Мелисса Джеймс - Маленькое чудо

Ты не была со мной целую вечность.

— Ты ищешь предлог. Она не может скатиться с кровати, когда вокруг нее стоят все стулья, какие только есть в доме. И мы с тобой заключили договор, — прорычал Джерри, ненавидя себя за то, что прибегает к шантажу, но в то же время понимая, что чем больше он позволит ей отстраняться от него, тем холоднее будет ее сердце. — Ты пользуешься мной, чтобы усыновить ребенка, а в ответ я получаю то, что хочу. Ты моя жена. И я хочу, чтобы ты со мной спала!

Глаза, в которые он так любил смотреть, — глубокие, теплые и беззаветно любящие, — теперь стали холодными и жесткими.

— Последние несколько часов я занималась именно тем, чтобы дать тебе то, что ты хочешь. А теперь мне надо проверить Мелани. — Перекатившись на другой бок, она поднялась с постели.

Вспыхнув от ярости, он схватил ее за руку и рванул к себе:

— Она не младенец.

— Она — единственный ребенок, который появился у меня за всю мою жизнь, и я останусь на ночь с ней! Я не хочу потерять ее, как потеряла Адама. И ты не остановишь меня!

Горечь в ее словах наполнила его холодом. Не думая ни о чем, он отпустил ее руку. Анна действительно любила этого ребенка — и была убеждена в том, что у нее больше никогда не будет собственных детей.

Исцелится ли она когда-нибудь? Вернется ли к реальной жизни?

— Сейчас двадцать первый век, — сказал он тихо и яростно. — И есть множество других способов зачать детей…

— Эти способы не для меня. — Она говорила ровным, злым голосом, который больно резанул его сердце. — Ты не понимаешь. И никогда не поймешь.

Этот тон вывел его из себя.

— Ты сегодня дала мне слово и уже нарушила его. Я же, со своей стороны, выполняю свои обещания.

Губы ее сжались — так сильно, что побелели.

— Сейчас я приду, через одну минуту.

Совершенно раздетая, она вышла из комнаты, и он услышал, как открылась дверь спальни, в которой спала малышка. Джерри услышал, как Анна тихо напевает песенку, и голос ее был наполнен неизбывной материнской любовью. А затем, ровно через минуту, она вернулась, легла на кровать, но в стороне от него, давая тем самым понять, как не хочет она оставаться здесь. Каждая клеточка ее тела, казалось, кричала: «Не прикасайся ко мне!»

Но это безмолвное приказание не прикасаться к ней Джерри проигнорировал. Он снова с жаром прижал ее к себе, почувствовав плавные изгибы упругого тела, которое он так давно не ощущал… и он готов был поклясться, что она хочет этого тоже, несмотря на свое молчаливое сопротивление.

Но, оставаясь напряженной и холодной, она отказывалась добровольна прикасаться к нему. Теперь сердце ее замирало от страха при мысли о том, что чем дольше она будет оставаться здесь, тем больше будет риск того, что девочка упадет с кровати. Джерри понимал, что совершает большую ошибку. Лежа рядом с женой, обнимая ее обнаженное тело, он понял, что они только еще больше отдаляются друг от друга.

Соблазнить ее было прекрасным решением всего лишь несколько часов назад. Занятие любовью всегда их сближало. В сексе и ласках после него Анна изливала на него свою страсть, свою любовь: в ней просыпалась тигрица, когда она прикасалась к нему.

Сегодня же Джерри увидел в ней лишь чувственную женщину. Тело его было удовлетворено, но в сердце было пусто. Он рассчитывал на то, что снова обретет в постели свою Анну — ту, о которой так тосковал, — но его расчеты не оправдались.

Страстно желая вернуть то, что, казалось, было навеки потеряно, — жену, которая обнимала его по ночам, его рай на земле, Джерри расслабил руки, давая ей полную свободу. Анна немедленно перевернулась на живот и взяла себе другую подушку.

Она была с ним, возле него — и в то же время далеко…

— Иди к ребенку! — Это был грубый рык, наполненный яростью. — Я принесу матрас.

Она повернулась к нему и взглянула на него с явным изумлением. Затем на губах ее заиграла легкая улыбка.

— Спасибо.

Ее сильное гибкое женское тело заставило его снова возбудиться, когда она собирала свою одежду, разбросанную по комнате, но он сделал верный шаг и теперь не хотел снова все испортить.

Незнакомое чувство стыда охватило Анну, когда на следующее утро она проснулась от плача Мелани и обнаружила на кухне уже теплую бутылочку с детским питанием. Джерри даже оставил в кофейнике горячий кофе.

Он сделал для нее все, прежде чем улететь, поэтому ей осталось только нянчиться с Мелани. После ее резкого отказа остаться с ним на остальную часть ночи он по-прежнему держал свое слово.

Самолет плавно подрулил к ангару в одиннадцать часов, когда Мелани была уложена спать.

— Ты поможешь мне выгрузить покупки, Анна? — прокричал он сквозь шум дождя.

— Да, иду! — Она помчалась к ангару — и вымокла до нитки, добежав до массивных двойных дверей. Кабина самолета была заполнена до отказа. — Что же ты купил?

Осторожно открыв багажные дверцы самолета, Джерри усмехнулся, взглянув на нее. Его черные волосы прилипли ко лбу за двадцать секунд, как только он оказался снаружи. Глаза его сияли, а медленная уверенная улыбка заставила дрогнуть ее сердце.

— Я привез готовую еду из паба в Кунунурре, — весело сообщил он. — Пироги с мясом и картофель фри можно подогреть в духовке, лазанья и чесночный хлеб еще теплые.

Анна нахмурилась:

— Ты заходил в паб?

Он продолжал улыбаться:

— Не волнуйся насчет слухов. О нас уже и так все знают. Я заходил в продуктовый магазин, который содержит жена Джима Тернера. Она настоятельно зовет нас в гости, хочет накормить обедом в честь твоего возвращения домой и желает нам счастливо провести второй медовый месяц.

— А Тернеры не видели, как ты покупаешь подгузники? — с тревогой спросила она.

Он успокаивающе махнул рукой:

— Я попросил одну даму-туристку купить их, и ее это очень развеселило — то, что я втайне от всех покупаю детские вещи. И она отпустила несколько шуток по поводу салона женского белья. Но я не попался на эту удочку.

— Понятно.

Джерри, пожав плечами, усмехнулся. Тонкая хлопчатобумажная рубашка, промокнув под дождем, плотно обтянула его плечи, когда он нагнулся, чтобы достать пакеты с продуктами, и губы ее пересохли от нелепого желания. Ну разве не смешно, что она снова так нестерпимо захотела его — всего лишь через несколько часов после того, как они полночи занимались сексом?..

— Мы не смогли купить много детских вещей, — сказал он, и голос его был приглушенным. — Это выглядело бы слишком подозрительно, но… — Озорная мальчишеская улыбка блеснула в его глазах, когда он, отвернувшись от нее, стал распаковывать какую-то вещь: — Voila!