Лина Баркли - Тайный знак

— Извините, — наконец пробормотала она. — Не знаю, что со мной такое. Мне не хотелось оскорблять вас.

— А вы и не оскорбили.

Эва подняла глаза и слабо улыбнулась.

— Вас трудно вывести из равновесия.

— Легче, чем вы думаете, — спокойно ответил Кенит. — Стоит посмотреть на меня, когда проигрывает моя любимая хоккейная команда…

— Просто мне сейчас трудно представить вас в иной обстановке. — Эва облизнула пересохшие от волнения губы и обвела рукой окружавшие их девственные леса и высоченные горы. — Вы кажетесь частью всего этого.

Кенит проследил за ее жестом.

— Иной раз это сильно действует.

— Что «это»?

— Горы, — сказал он. — Когда очень жарко, создается впечатление, что они дрожат в мареве. А издали это еще заметнее. Кажется, что расстояние до них каждый день меняется. Иногда они как будто совсем рядом, а порой и представить трудно, что до них можно добраться.

— А вы смогли бы прожить без них? — лукаво спросила она.

— Долго? Нет, — покачал головой Кенит. Он повернулся к ней, улыбаясь. — Человек должен жить в обстановке, которая приносит ему радость.

— Не знаю, — пробормотала Эва и опустила глаза, вспомнив хозяйскую кухню. Зато здесь, вне дома, действительно полный порядок, и она не могла не признать этого: — Приятно, что люди стремятся сохранить первозданную красоту природы.

Голос у нее был, как у матери, похвалившей аккуратного ребенка.

Эмоциональное напряжение между ней и Кенитом было почти осязаемым. Девушка старалась непринужденно разговаривать на отвлеченные темы, но когда она смотрела на собеседника, в голову лезли вызывающие трепет мысли. То ей не давали покоя его пронизывающие, синие и бездонные, как небо, глаза, то четко очерченные малиновые губы, которые целовали ее, то сильные руки. Вот и сейчас она задумалась о том, что, несмотря на трудную лесную работу, на необходимость ухаживать за лошадьми, у него потрясающе красивые пальцы — тонкие и длинные, как у пианиста. Эва с усилием подавила желание протянуть к ним руку в поисках утешения, в котором так нуждалась.

А этот искуситель, словно прочитав ее мысли, остановил на ней взгляд, настолько далекий от холодности и отрешенности, что она машинально сложила руки на груди, будто защищаясь. Когда Кенит заговорил, похоже было, что он решил поддерживать непринужденный характер беседы.

— Первая заповедь туристов в этих местах — соблюдать чистоту, — сказал он. — А то вокруг начнут бродить медведи в поисках остатков еды. — Эва поежилась, вспомнив встречу с лохматым зверем. — А скопление мусора может вызвать пожар.

Кенит дотронулась до нее рукой, и девушку словно током ударило. Видимо, почувствовав это, он многозначительно проговорил:

— Вот ведь как бывает — пожар может вызвать даже самая малость.

Вздрогнув, Эва подняла на него глаза и плотнее обхватила себя руками.

— Да, — ответила она, пытаясь унять дрожь. — Немного солнца, немного тепла — и прежде, чем сообразишь, все вокруг может вспыхнуть.

Руки Кенита обхватили лицо девушки, и прикосновение его красивых пальцев вызвало в ней вспышку пламени.

— Против такого огня почти невозможно бороться, — тихо произнес он.

— Нужно лишь держать себя в руках, — непослушным языком прошептала Эва.

— А стоит ли?

Он опустил руки на плечи девушки.

— Нет, Кен, не могу, — простонала Эва, когда он прижал ее к себе.

— Когда что-то вспыхивает, нет таких слов — «не могу», — произнес Кенит, и руки девушки сами собой обвились вокруг его шеи.

Невозможно было привыкнуть к тому мучительно-сладкому ощущению, которое охватило Эву, когда они обнялись и их губы слились. Всепожирающее пламя охватило ее, тело отказывалось повиноваться отчаянным сигналам мозга. Кенит опустил ее на землю. Как завороженная она молча наблюдала, как тот снимает рубашку и, свернув, подкладывает ей под голову.

— Твои волосы похожи на золото, — прошептал он, проведя пальцами по ее шее и по груди, и стал расстегивать пуговицы блузки. Его ладони легли на два полушария, обжигая кожу через атлас лифчика.

Это все происходит на самом деле или снится? Пальцы девушки гладили волосы Кенита, потом скользнули к его сильной шее. Эва тонула в океане желания.

Неожиданно, словно пробудившись от сна, она представила, как Кенит целует цветущее лицо Лоринды, и необузданные порывы пылкого сердца Эвы остудил здравый смысл.

— Кен, — умоляюще выдохнула она. — Я… мы не должны… мы… — Что-то происходило с ней, у нее не осталось сил, чтобы сопротивляться. — Так нельзя.

— Можно, — тихо прошептал он, легко касаясь губами ее шеи.

— Ты… — начала Эва.

Лицо его было совсем близко.

— Что я? — спросил Кенит нежно.

— Не надо, — с усилием повторила она, — нельзя, сам знаешь.

Глаза его, пронзительно ясные, внезапно встретились с ее смятенным взглядом.

— Почему нельзя? Ты не хочешь? Или потому, что пообещала выйти замуж за человека, которого не любишь?

Девушка попыталась сесть, но Кенит продолжал обнимать ее, не отпуская.

— Так нельзя.

Она попыталась застегнуть пуговицы блузки, но руки не слушались, и Кенит отвел их в сторону.

— Давай помогу. Пальцы у тебя так трясутся, что ты не можешь попасть в нужную петлю. — Вместо того чтобы сразу застегнуть блузку, он скользнул под нее руками. — У тебя атласная кожа. Мне никогда не надоест ее трогать.

У Эвы захватило дыхание. Кенит привлек девушку к себе и закрыл ее рот поцелуем. Поняв, что готова отдаться человеку, с которым ей никогда не суждено быть вместе, она вырвалась из его крепких объятий.

— Я не могу… Не стану. Все это дурацкая сексуальная химия.

Губы Кенита растянулись в улыбке.

— И что в том плохого? Если это так, то, должен признаться, я — за.

Глаза Эвы наполнились слезами.

— Не могу, не могу, не могу… — упрямо твердила она.

Какое-то время Кенит молча смотрел на нее, а потом привлек к себе и трогательно обнял.

— Может быть, не сейчас. — Он уткнулся лицом в ее волосы. — Я не стану тебя заставлять. Но мы оба знаем: настанет день, когда мы будем лежать голенькими в объятиях друг друга.

— Нет! — вскрикнула она, хотя сердце ее затрепетало.

Усмехнувшись, Кенит деловито застегнул блузку, как если бы перед ним был манекен.

— Помимо прочего, — с волнением произнесла Эва, не решаясь смотреть ему в глаза, — надо подумать и о Лоринде.

Он недоумевающе уставился на нее.

— А при чем здесь Лоринда?

— Не думай, что я не видела, как ты ее поцеловал, — ревниво проговорила девушка. — Ведь она тебя любит.