Энн Мэтер - От судьбы не уйдешь
Уилл сел в машину, кинул коробку сигар в отделение для перчаток, взялся за руль и… задумался. Если Франческа сейчас возвращается в Аббатство, то идет по старой проселочной дороге. Поэтому он ее и не встретил, когда ехал в деревню.
Уилл нахмурился. Тогда к чему медлить? Еще светло, старая дорога совершенно безопасна. В первые годы их совместной жизни они часто гуляли с собаками по этим тропкам, словно специально созданным для влюбленных. И преследователей!
Стиснув зубы, Уилл вылез из машины и направился к церкви Св. Марии. Несколько железных столбов рядом с церковным двором указывало, что здесь начало проселочной дороги. Столбы были установлены по распоряжению приходского совета, чтобы преградить путь транспорту, за исключением конного и велосипедов. Мельком отметив, что его «рейнджровер» припаркован в запрещенном для стоянки месте, Уилл прошел между столбами. Как он ни старался внушить себе, что очередной легкомысленный поступок Франчески не заслуживает стольких волнений, его мысли были заняты только одним.
За церковной оградой тропа ныряла в заросли ивняка и осин и тянулась вдоль берега реки. Уилл внезапно похолодел: как он не подумал про реку! Но почему он должен был об этом думать?! Ведь Франческа уходила из Аббатства не в таком уж плохом состоянии. Когда они с Эммой столкнулись с Франческой на лестнице, она показалась ему на удивление спокойной. Больше того: она сразу нашла, чем объяснить свое появление, когда от неожиданности он лишился дара речи.
Уилл помедлил, оглядывая берег, но, кроме белок и утиного семейства, там не было ни живой души. Он только зря теряет время! Нет, не станет он ее искать. Подождет, пока объявится сама.
Сдержав едва не сорвавшееся с губ гневное восклицание, Уилл повернул было обратно к церкви. Тут-то он и увидал кусок коричневого шелка. Он чуть не прошел мимо — ткань была скрыта растущими у самой воды камышами. И вдруг его осенило: сегодня днем на Франческе была коричневая шелковая блузка! Уилл на мгновение замер, как громом пораженный, и кинулся вниз по склону к камышам.
Но это была не блузка. Приблизившись, Уилл увидел, что это Франческа. Она лежала на берегу. В первую секунду он с ужасом подумал, что она мертва.
— О Господи!
И в самом деле: в лице Франчески не было ни кровинки, черные ресницы только подчеркивали бледность щек; казалось, она не дышит. Опустившись возле нее на колени, Уилл коснулся рукой ее щеки. Франческа резко приподнялась; Уилл, ошеломленный не меньше ее, чуть не упал на спину. Наконец она проговорила смущенно:
— О Боже, Уилл! Как ты меня напугал!
Уилл с трудом перевел дух.
— Это ты меня напугала! — воскликнул он, стараясь сдержать охватившую его ярость. И добавил, с трудом проглотив комок в горле: — Ну что ты… что ты вытворяешь?!
Глава седьмая
«Уилл взбешен — и он прав», — сокрушенно подумала Франческа. Сев, она мельком взглянула на часы. Уже седьмой час. Как она могла настолько потерять счет времени? Должно быть, задремала на несколько минут… Сочтет ли он оправданием ее нечеловеческую усталость?
— Я подвернула лодыжку, — пробормотала она, понимая, как неубедительно это звучит. Тем более что опухоль почти спала и на ногу — правда, осторожно — уже можно ступать.
В глазах Уилла она не увидела ни тени сочувствия.
— Подвернула лодыжку? — недоверчиво переспросил он, хотя не мог не видеть, что одна ее туфля валяется рядом. — Как это ты умудрилась?
— Тут сыро, — пробормотала она, постеснявшись сказать, что как дурочка полезла к воде. Но река казалась такой манящей и спокойной… ей и в голову не пришло, что это может быть опасно.
— Позабавиться захотелось! — фыркнул Уилл. — И подвернула ногу.
— Вроде того…
— И решила посидеть и подождать, пока я тебя не разыщу, да? Боже, а я, болван, так волновался!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что хочу сказать? — Уилл резко поднялся на ноги. — Почему ты не вернулась в деревню — до нее ведь рукой подать? Почему не позвонила в Аббатство, почему, наконец, не вызвала такси?
Франческа шмыгнула носом.
— Ну зачем ты так?.. — пробормотала она, массируя ноющую ногу. — Хочешь — верь, хочешь — не верь, но я пыталась подняться на берег. И не смогла. Я подумала: если немного тут посижу, нога перестанет болеть.
— Ах! — язвительно воскликнул Уилл. — А тебе не пришло в голову, что могут подумать люди? Или тебе нужен скандал? «Бывшая жена лорда найдена распростертой на берегу». Ты этого добивалась?
— Зачем ты надо мной издеваешься? — укоризненно сказала Франческа. — Думаешь, я обрадовалась, что здесь застряла? А позвонить в Аббатство… у меня мелькнула такая мысль, но не хотелось портить тебе день.
— А сейчас, полагаю, с тобой все в порядке.
— Почему ты так решил?
— Если б тебе было не по себе, ты вела бы себя осмотрительнее. Как ты не подумала, что даже здесь не можешь себя чувствовать в полной безопасности? А что было бы, если б тот человек — кто бы он ни был — тебя тут отыскал?.. Когда я тебя увидел, ты спала! Черт побери, да с тобой что угодно могло случиться!
— Ты что… считаешь, он мог меня выследить? — с ужасом воскликнула Франческа и вскочила, поморщившись от острой боли в лодыжке. — Господи, мне это и в голову не пришло…
— Нет, — резко перебил ее Уилл. — Маловероятно, что он мог тебя выследить. Но в этой стране он не единственный извращенец. — И добавил: — Позволь спросить: ты можешь идти?
— Попробую. — Она осторожно сделала один шаг и отвернулась, чтобы Уилл не заметил исказившей ее лицо гримасы. — Медленно могу. Но до дома вряд ли сумею добраться.
— А от тебя этого никто и не требует. — Он протянул Франческе руку. — Держись за меня. Машина наверху, всего в сотне-другой ярдов.
Всего!
Франческа сжала зубы и оперлась на его руку.
— Так лучше. — Она попыталась улыбнуться. — Только не рассчитывай, что я смогу идти с тобой в ногу.
Уилл испытующе посмотрел на бывшую жену и снял ее руку со своей.
— Ладно, — сказал он, — я тебя понесу. Будем надеяться, что бабушка об этом не узнает.
— Вовсе не обязательно…
Договорить она не успела: Уилл ловко подхватил ее и поднял на руки. «Наверно, во мне совсем нет никакого веса, или я забыла, какой он сильный», — подумала Франческа. Так или иначе, она была рада, что не придется тревожить больную ногу. Хотя и испытывала некоторую неловкость: можно ли позволить нести себя человеку, с которым, как она однажды поклялась, никогда в жизни не обмолвится ни словом? Тем не менее Уилл был первым, к кому ей захотелось обратиться за помощью. Вероятно, потому, что их уже давно ничего не связывает. Но прежде всего потому, что она может на него положиться. Пять лет назад, впрочем, она так не считала.
