Бабушки на выданье, или История о потерянном времени - Лина Ермакова
– Где вы, мои дорогие?! – вдруг послышался голос Георгия Борисовича с улицы. Она выглянула в окно и увидела, как он идет по дорожке к дому.
– Убери быстро рукопись, – услышала она. На пороге стояла встревоженная Нина Романовна, – Давай помогу. Ничего у него не спрашивай, хорошо? Забыла её в ящик убрать, что ли? Открывай стол, клади туда. Это рукопись Георгия. Сначала на машинке печатал, потом стал просто писать, говорил, что так удобнее. Уже сценарий написал, и фильм по нему снимают, а рукопись читать мне не даёт. Говорит, что там страшно.
– Там правда страшно, – ответила Галина Алексеевна.
– Уф, убрали. Пошли.
И две заговорщицы спустились вниз навстречу Георгию.
– Привет вам всем. Что-то случилось? У вас такой вид, что вы сейчас сокровища прятали.
– Скажете такое, Григорий Борисович! Мы не прятали, а приготовили. Мойте руки и на кухню. Обедать, – вышла из положения Галина Алексеевна.
На неё с восхищением и облегчением смотрела Нина Романовна. «УФ! Пронесло!»
– Как, уже обед? Нам же в аэропорт надо! Мы не опоздаем? Который час? – спохватилась Галина Алексеевна.
– Не волнуйтесь. До вечера далеко. В аэропорт успеем, – успокоил её Георгий.
– Зачем вам в аэропорт? Вы уже улетаете? – встревожилась Нина Романовна, – зачем?
– Ваську встречать! – ответили они вдвоём, смеясь.
– Кота? Элитного?
– Ага, чеширского! – усмехнулся Георгий.
– Не слушайте его. Так мы дома внучку мою зовём Василису. Сегодня её встретим, а послезавтра улетим обратно домой.
– Ах, понятно, шутники. Пойдёмте в самом деле обедать.
Они пошли все вместе в столовую, шутливо переговариваясь друг с другом.
***
Георгий Борисович ожидал у выхода из аэропорта Галину Алексеевну и её внучку Василису.
– Знакомьтесь, это моя внучка Василиса, а это Георгий Борисович, – подойдя, представила их друг другу Галина Алексеевна. Перед ним стояла девочка лет пятнадцати, с длинными прямыми тёмно-каштановыми волосами, схваченными на макушке белой широкой резинкой в хвост. Одета она была в простое цветастое платье до колен, лёгкие светлые тряпочные туфли. Но создавалось впечатление, несмотря на свою простоту, что девочка одевалась в дорогом магазине.
– Очень приятно, – сказал Георгий Борисович и пожал детскую ладонь, – Как долетели?
– Спасибо, очень хорошо. Мне тоже очень приятно, – ответила благовоспитанная Василиса.
Галина Алексеевна была весьма довольна воспитанием своей внучки, но ей не было понятно впечатление, которое на неё произвёл её знакомый, внучка смотрела на него удивлёнными глазами, как будто узнала Вселенскую знаменитость.
– Простите, а вы тот самый Пе…?
– Нам пора ехать, а то ещё в пробку попадём, – вдруг сказал Георгий, перебивая Василису.
– Ночью? – удивилась Галина Алексеевна.
– И ночью иногда бывает тоже. Садитесь в машину.
Он улучил минутку, когда Галина Алексеевна отвернётся, и приложив палец к губам, подмигнул девочке, та кивнула в знак согласия.
Когда приехали домой, Василиса задержалась рядом с машиной и спросила его прямо:
– Бабушка знает, кто вы на самом деле и почему вы так одеты?
– Шифруюсь. Иначе ваши фото были бы на всех обложках журналов и газет. Вам, это надо, юная барышня? Может вашим родителям?
– Родителям точно нет, а вот мне бы хотелось, чтобы мои одноклассники обзавидовались.
И она весело рассмеялась задорным детским смехом. Затем, успокоившись произнесла нравоучительным тоном:
– Хотите совет? Признайтесь моей бабушке, не затягивайте. Она мне всегда говорит, что-то про правду и ложь, что-то горькое и сладкое. Не помню. Короче, что-то вроде того.
– «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь». Эта? Мне другая нравится «Лучше худой мир, чем добрая ссора». Признаюсь, не волнуйся. Но я хочу, чтобы вы знали, дорогая барышня, представительница благородного семейства, что у меня очень серьёзные намерения в отношении вашей бабушки, – без тени улыбки произнёс Георгий Борисович.
– Да ладно? Вы же старые! – удивилась благовоспитанная юная леди.
– Кто это старый, Васька? Что за возмутительное поведение! – это вернулась за ними Галина Алексеевна, – что это у вас здесь происходит?
– Впечатлениями обменивались. Пойдём с бабушкой знакомиться, – ответил за всех Георгий Борисович.
Василиса на Нину Владимировну произвела хорошее впечатление. И они через десять минут вовсю болтали о мелочах. Разошлись они не скоро.
***
Утро было солнечным и настраивало на прекрасное времяпрепровождение. Вечером Георгий пошёл ночевать к себе домой, а Василиска попросилась ночевать со своей бабушкой, не захотела спать в специально отведённой для неё комнате. И для неё принесли кресло-кровать.
Днём собирали груши и помогали Нине Романовне варить варенье. Им не было скучно, но Нина Романовна замечала, как Галина Алексеевна постоянно посматривает на широкую калитку в ожидании Георгия.
– Он по работе уехал в город. Обещал вернуться к трём, отложить остальные дела, ради гостей.
– Хорошо, – ответила Галина Алексеевна, слегка смутившись. «Юная девушка то и дело поглядывала на калитку в ожидании своего возлюбленного… Ага. Юной уже больше пятидесяти. Число какое страшное! Надо с этим завязывать. Или развязывать? Короче, мозг переключи!»
Прошло время за заботами незаметно. Георгий приехал и привёз продукты, какие-то вкусняшки для Васьки, вызвав у неё неописуемый восторг. После обеда Георгий подошёл к Галине Алексеевне:
– Давайте сходим с вами сейчас к развалинам. А?
– Давайте! Что-то я устала от этой кутерьмы.
Они отправились вдвоём к старому особняку. Вокруг постройки валялся строительный мусор, куски кирпичей, камни и ещё что-то. Они поднялись по ступенькам и вошли через дверной проём внутрь. Дверей здесь давно не было, исторической ценности здание собой не представляло и поэтому уже начались строительные работы по его обновлению. Остатки штукатурки были содраны и видна была старая кладка. Они обошли всё здание и заметили дверь, ведущую видимо в подвал.
– Давай в подвал спустимся. Что здесь раньше находилось после того, как сбежал хозяин? -полюбопытствовала Галина Алексеевна, переходя незаметно для себя на «ты».
– Штаб большевиков. – Георгий светил фонариком по узкому проходу и боковым стенам. – Зачем им нужен был подвал? Этим господам? Какой-то узкий проход, ни ниши, ни закуточка.
– Идём, идём, мой дорогой, вперёд.
– Ради «дорогого», я пойду с тобой хоть на край света.
Они шли минут пятнадцать по подвалу. Он больше напоминал подземный ход. Фонарик освещал старые стены, мохнатые от плесени и паутины. Пахло сыростью и пылью. Наконец они дошли до какой-то очень старой двери. На ней висел замок.
– Припёрлися, – шутливо сказал Георгий. – Отойдите-ка, сударыня.
С этими словами он сделал несколько шагов назад для разбега и со всего размаха ударил по двери ногой. Старые петли не выдержали натиска и дверь соскочила, пуская во мрак сырого тоннеля яркий солнечный свет.
– Стоп, я первый, – остановил он Галину Алексеевну, которая по своей привычке устремилась вперёд. – Мало ли что, хотя ты с «мало ли что» привыкла справляться сама. Вроде всё в порядке. Шиповник только разросся. Осторожно.
Он помог Галине Алексеевне выйти и поставил дверь на место. При этом усмехнулся и сказал:
– Мало ли что. Что б пацаны не лазили. Об этой двери молчок. Никому,
