Дайана Кобичер - Я влюблена

— Спасибо, малыш. — Алекс коснулся ее щеки, чувствуя прилив любви к младшей сестре.

— Несмотря на то что ты делаешь большую глупость, я все же желаю тебе счастья, — сказала Абби, поднимаясь с дивана.

Алекс тоже поднялся ее проводить. Абби взялась за дверную ручку, но не открыла дверь. Она колебалась.

— Насчет Фанни, это действительно очень важно для тебя, Ал?

— Еще не знаю, — ответил Алекс, сознавая, что говорит неправду.

Тот факт, что он снова встретился с Фанни, даже спустя три месяца, имел для него непреходящее значение. Но сейчас он не хотел говорить на эту тему. По глазам Абби он определил, что она поняла его настроение.

— Не торопи ее, — внезапно сказала она. — Если хочешь, чтобы все получилось, не слишком нажимай на нее.

— Ты хочешь сказать, что я обычно напираю, да?

— Нет. Но по крайней мере прояви терпение, — пояснила Абби с улыбкой. — Знаешь, иногда мне казалось, что Фан чувствовала себя как бы ущемленной тобой. Не исключено, что и всей нашей семьей тоже. Однажды, когда все наши ушли, она сказала, что все мы сами по себе и не исчезаем в тени друг друга. Мне кажется, она думала, будто заслонена тобой.

Слова Абби запали ему в душу. Когда она ушла, он сел за стол, но не притронулся к бумагам. С тех пор как заболел отец, Алекс научился игнорировать папки с отчетами. Он повернул кресло к большим французским окнам позади своего рабочего стола и принялся размышлять над сказанным сестрой. Неужели Фан действительно чувствовала себя ущемленной им? Видит Бог, он никогда не намеревался делать этого ни сейчас, ни пять лет назад. Еще Абби просила не торопить Фан. Да, возможно, он торопил ее в первый раз. Но теперь он будет продвигаться медленно. Никаких спешек! И однажды, когда придет время, они увидят, куда это их приведет.

— Расскажи мне все, — потребовала Нэнси подчеркнуто командным тоном, бросив сумочку на пол рядом со стулом. Взгляд ее светло-голубых глаз пригвоздил Фанни к месту. — Мы были так заняты вчера, что ты даже не рассказала мне, как прошло твое свидание с бывшим мужем.

— Ты имеешь в виду, что тебе не представилось возможности допросить меня? — поправила ее Фанни.

Она отложила в сторону каталог, по которому собиралась заказать после праздников ириса для вышивания. Мысли ее блуждали, и она ничего не могла с собой поделать. После свидания с Алексом она вообще ни на чем не могла сосредоточиться.

— Допрос — сказано слишком резко, — парировала Нэнси. — Я предпочитаю дружескую беседу. Ты, наверное, думаешь, что я любопытна?

— Ты в самом деле очень любопытна, — беззлобно ответила Фанни.

И это было правдой.

Нэнси — самый любопытный человек из всех известных ей людей. Она хотела все обо всех знать и без тени смущения задавала сугубо личные вопросы. Но из-за искренней заботы, которую она при этом обычно проявляла, Фан и не думала на нее обижаться.

Нэнси прикинулась возмущенной, но озорной огонек в глазах выдал ее истинное настроение.

— Я совсем не любопытная. Так что случилось между тобой и Алексом?

— Ты неисправима, Нэнси. Я все-таки тебя уволю, — рассмеялась Фанни.

— Ты не можешь меня уволить по правилам соглашения.

— Какого соглашения?

— Которое я с тобой заключила. А теперь отвечай: ты сказала ему?

— Нет, — ответила Фанни, упрямо выставляя подбородок навстречу неодобрительному взгляду Нэнси. — Еще слишком рано.

— А по-моему, нет, — возразила Нэнси, вставая и наливая себе кофе, который сделала для нее Фанни.

Фан тоскливо вдохнула его крепкий аромат, прежде чем глотнула свой травяной напиток.

— Скажу ему, когда придет время, — отрезала она.

— Значит, ты собираешься с ним видеться?

— Да. Мы так решили, когда выяснилось, что между нами что-то есть…

— Больше, чем он знает.

— …и что мы можем видеться чаще, — продолжала Фан, не обращая внимания на дополнение Нэнси.

— Так ты собираешься встречаться с ним?

— Не встречаться, — пояснила Фан. — Просто мы хотим несколько раз увидеться, снова узнать друг друга, понять свои чувства…

— И когда первое свидание?

Фан хотела возразить, но потом решила не тратить попусту слова. В конце концов, со стороны могло показаться, что они действительно собираются встречаться. И объяснить Нэнси, что это не совсем так, практически невозможно. Она даже себе не может этого объяснить. Фан не сумела бы дать определение тому, что происходит между ней и Алексом.

— Алекс заедет за мной сегодня вечером. У него билеты на представление «Рождественского Гимна» в Пасадене.

— Звучит заманчиво, — сказала Нэнси. Взглянув на часы, она поднялась с места. — Ты так удобно устроилась в этом кресле! Разреши мне сегодня открыть магазин. — Она сняла ключи с крючка, на котором Фан хранила их. — Думаю, у вас все будет прекрасно. Мне понравился твой Алекс.

Фан открыла рот, чтобы сказать, что он не ее, но Нэнси уже вышла из кабинета.

Он совсем не мой, подумала Фан, потянувшись за фактурой. И я даже не уверена, что он когда-нибудь был моим. В действительности Фан всегда считала, что скорее она принадлежит Алексу, чем он ей. Нет. У Нэнси неправильное представление. Она думает, что Алекс вернулся в жизнь Фан, и теперь все произойдет, как в кино. Но жизнь очень редко похожа на фильмы. Фанни знала это по собственному опыту. Просто они решили не торопить события, предоставив им возможность развиваться своим чередом.

Никаких обещаний, никаких надежд. Только свободное течение времени.

Солнце, в лучах которого Лос-Анджелес купался последние три недели ноября, сегодня утром не появилось. Небо заволокло серыми тучами, угрожавшими дождем. Похолодало, и калифорнийцы достали теплые плащи, соответствующие холодной, сырой погоде.

Но Алекс не обратил на это внимания. Даже если бы вдруг пошел снег, радуя калифорнийцев морозным Рождеством, он бы и его не заметил.

Алекс стоял на тротуаре перед домом Фанни, который когда-то был их общим домом, и ощущал, будто время проносится мимо него.

Казалось, ничего не изменилось. Ставни и отделка по-прежнему были нежно-голубого цвета и выделялись на фоне желтых стен. И хотя Алекс мог нанять профессионалов, они с Фан красили их сами, потому что это был их дом, первый дом, в котором они вместе жили.

— Конечно, это все тот же цвет, — пробормотал Алекс вслух, надеясь избавиться от магии воспоминаний. — Фан подобрала его. Почему бы ей не сохранить ту же гамму?

Кустарники роз, которые Фан посадила в первую весну, теперь бурно разрослись. Некоторые из них были даже выше Алекса.

Ступив на крыльцо, он увидел на углу дома старые качели и сладостные воспоминания вновь нахлынули на него. Он повесил эти качели в первое лето, и они много часов провели на них. Просто сидели, покачиваясь, и голова Фан лежала на его плече, а он обнимал ее.