Ханна Бернард - Мисс Библиотекарша

Они молча доели мороженое, потом немного побродили по парку. На улице стемнело, и было решено ехать домой. Эрин ни на секунду не сводила глаз с рук Нейтана на руле. Она вспомнила, как эти длинные пальцы лепили лицо снеговика. Потом представила, как они прикасаются к ее лицу, ласкают шею, гладят волосы… Она тихо застонала. Нейтан бросил на нее подозрительный взгляд.

– Что-нибудь случилось?

Эрин покраснела.

– Нет, я просто задумалась. Прости, ты что-то говорил? – спросила она, взяв себя в руки.

– Ты не против поесть дома сегодня вечером? Я обещаю приготовить ужин.

– Ты умеешь готовить? И моешь посуду? Почему же тебя до сих пор не приручила ни одна женщина?

Нейтан усмехнулся.

– Думаю, я слишком дик. Потребуется много усилий, чтобы сделать меня домашним.

– Могу представить, – прошептала Эрин. – Но в таком случае можно сделать операцию. У кота Эрики все прошло успешно.

Нейтан вздрогнул.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду то, о чем я подумал? Нет, ты слишком леди, чтобы говорить такое.

– Прости. Это была глупая шутка.

Нейтан разразился громким смехом.

– Не извиняйся. Шутки и должны быть глупыми. Я надеюсь чаще видеть твою улыбку. По-моему, ты слишком много хмуришься.

– Да, нервы у меня никуда не годятся, – пробормотала Эрин, когда машина повернула за угол и остановилась.

Нейтан отстегнул ремень безопасности, потом наклонился и неожиданно поцеловал ее в щеку.

– Но это не мешает тебе оставаться привлекательной, – сказал он, подмигнув.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ужин был простой: спагетти с поджаренной ветчиной, хлеб с чесноком и салат, но все получилось потрясающе вкусно. Эрин с удовольствием наблюдала, как Нейтан в фартуке суетится на кухне.

За ужином речь зашла о Рождестве, и Эрин вспомнила, что Нейтан решил пожить здесь и после праздников.

– А куда ты поедешь потом? Уже получил новое задание?

Нейтан какое-то время колебался, потом пожал плечами.

– Не думаю, что уеду далеко, – ответил он, печально усмехнувшись. – Возможно, устроюсь здесь и найду настоящую работу, как говорил мой отец. Поэтому я и заинтересовался рекламным бизнесом.

Он помыл посуду, и они вместе пошли в гостиную.

– Настоящую работу? – Эрин опустилась на кушетку, удивленная таким заявлением. – По словам Сэлли, ты один из лучших фоторепортеров в мире.

Нейтан усмехнулся.

– Как ты любишь повторять, моя сестра склонна преувеличивать, когда речь заходит о старшем брате.

Нейтан повернулся к телевизору и начал нажимать на кнопки, пока не нашел выпуск вечерних новостей, но звук не включил. На экране появились кадры, показывающие севший на мель корабль.

– Я хороший фотограф, но начинаю уставать. И рано или поздно это отразится на моей работе. Поэтому, думаю, пришло время сменить профессию.

Эрин молча ждала продолжения. Нейтан выключил телевизор. Казалось, он подбирает нужные слова.

– Я всегда хотел показать жизнь в лицах. Когда мы видим фотографию, изображающую голодающих или раненых, беженцев или жертвы природных катаклизмов, никто не задумывается над тем, что это может случиться в любой момент с ним самим. Эти люди – такие же, как и мы. У них есть дом, работа. И вдруг война или голод лишают их всего. – Он беспомощно пожал плечами. – Я погряз в своей работе. – Горькая усмешка исказила его губы. – Она стала для меня вроде наркотика. Ты начинаешь сопереживать каждой поломанной жизни, словно твои переживания способны изменить ситуацию. – Нейтан замолчал на несколько секунд. – В конце концов я понял, что моя работа не может помочь этим людям. Поэтому… я ухожу.

– Уходишь? Что ты имеешь в виду? Ведь ты – независимый фоторепортер.

– Больше нет. Видишь, никакой фотокамеры. – Он указал на грудь. – Не могу припомнить, чтобы я так долго не носил камеру. У меня такое чувство, будто я выбрался из какой-то пучины.

– Понимаю. – Эрин немного помолчала и выпила глоток красного вина. Нейтан уставился невидящим взглядом на черный экран телевизора. – Ну, и что ты собираешься делать дальше? – наконец спросила она.

– Возможно, займусь рекламным бизнесом, хотя, по правде говоря, я мало в этом разбираюсь. Еще мальчишкой я знал, что хочу стать фотографом. И вот теперь, когда мне уже тридцать один год, все приходится начинать заново.

– Но ты можешь продолжать заниматься фотографией. Существуют и другие жанры, кроме репортажей. Кто знает, может быть, ты прославишься и в области рекламы.

– Может быть. – Нейтан пожал плечами. – Просто я не привык направлять камеру на роскошных красавиц, рекламирующих новомодную косметику или одежду.

Эрин поняла, что пришло время прекратить расспросы.

– Ну, хватит обо мне. Расскажи лучше о себе. Ты всегда хотела быть библиотекарем?

– Нет, – призналась она. – Но не думай, что мне не нравится моя работа. Просто это не то, о чем я мечтала. Я изучала антропологию и даже собиралась заняться исследованиями в этой области, но помешала аллергия. Потому-то я и специализируюсь на современном поведении homo sapiens. Но работу тут найти нелегко.

– Что значит современное поведение?

– Ну, знаешь, это жесты и мимика, отношения между людьми и прочее…

– Так ты специалист по мимике и жестам?

Эрин покраснела, услышав в его голосе иронию. Обладая обширными познаниями в этой области, она никогда не могла контролировать собственную мимику и жесты. Казалось, у Нейтана это получается гораздо лучше.

– По-моему, ты и сам немного разбираешься в этом? – пробормотала она.

Он кивнул головой.

– Верно. Именно этому приходится учиться в первую очередь, когда начинаешь смотреть на мир через объектив. А ты не хотела стать преподавателем?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Это не для меня. Я получила степень еще и по архивоведению, и в целом работа в библиотеке меня вполне устраивает. Я всегда любила книги. – Она еле слышно вздохнула. – Хотя не стану скрывать, что временами мечтаю о более перспективной работе. Возможно, я когда-нибудь начну писать статьи по антропологии.

Нейтан обнял ее за плечи.

– Ну, что ж, добро пожаловать в клуб тридцатилетних, столкнувшихся с кризисом личности.

– Эй, стоп! Мне только двадцать семь! – возразила Эрин, толкнув его локтем. – Тридцать лет означает, что все беззаботные дни остались позади, а я даже не хочу об этом думать.

– Не волнуйся, рано или поздно такое случается с каждым. – Он усмехнулся. – Если хочешь, я вручу тебе карточку почетного члена из-за тоненькой морщинки на лбу.

– Какой морщинки?

– Которая, скорее всего, появится, если ты не перестанешь хмуриться всякий раз, когда я целую тебя.

– Что?! – Эрин слегка закинула голову, когда Нейтан придвинулся к ней.