Мой муж, мой сталкер - Джесса Кейн
Моя голова дергается назад, как будто мне дали пощечину. Она права. Конечно, она права.
Это был мой самый большой страх с самого начала. Быть тем, что пугает ее больше всего.
— Я люблю тебя. Все, что я могу сказать, это то, что это реально. Это самое настоящее, что я когда-либо чувствовал.
— Ну, а я не люблю тебя, — выдыхает она. — Я даже не знаю, кто ты.
Мое сердце колотится, опускается, опускается все ниже и ниже.
— Не говори так. Это не правда. Каждое мгновение было искренним, я просто сдерживал всю полноту того, что ты делаешь со мной. — Я подхожу ближе к Джоли, дыша в изгиб ее шеи, обнимая ее бедра руками. — Но когда я внутри тебя, когда мы близки к финишу, и я иду ва-банк, это я. Ты встретила меня, почувствовала меня, и тебе это понравилось.
— Нет, — шепчет она, но я улавливаю ее колебания. — Нет, ты обманул меня. Заставил меня чувствовать себя в безопасности…
— Ты всегда была в безопасности, — рычу я.
Она игнорирует меня.
— Почему у тебя так много оружия?
— Это работа.
Абсолютный ужас искажает ее лицо.
— О Боже. Чем ты занимаешься?
Я проглатываю свой трепет. Больше негде спрятаться.
— Я наемный убийца.
Удивительно, но на ее лице не отражается шок, но за ее глазами столько всего происходит, и, черт возьми, я бы все отдал, чтобы залезть внутрь и прочитать ее мысли.
— В ту ночь… ты ведь не возвращался с кухни, не так ли?
Я медленно качаю головой.
Ее голова откидывается назад от водянистого шмыганья носом.
— Ты зарабатываешь на жизнь убийством людей, ты запер меня в помещении, полным моих фотографий — боже мой, ты преследовал меня — и ты ожидаешь, что я поверю, что сейчас я в безопасности?
— Да.
Она натягивает свои веревки, когда опускается ниже.
— Ты психопат.
Обвинение поражает меня, как град пуль. Я всегда думал, что это так, но психопаты так не любят. Не испытывают сожалений, вины или угрызений совести. Но если я расскажу ей что-нибудь из этого, она ни за что мне не поверит. Это мое проклятие. Моя ложь меня доконала. У меня больше нет шансов с этой женщиной.
Я для нее преступник.
Преследователь.
Сталкер.
Сумасшедший.
Если я действительно люблю ее, я должен уйти в тень.
Я… я должен отпустить ее.
Может быть, хотя бы так она поймет, что мои чувства настоящие. Потому что я не думаю, что смогу продолжать жить, если она поверит, что последний идеальный, прекрасный месяц нашей жизни был какой-то больной, извращенной фантазией, которую я разыграл для нее. Это будет преследовать меня вечно. Если я решу продолжать жить без нее…
Я сближаю наши лбы.
— Я собираюсь отпустить тебя. Я развяжу тебя, выпущу из этой комнаты и исчезну. Тебе больше никогда не придется меня видеть. — Ее дыхание прерывается, ее глаза ищут мои. Я пристально наблюдаю за ними, так пристально, когда провожу кончиками пальцев вверх по внутренней стороне ее бедра, прижимая их к шелковому материалу трусиков и нежно массируя прямо над верхушкой ее клитора. — Пожалуйста, просто позволь мне войти в тебя в последний раз.
— Нет, — выдыхает она, качая головой, дергая за веревку, которая привязывает ее к стропилам.
Это убивает меня, но я начинаю убирать руки и отодвигаться… пока она не издает хриплый звук протеста, пока неохотное вожделение не появляется в золоте ее глаз. Ее бедра сжимаются вокруг моей руки, прежде чем я успеваю полностью убрать их, и надежда освещает весь мой организм. Наши неровные выдохи смешиваются в темноте. Я должен отпустить ее сейчас же. Я не должен трахать ее. Потому что я вижу, что она смущена тем фактом, что ее тело все еще жаждет моего, хотя она, конечно, ненавидит меня.
Но я не могу. Я не могу уйти, когда у меня есть шанс побыть с Джоли.
Это невозможный подвиг.
Глядя в ее противоречивые, но возбужденные глаза, я обхватываю ее сиськи. Я обхватываю их ладонями, прежде чем медленно провести кончиками пальцев по ее грудной клетке, сжимая ее бедра и упругую попку, разглаживая мои прикосновения вниз и вверх по ее бедрам, затем погружаю палец между мягкими складочками ее киски, застонав, когда я нахожу ее мокрой.
— Ах, милая. — Я просовываю палец глубже, вводя и выводя его, запоминая ощущение и текстуру ее тела. — Не слишком ли тебя возбуждает то, что именно ты объект моей мании? Не волнуйся, ты можешь наслаждаться трахом со своим преследователем столько, сколько захочешь, и я никому не скажу. Твой секрет со мной в безопасности.
Ее глаза зловеще сверкают, но я не даю ей шанса ответить.
Я обхватываю ее бедрами свои бедра и погружаю свой член глубоко в ее тугую киску, наслаждаясь звуком ее ошеломленного стона. Как это эхом разносится по маленькой комнате, где я столько раз фантазировал о том, как трахну ее. Поскольку стропила выдерживают большую часть ее веса, она легче, чем обычно, поэтому я беру свою девочку за задницу и толкаю ее вверх и вниз по своему члену. Быстро. Безжалостно. Я подбрасываю ее, как маленькую игрушку для траха, так, как ей нравится, слушая, как она пытается удержаться от стона мне в ухо и проигрывает битву. Зовет меня по имени. Причитает об этом.
— Кристофер. О мой Бог. О Боже.
Я шлепаю ее по заднице.
— Ты будешь скучать по этому папиному члену, не так ли?
Она прикусывает губу, чтобы не ответить, ее глаза зажмурены, как будто ей стыдно за то, что она так наслаждается тем, что я с ней делаю.
— Когда я уйду, ты будешь лежать ночью в постели, пытаясь удовлетворить эту киску, ты позовешь меня правильным именем. Эван. — Ненавидя то, как она напрягается, и эту только что открывшуюся правду, я вцепляюсь зубами в ее шею, царапая чувствительную плоть и слизывая жжение. Я трахаю ее сильнее в какой-то обманчивой попытке заставить ее простить меня. — На самом деле, ты сделаешь это прямо сейчас. Назови меня правильным именем, прежде чем я уйду. Я хочу услышать это на твоих прекрасных губах.
Проходит мгновение.
— Эван, — прерывисто бормочет она.
— Громче.
— Эван!
Я рычу, обхватывая ее руками, впиваясь губами в ее шею, целуя, посасывая, поднимая бедра и пронзая ее жестко, грубо, снова и снова, пока она не начинает хныкать, ее бедра дрожат вокруг моей талии.
— Хорошая маленькая девочка. Последуй за папочкой в последний раз.
Ее крик — сладчайшая музыка, ее влагалище захватывает меня,
