно быть между мужчиной и женщиной.

— В душ? — предложила, отдышавшись.

— Не-а, — Костя, не сводя с меня жадного взгляда, разделся. Его эрекция ничуть не уменьшилась, а в зеленых глазах столько греховной сладости. — Мне нравится, когда ты такая… — окончательно сдернул с меня брюки с трусами. Сжал соски, к животу спустился, лобок накрыл и заскользил пальцами по промежности, смешивая наши соки. Внутрь нырнул и вынырнул, затем снова, и снова…

Мы отдавались друг другу глазами, дыханием, мыслями. Фантазировали вместе и воплощали желания вместе. Вместе — это было сексуальней, чем самый развратный разврат.

— Люблю тебя, — крикнула, захлебываясь жгучим оргазмом, до крови прокусывая ему губу.

— Я тоже люблю тебя, Рыжуля.

Пусть это пока новое, зыбкое, не подкрепленное поступками, хрупкое чувство, но как же приятно говорить и слышать в ответ «люблю».

Я открыла глаза, приподнялась и нависла над спящим мужчиной, собственнически обнимавшим меня. Костя даже во сне улыбался. Довольный котяра!

Осторожно убрала руку с живота и поднялась. Свою одежду собрала и бросила на кресло, в его рубашке будет удобнее, хоть она и на три размера больше. Я была счастлива. Душу переполняла эйфория, и неважно как сложится наш путь в перспективе. Мы дали шанс друг другу, а дальше — все в наших руках.

В холодильнике обнаружила кефир (просроченный, но когда это было проблемой!), а на полке стильные банки с крупами и мукой. Если еще и соду найду, то мне определенно нравится подход Потрясовских тараканов к быту.

— Кто там? — тихо проговорила, услышав настойчивый стук в дверь. Я хотела завтрак приготовить, но исключительно на две персоны. Может, не открывать?

Я бы так и сделала, если бы не взглянула в глазок: две женщины и странный холод в животе. Тревожный. Струсь, Дашкова, и пусть уходят! Не омрачай свое счастье! Но я уже повернула замок.

— Здравствуйте, — проговорила по инерции. Мне не ответили только взглядом презрительным смерили.

— Не обращай внимание, — бросила та, что старше. Элегантная, но на лбу красными буквами: СТЕРВА. — У него таких табуны. Мужчина, — и тихо, — весь в папеньку. Костя где?

— А вы кто? — я все еще держалась правил поведения.

— Я — его мать, а это, — кивнула на жгучую брюнетку, — его невеста. А вот кто вы, милочка?

Я, ошеломленная грубостью, молча хлопала ресницами. Его мать. Его невеста. И я без трусов.

— Он спит, — на автомате проговорила, когда они нахально протиснулись в дверь. В гостиной остановились, осматриваясь, словно впервые.

— Вы еще здесь? — скривилась госпожа Потрясова.

— Ага, у нас ложки пропадают.

Брюнетка громко фыркнула. Мы встретились взглядами- в ее глазах было что-то изучающе: я не была для нее соперницей, это она дала понять ясно.

— Какая нахалка! — воскликнула та, что матерью назвалась.

— Зато вы сущий такт и вежливость, — язвительно бросила и пошла в спальню. Здесь, похоже, цирк остановился, а я никогда не любила клоунов. И дурой быть тоже. Наверное, Костя про себя громко и заливисто смеялся, когда ночью отдавалась ему во власть и делилась сокровенным. Уложил на лопатки непокорную.

— Ксюш, — он громко зевнул и потянулся на кровати, — ну ты почему в одежде?

Я как раз натягивала узкие брюки. На очереди джемпер.

— Вставай, — холодно ответила. — У тебя гости.

— В смысле? — нахмурился он.

— В прямом! — повернулась, рассматривая с болью и брезгливостью. — Какой же ты мерзавец. Иди к своей невесте, объясняйся.

— Ксюш, ты чего?

Я бросилась к двери и распахнула настежь. Потрясов рванул за мной.

— Мама?! — заметил в гостиной гостя номер один. — Алина?! — и номер два. Если до того сомнения были, то сейчас сплыли.

Я не хотела разбираться, просто убежала под презрительные взгляды. Проанализирую свою доверчивость позже, когда никто не будет смеяться надо мной.

— Ксюша, не уходи, дай объяснить! — Костя хромал след в след.

— Это твоя мать? — резко остановилась.

— Да.

— Это твоя невеста?

Он заколебался с ответом ровно на секунду, мне стало все ясно. И стало все равно.

— Нет… Это не то. Это ничего не значит.

— Господи, Потрясов! — взмолилась я. — Для тебя вообще хоть кто-то что-то значит? Люди для тебя значение имеют, или на всех пофиг?!

— Русалочка, не надо, — попытался дотронуться, но я отпрыгнула в сторону.

— Отвали от меня, понял. Или реально получишь каблуком в задницу.

Я распахнула дверь и бросилась на волю. Костя с упорством эксгибициониста бросился за мной.

— Штаны надень, не позорься, — прошипела через плечо и убежала. Ненавижу. Всех их ненавижу!

[1] Кричалка тараканов из фильма «Люди в черном»

Глава 15

Костя

Черт! Ударил кулаком в стену, когда Ксюша нырнула в лифт. Я бы побежал без штанов, если бы не знал точно, как она расценит это. Хуево расценит. Факт.