Кейт Хьюит - Не бойся быть моей
Когда Линдсей вышла из спальни, муж окинул ее взглядом, но ничего не сказал, и они молча пошли к главной вилле.
Как и всегда, все собрались в столовой, и хозяина дома с женой встретили шесть пар глаз. Линдсей тут же начала беспокоиться, ощущая тяжесть в груди, но на сей раз с нею рядом был Антониос, который не только не бросил ее, но и взял под локоть, поддерживая и частично принимая на себя внимание присутствующих. Линдсей, с удивлением посмотрев на мужа, увидела в его глазах спокойствие и выдержку, что так привлекли ее в момент их первой встречи. Он был точно надежная пристань в бушующем море чувств и тревог, и ее тронула его заботливость.
Спустя пару секунд ее дыхание восстановилось, и, кивнув, она пошла вперед. Антониос отодвинул перед ней стул, на который она опустилась. Один из слуг принялся наливать ей крепкий греческий кофе, который она научилась пить и даже немного любить, живя у мужа.
– Надеюсь, тебе лучше, Линдсей, – прозвучал голос Дафны.
– Да, я просто устала вчера.
Парфенопа и Ава обменялись многозначительными взглядами – интересно, с чего бы это? Решив не думать об этом, она углубилась в завтрак – свежие фрукты и йогурт с медом, – и вскоре беседа закрутилась вокруг посторонних вещей, так что ей не было нужды вмешиваться.
– Хочешь вернуться к нам на виллу? – поинтересовался Антониос, выходя из столовой. – Мне нужно будет поработать сегодня.
– Да, наверное, – отозвалась Линдсей.
Она тоже могла бы заняться своим исследованием и проверить почту. Бросив взгляд на мужа, она внезапно подумала о том, как бы ей хотелось читать его мысли – о том, что произошло между ними вчера, что чуть не случилось утром. Конечно, это ничего не изменит в отношениях – а разве ей нужно что-то менять?
– С тобой все будет в порядке? – спросил Антониос, подвезя ее к маленькой вилле.
– У меня социофобия, а не опасная для жизни болезнь, – несколько резко бросила она. – Меня не нужно опекать, Антониос.
– Я просто стараюсь быть внимательным, – ответил он ей. – Раньше у меня это не выходило.
Линдсей ощутила угрызения совести.
– Прости, – сказала она. – Для меня это сложно.
– Я знаю, Линдсей. Вот я и стараюсь облегчить ситуацию.
– Ты неправильно понял. Сложно признаваться тебе в моей слабости – ненавижу выглядеть слабой.
Он явно удивился:
– А ты что, считаешь, что выглядишь слабой? Я так не думаю – ты сильная, удивительно сильная, пройдя через все, что тебе выпало да еще и сумев водить меня за нос так долго. – Он криво улыбнулся. – Я был слеп и не замечал ничего вокруг.
– Думаю, мы оба виноваты, Антониос.
– Может быть.
Они взглянули друг на друга с явным сожалением. Линдсей повернулась и пошла к дому. На душе у нее было черно. Она вытащила свой ноутбук из сумки, а он взял телефон и надел пиджак, а затем снова вышел.
– Увидимся, – произнес Антониос, и Линдсей посмотрела ему вслед, жалея, что все уже не может сложиться иначе.
Глава 6
Антониос все утро проработал в офисе, но ему было сложно сосредоточиться на чем-либо. Мысли снова и снова возвращались к Линдсей. А еще к событиям их совместного утра. Как же прекрасно было снова обнимать ее! Антониос огромным усилием воли сдержался от близости – удовольствие так и манило. Но он понимал, что физическое наслаждение – лишь ничтожно малая толика для сохранения отношений. Как бы ни был прекрасен секс, на нем одном не построить брак.
После ухода Линдсей он был просто одержим праведным гневом, уверенный, что в произошедшем лишь ее вина. Полагал, что со своей стороны сделал все, что мог, чтобы осчастливить жену: покупал одежду и драгоценности, был с ней нежен и ласков, ввел ее в свою семью. Тогда ему казалось, этого достаточно. Теперь же он понимал, что это не так.
В течение следующего часа Антониос безуспешно пытался сконцентрироваться на работе, но мысли о Линдсей прыгали в мозгу, точно шарики в автомате для пинбола. Наконец он сдался и вышел из офиса на яркий солнечный свет. Направляясь к вилле, он даже не отдавал себе отчета в том, что хочет сделать – главным было вновь увидеть Линдсей. Антониос не представлял себе, что он ей скажет – да и можно ли было вообще что-то сказать.
Войдя в прохладный дом, он остановился на пороге. Линдсей сидела на диване, поставив стройные ноги на маленький столик, на коленях ее был ноутбук, и она хмурилась, глядя на экран. Пара вьющихся прядей выбилась из косы, обрамляя ее лицо нежными завитками. Антониос нежно смотрел на нее, не подозревающую, что за ней наблюдают, и заметил, что она что-то шепчет.
– Кажется, ты здорово увлеклась, – произнес он, входя в комнату.
Девушка вздрогнула и подняла голову, тело ее напряглось при виде его.
– Это мое исследование.
Она и раньше рассказывала о своей научной работе, но Антониос никогда не понимал, о чем идет речь, – наверное, просто и не пытался понять. Каким же заносчивым и самовлюбленным эгоистом он был, полагая, что Линдсей с легкостью может оставить свою жизнь, своих друзей и переехать к нему. Он тогда чувствовал себя этаким рыцарем на белом коне, спасающим девушку в беде, – и это ощущение ему нравилось. Вот только оказалось, что он превратился в злобного тирана, отняв у нее свободу и сделав ее своей узницей.
– Расскажи мне о нем, – попросил Антониос, присаживаясь на край столика.
Ему захотелось протянуть руку и погладить пальцами стройную лодыжку девушки, но он удержался.
Линдсей с подозрением посмотрела на него.
– Ты действительно этого хочешь?
– Иначе бы я не попросил.
– Хорошо, но ты никогда раньше… – Она остановилась на полуслове, пожимая плечами, но все же стала объяснять: – Сейчас я вычисляю максимальную разность между простыми числами.
– Так, – ответил Антониос, хотя ни слова не понял.
Линдсей, должно быть, об этом догадалась, потому что лукавая улыбка появилась на ее лице. Он улыбнулся ей в ответ и пожал плечами.
– Может, объяснишь теперь на английском?
– Да я и не говорила на греческом, – поддразнила его девушка.
Ему начинала нравиться их непринужденная и игривая беседа – определенно лучше, чем бесконечные споры.
– Ну, ты, должно быть, привыкла к тому, что люди не понимают сути твоих исследований.
Задумчиво кивнув, Линдсей вновь улыбнулась.
– Да, большинство не понимает.
– Итак… Максимальная разность между простыми числами. Просвети меня.
Она засмеялась, и этот ее низкий смех показался Антониосу сладчайшей музыкой. Он скучал по нему, уже давно не видел жену такой радостной, и осознание того, что сейчас он являлся источником ее радости, было бальзамом на душу. Может быть, он воспользуется этой неделей, чтобы компенсировать Линдсей все неудачи, причиной которых тоже был он. Сможет сделать так, чтобы она смеялась или хотя бы улыбалась почаще…
