Здравствуй, папа, я твой сын! - Анна Мишина
– Иди ты, Леха, – ругнулся я и отбил звонок.
Я сам понимаю, что должен вспомнить эту Олю, но не могу. Может, там было что-то совсем незначительное и случайное? Хотя я вроде таким не страдал никогда…
Тем не менее меня из кабинета выманивают слюновыделительные ароматы и музыка. Выползаю из своего укрытия и застываю в проеме.
– На большом воздушном шаре…. – напевает девушка, а рядом с ней приплясывает мальчишка, тоже подпевая ей.
Девушка крутится у плиты, что-то там помешивает.
– Мандалинового цвета, – продолжает петь Тимоха.
И это так странно выглядит. На моей кухне чужая девчонка и чужой пацан. И они явно сдружились. Причем я вижу, как он сразу к ней потянулся.
– Папа, – замечает меня Тим, – плисоединяйся к нам. Стеша готовит спагетти и колобки, – нахмурился. – Как они называются, Стеш? – обращается к девушке.
– Фрикадельки, – отзывается она. – Простите, мы тут шумим, – на ее губах появляется смущенная улыбка.
– Угу, – что с вами поделать? Обосновались так, что я не чувствую себя хозяином в своей квартире.
От угнетающих мыслей отвлекает звонок телефона.
Бабуля. Божий одуван.
– Баб, ну ты подкинула мне забот, – начинаю я.
– Понравилась девочка? – прилетает в ответ, что я застываю от такой наглости.
– Ты это специально?
– Шуток совсем не понимаешь, родной? Что у тебя не так? А это что за детский голосок? – тут же уловила болтовню Тима. – Леха вернулся к тебе?
– Нет, баб, это телевизор, – отмахиваюсь как можно безразличнее.
– Хорошо. Ты там мне девочку не обижай. Можешь даже в кино сводить, погулять, – снова за свое.
– Баб, блин, я взрослый мальчик, да?
– Сомневаешься, Тимурчик? – смеется. – Так вот, я тебе говорю, не щелкай клювом.
– Да не щелкаю я клювом, – возмутился. – Так, а что там у тебя с квартирой-то?
– Все нормально. Мне подогнали строительную бригаду. Ремонт сделают за пару недель. Решила себе и полы заодно поменять.
– Может, помощь нужна? – спрашиваю я.
– Нет, дорогой. Я справлюсь. Все, мне пора. Завтра сдаю квартиру работниками и отправляюсь обратно на дачу. Целую.
– Пока, – прощаемся и отбиваю звонок.
– Что такое “щелкать клювом”? – вздрогнул от неожиданности, услышав голос пацана.
– А подслушивать нехорошо, тебя не учили? – возмущаюсь.
– Я не специально. Пойдем есть, уже все готово. Мы тебя звали, а ты не услышал, – упер руки в бока и смотрит сквозь очки. Будто я в чем-то провинился.
– Идем-идем, – убираю телефон в карман.
Стол уже накрыт. Расставлены наполненные тарелки. Действительно, спагетти и фрикадельки в томатном соусе. И пахнет не хуже ресторанной еды.
– Я тут немного похозяйничала, – заговаривает девушка. – Не знаю, что вы предпочитаете, вот на этом сошлись с вашим сыном.
– Отлично, – киваю. – Приятного аппетита, – садимся все за стол.
Сказать, что в моем доме ужин впервые проходит в такой компании? Такая картинка родом из детства, только где я маленький мальчик.
Стеша
Ужин прошел в тишине. Разве что мальчики прокомментировали блюдо. Тим так вообще лопал с превеликим удовольствием, будто ничего вкуснее не ел.
– М-м-м, – то и дело издавал звуки мальчик.
После того как у всех опустели тарелки, я собрала посуду и поставила в раковину. Тимур принялся разливать чай.
– И остатки пирога, – ставит на стол блюдо. – Кстати, хотел спросить, не знаешь, почему Екатерина Степановна ничего о тебе не сказала, когда заходила утром?
Такого вопроса я не ожидала.
– Может, забыла? – пожимаю плечами. – Или не была уверена, что я все же попрошу у нее помощи, – выкручиваюсь.
– А ты сама откуда? – задает вопрос и наблюдает за мной.
Тим сидит помалкивает, уплетая за обе щеки пирог.
– Из области.
– Область большая, – я понимаю, на что он намекает.
– О да, очень большая, – прикидываюсь дурочкой.
Мужчина усмехается.
– Па, неси уже матлас. Мы будем со Стешей его надувать, – привлекает к себе внимание мальчик.
– Сейчас, – Тимур встает со стула. – Спасибо за ужин. Было вкусно, – быстро проговорил и вышел из гостиной.
– О-о-очень вкусно. Как у мамы. Она тоже у меня вкусно готовит. Только редко, потому что не хватает влемени, – разговорился мальчишка.
Я начинаю мыть посуду, а Тим ставит стул рядом и берет полотенце.
– А что? – ловит мой удивленный взгляд. – Я всегда мамочке помогаю, вытилаю талелки.
– А где твоя мама?
– Лаботает.
– И привезла тебя к отцу? – подаю ему тарелку.
– Можно и так сказать, – отвечает уклончиво.
– Не расскажешь?
Пожимает плечами.
– Я бы послушал, – доносится голос Тимура, и мы с Тимом оборачиваемся одновременно. – Вот матрас, – кладет на диван сверток синего цвета. – Тут встроенный насос, так что справитесь.
– Он о чем? – снова поворачиваюсь к мальчику.
– Это длинная истолия, – вытирает последнюю тарелку и ставит на стол.
– Так ты расскажи, я не тороплюсь, – иду следом за Тимом к дивану.
– Как-нибудь ласкажу, – снова уходит от ответа. – Давай лучше матлас надувать, – стягивает увесистый сверток на пол и начинает его разворачивать.
Приходится отодвинуть журнальный столик в сторону.
– Нужен удлинитель, чтобы включить насос, – говорю я и Тим тут же убегает, но скоро возвращается с Тимуром, который несет в руках удлинитель.
Вскоре матрас накачан. Мне выдают комплект постельного белья, подушку и одеяло.
Я раскрываю свой чемодан и достаю пижаму. Смотрю на шортики с маечкой и понимаю, что не смогу расхаживать по чужому дому в этом. Это слишком неприлично.
Перебираю вещи и натыкаюсь на свою любимую пижаму, которую я обычно надеваю, когда плохое настроение. В ней тепло и не так грустно.
– Ты в ванную первый? – смотрю на Тима.
– А пойдем вместе зубы чистить? – предлагает мальчишка.
Сложно ему отказать, да и совсем
