Роксана Дэлейни - Соблазнительная беглянка
Рейчел улыбнулась.
— Да, ты растешь. Ты уже больше не мой малыш. — Пригладив пальцами его волосики, она вздохнула. — Хочешь попробовать еще раз?
Он взглянул в сторону двери и покачал головой.
— Обещаю, что не буду вмешиваться, солнышко.
— Ты ведь доверяешь Лукасу, да?
Она кивнула, не в силах сказать ни слова. Она доверяет Лукасу, когда дело касается Коди. Но как быть с ней? Может, она не доверяет себе? Если уж на то пошло, возможно, Лукас управляется с Коди даже лучше, чем она. Малыш никогда не станет настоящим мужчиной, если она будет и дальше его опекать. Она и глазом не успеет моргнуть, как ему уже исполнится двадцать, а он останется маменькиным сынком, точно как — мысли Рейчел резко затормозили — точно как Стивен.
Это потрясло ее. Филлис и Эдвард души не чаяли в Стивенс. Вначале Рейчел не замечала, насколько сильно их влияние на сына. Со временем оно становилось все более очевидным. Харрисы никогда бы не признали, что он совершил что-то дурное. Она не может позволить, чтобы такое случилось с Коди.
Сейчас Лукас идеально воспитывает ее сына. Трудно не заметить, что Коди его боготворит. Кому будет плохо от их дружбы?
«Мне будет плохо». Но она не станет зацикливаться на этом. Сохранить Коди — вот что важно. А вовсе не ее чувства к Лукасу.
Еще раз обняв Коди, Рейчел поднялась на ноги.
— Я поговорю с Лукасом. Если завтра у него будет время, может, он даст тебе еще один урок?
Сын вскинул на нее сияющие глазенки.
— Это будет здорово!
Она чмокнула его в макушку и отправила наверх заняться с игрушками, которые они захватили с собой. Взглянув на часы, Рейчел отметила, что пора начинать печь кекс. Она сделает его особенным и украсит. Пожалуй, это послужит своего рода извинением.
Она только поставила формы с тестом в духовку и закрыла дверцу, как услышала, что в кухне позади нее открылась дверь.
— Рейчел? — услышала она голос Лукаса.
У нее перехватило дыхание и все тело обдало горячей волной. Одна мысль, что она отвечала на его поцелуй, заставляла ее щеки пылать, а кровь пульсировать.
— Я прошу прощения насчет Коди, — извинился он.
Она заставила себя повернуться и посмотреть на Лукаса. Его раскаяние было искренним. Но вот из-за езды верхом или из-за поцелуя?
— Нет, скорее мне надо извиниться. Вы не позволили бы ему упасть. Я слишком все драматизирую.
Он опустил голову, пряча лицо.
— Я бы никогда не подверг его опасности. Но мне следовало попросить разрешения у вас.
Конечно, Коди ее сын, и она отвечает за него. Но надо доказать, что она доверяет ковбою.
— Теперь у вас есть мое разрешение обучать Коди верховой езде.
Он поднял глаза и почти улыбнулся.
— Хорошо. Очень скоро парнишка будет кататься по ранчо. Он так естественно держится. — Лукас стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, словно собирался еще что-то сказать. Но молчал.
Засуетившись в попытке вести себя так, будто между ними ничего не произошло, Рейчел не могла не улыбнуться про себя. Ее сын естественно держится в седле! Если они останутся в этих краях, может, у Коди будет своя лошадь. Но пока нельзя строить никаких планов на будущее. Она не знает даже, что будет завтра. Эти несколько дней на ранчо — самый длинный отрезок времени, который они провели на одном месте за последние полгода. Но если шериф уже задает вопросы, ясно как божий день, что Филлис и Эдвард близко.
Рейчел обернулась.
— Если кто-то будет искать нас после того, как вернется Дженни, вы сообщите, куда мы уехали?
— Вы просите, чтобы я солгал ради вас?
Рейчел посмотрела на угрюмое выражение его лица и кивнула:
— Да, прошу
Он сощурился.
— Я не слишком-то умею врать, но, если правда означает, что вы потеряете мальчика, думаю, сделаю это.
Она закрыла глаза, вздохнув с облегчением.
— Я бы не стала просить вас, если бы в этом не было необходимости.
Лукас кивнул.
— Знаю. Может, она и не возникнет.
От всей души желая, чтобы он оказался прав, Рейчел покачала головой.
— Они найдут нас. До сих пор это им всегда удавалось. Последние два месяца Харрисы всего лишь на шаг позади нас.
В кухню вбежал Коди и сразу бросился к Лукасу.
— Можно мне завтра еще поучиться ездить верхом?
Лукас приподнял его и посадил на край стола.
— Мама дала мне разрешение учить тебя в любое время.
— А завтра мы сможем?
— Коди, не надоедай Лукасу.
Коди развернулся на столе и уставился на нее большими невинными глазами.
— Я не надоедаю, мам, я спрашиваю.
— Все в порядке, — вмешался Лукас, затем повернулся к Коди: — Не хочешь пойти и спросить у Харли, нужна ли ему помощь?
— Конечно. — Коди спрыгнул со стола, подбежал к двери, схватил пальто и сунул руки в рукава.
— Застегнись, — напомнила ему Рейчел.
Она повернулась к Лукасу, поморщившись от резкого хлопка двери.
— Я прошу прощения. Обычно он не такой. Должно быть, он слишком долго сидел взаперти. Сначала в крошечных квартирках, потом в машине. — Она замолчала и улыбнулась. — Наверное, все дело в открытых пространствах.
Лукас присел у стола.
— Вам нравится в Монтане?
— Да, думаю, я могла бы очень быстро привыкнуть, — призналась Рейчел.
— А Дебра не смогла, — произнес Лукас так тихо, что Рейчел едва расслышала.
Судя по тому, как он опустил голову и стиснул челюсти, слова вырвались у него помимо воли. У Рейчел возникли вопросы. Она сомневалась, что Лукас ответит на них, но попытаться стоило.
Она повернулась к кастрюле, отмокающей на плите, и помешала мыльную воду, словно что-то готовила. Рука дрожала, и потребовалось приложить усилия, чтобы ложка не стучала о края посуды.
— Дебра была вашей женой?
Лукас немного помолчал.
— Да.
Его сжатый ответ не предполагал развития темы. Она подозревала, что что-то связанное с его бывшей женой и их браком сделало Лукаса отчужденным и недоверчивым. Она сочла его черствым, когда впервые встретила, теперь же знает, что он совсем не такой, каким кажется. По поцелую можно судить о его сердечной теплоте…
Рейчел набросила узду на запретные мысли, почувствовав, как жар заливает лицо и постепенно распространяется по телу. Сейчас есть шанс расспросить его, и не стоит отвлекаться.
— Долго вы были женаты?
— Почти пять лет. Будь я умнее…
Признайся, Рейч, подумала она, ты проявляешь не праздное любопытство. Тебе хочется знать о нем все, потому что…
— Послушайте, она оказалась плохой, — продолжал Лукас с явной неохотой, — и когда ушла, забрала все, что смогла.
— Она же получила «Голубую долину».
