Амелия Тоуни - Дочь итальянца
Арабелла уже слишком привыкла жить в своем бесстрастном и безопасном мирке, который создала для себя. Менять что-либо казалось ей болезненным и рискованным. Но Маурицио звал ее за собой все настойчивее с каждой секундой.
— Ты помнишь… — шептал он снова и снова. — Ты помнишь…
— Нет! — вдруг резко сказала она, сбрасывая наваждение. — И не хочу вспоминать!
— Позволь мне, Абби.
— Нет!
Маурицио не настаивал. Он просто завладел ее губами и прижал ее ладонь к своей груди.
— Любимый… — Арабелла чуть отстранилась и отвела глаза. — Любимый, пожалуйста, попытайся понять… Видимо, я стала слишком трусливой…
— У моей Абби всегда было достаточно храбрости, — ответил он.
— Это было давным-давно.
Но что-то, что оказалось сильнее ее, заставило Арабеллу взглянуть на его лицо, которое горело той же юношеской страстью, как и много лет назад. Затем она обвила его шею руками и поцеловала.
Только сейчас Арабелла осознала, что словно бы спала все это время и Маурицио пробудил ее к новой, яркой жизни. Желание овладело ею, заставляя замолчать разум.
Его губы по-прежнему могли уговорить ее на что угодно. Но и сама она хотела его даже больше, чем прежде. Когда-то Арабелла знала его пылким юношей. Сейчас перед ней был зрелый мужчина, один вид которого действовал на нее опьяняюще. И Арабелла делала то, что поклялась никогда не делать: целовала его снова и снова.
А Маурицио словно одержимый ласкал губами ее лицо, шею. Сердце молодой женщины бешено билось, сладкая истома разливалась по телу.
— Любимый, — шептала она. — Любимый… — Вдруг голос ее прервался на щемящей ноте.
Маурицио вскинул голову и встревоженно посмотрел на нее. В глазах Арабеллы стояли слезы.
— Почему ты плачешь? — спросил он. — Я чем-то огорчил тебя?
— Нет. Я рада, что это случилось. И никогда не буду сожалеть о том, что мы встретились снова и рискнули. Но нам не стоит продолжать.
— Не сдавайся так быстро, — стал убеждать ее Маурицио. — Я рядом. Доверься мне, Абби. Жизнь дала нам еще один шанс. Мы можем все вернуть.
— Мне жаль, но это не в наших силах. Позволь мне уйти! — взмолилась она. — Пожалуйста!
Арабелла выскользнула из его объятий и направилась к двери. Он не стал останавливать ее, лишь тихо произнес:
— Ты вернешься ко мне, Абби.
— Нет, — сказала она. — Нет, поверь мне.
Ей казалось, что она убегает от опасности. Она называла себя трусихой, но ничего не могла с этим поделать. Когда достигла своей комнаты, словно спасительного убежища, Арабелла захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, будто боялась погони.
Она была слишком возбужденной и никак не могла прийти в себя. К тому же ощущение близкого присутствия Маурицио не давало ей успокоиться. И чем больше она боролась с собой, тем сильнее желание охватывало ее. Единственное, чего ей хотелось сейчас, — это вернуться к нему. Маурицио мог лечь спать, но Арабелла знала, что он не сделает этого. Сердце шептало, что он ждет стука в дверь.
Арабелла набрала номер пентхауса.
— Да? — Голос был напряженный и нетерпеливый. Словно Маурицио чувствовал, что это она.
Задрожав, молодая женщина положила трубку.
Прошло полчаса. Он не перезвонил.
Бесшумно выскользнув из своего номера, Арабелла вошла в кабину лифта, который тихо поплыл вверх сквозь погруженное в тишину здание. Возле знакомой двери она на секунду замерла, затем тихо постучала.
Он ждал ее. Мгновение Маурицио смотрел на нее, потом подхватил на руки. И, почувствовав неимоверное облегчение, Арабелла обняла его за широкие плечи и поцеловала. Она не собиралась разыгрывать из себя скромницу, поняв, что это неизбежно должно было произойти между ними, раз уж они снова встретились.
— Чего ты хочешь? — шепотом спросил Маурицио.
— Тебя, — ответила Арабелла, снова целуя его.
Он внес ее в спальню, бережно опустил на кровать и стал срывать с себя одежду. Затем быстро раздел ее. Они обнялись и растворились в безумном желании принадлежать друг другу. Арабелла страстно отдавалась любви, даря ему всю себя без остатка и яростно требуя того же от Маурицио.
Он всегда был неутомим в постели, но время и опыт добавили ему тонкости. Он ласкал ее, воспламеняя чувства, заставляя стонать от блаженства.
Как мог Маурицио на столько лет исчезнуть бесследно? Как она могла так долго жить без него? Казалось, Арабелла была готова к каждому его прикосновению и откликалась на него всем своим существом, отдавая любовь и нежность, которые не могла бы предложить другому мужчине, ибо сердцем знала: она принадлежит только ему.
На секунду Арабелла даже усомнилась: а были ли эти пятнадцать лет? Он вошел в нее с такой знакомой медлительной плавностью и одновременно со сдержанной страстностью, которые она так и не смогла забыть. Но теперь его власть над ней ощущалась в тысячу раз сильнее. Она спала слишком долго. И пробуждение было подобно ослепляющему свету нового дня.
Они сразу слились в одном захватывающем ритме и вместе устремились ввысь, пока чувственный восторг не взорвался глубоко в их телах сверкающими искрами…
6
Арабелла спустилась с небес на землю… и оказалась в объятиях Маурицио. Все произошло слишком быстро, и она немного пожалела об этом.
Зато теперь стало ясно, в чем крылась причина ее безразличия к другим мужчинам. Для нее существовал лишь Маурицио Скальди. Он был излишне прямолинейный, резкий, возможно мстительный. Словом, обладал теми качествами, которые всегда вызывали неприязнь у Арабеллы. И тем не менее это был ее мужчина. И он всегда незримо присутствовал в ее жизни.
— Это было здорово, — удовлетворенно произнес Маурицио.
Арабелла ждала совсем других слов и ничего не ответила.
— Разве нет? — спросил он, приподнимаясь на локте и глядя на нее.
Она внутренне сжалась, чувствуя смятение. — Д-да…
— В чем дело? — встревожился Маурицио, поняв, что сделал что-то не так, но не зная, что именно.
— Ни в чем. Я хочу встать.
— Прежде ответь, — потребовал он, взяв ее за руку.
— Маурицио, если ты не отпустишь меня прямо сейчас, то никогда больше не увидишь!
Он повиновался, что весьма удивило Арабеллу. Она не ожидала, что угроза подействует на этого упрямца, не говоря уж о том, что Маурицио не будет спорить.
— Но объясни, что все-таки случилось? — попросил он, когда, встав с кровати, Арабелла начала одеваться.
— Я полагаю, нам не стоит торопить события. Пусть все идет, как идет.
В ее тоне прозвучало предостережение, и снова Маурицио ничем не возразил на это. Когда пауза явно затянулась, Арабелла взглянула на него, и ее сердце растаяло. Маурицио пребывал в замешательстве, как ребенок, который не знает, в чем провинился. Это обезоружило молодую женщину.
