Джулия Джеймс - Дитя греха
— Лживый мерзавец! Это все ты! Ты набросился на меня! Ты…
— Не пытайся исказить правду! — процедил Алексис сквозь зубы. — Мы оба знаем: ты использовала меня в своих интересах — расчетливо и преднамеренно!
Собрав все силы, Райанна вскочила и залепила ему звонкую пощечину.
— Ты омерзителен! — прошептала женщина. — Единственной причиной, по которой я поднялась тогда в пентхаус, было желание помочь отцу! Как ты смеешь обвинять меня в корысти?
— Как смею? Скажи, а каким образом ты оказалась в моей постели?
— Я была глупа, наивна и… и…
Что она, черт возьми, делает? Зачем оправдывается перед этим человеком? Она ничего ему не должна! Райанна посмотрела на Алексиса. Ее взгляд был полон презрения и отвращения.
— Мне плевать, веришь ты или нет. Ники — вот то единственное, что меня волнует в этом мире.
Райанна почувствовала, что ей стало трудно дышать. Ноги казались ватными, а колени дрожали от слабости, но женщине было все равно.
Прочь, прочь отсюда!..
Алексис молча смотрел ей вслед. Ему хотелось догнать ее и трясти до тех пор, пока она не сознается в том, что сделала.
Райанна брела к двери, как сломанная заводная кукла — казалось, вот-вот отскочит какая-нибудь пружина.
Когда дверь за женщиной захлопнулась, Алексис тяжело опустился на стул и потянулся к бутылке.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Опершись на балюстраду, Алексис спокойно вглядывался вдаль.
Он снова контролировал себя, хотя недавно чуть не сорвался.
И всему виной вызывающее поведение Райанны. Она так упорно настаивает на своей невиновности, постоянно твердит, что никогда не собиралась использовать свою сексуальную привлекательность… Но он-то знает правду! О, она была весьма искушенной и могла порядком заморочить голову любому мужчине.
Алексис похолодел. А ведь он был на волоске от того, чтобы совершить непоправимую глупость! В то утро, когда он разбудил ее поцелуем, ее теплая, нежная чувственность едва не заставила его отложить назначенную деловую встречу…
Боже, он всерьез намеревался забрать Райанну с собой в Грецию! Одной волшебной ночи, проведенной с ней, оказалось недостаточно! Ему хотелось большего…
Насколько большего?..
Райанна не была похожа ни на одну из женщин, каких он когда-либо встречал. Пылкая, упоительная, она отдалась ему всецело и самозабвенно.
В тот миг Алексису казалось, что он вот-вот заглянет в таинственную глубину ее души и найдет там нечто такое, что разом перевернет всю его жизнь.
А вместо этого он оказался в дураках: какая-то потаскушка чуть не обвела его вокруг пальца.
Подобное произошло когда-то и с его отцом.
Пощечина Райанны оживила в памяти мужчины событие многолетней давности, только тогда отец Алексиса ударил по лицу его мать, бросив короткое:
— Сука!
В пять лет мальчик не понял, что значит это слово, но все же почувствовал изумление, ужас… и гнев, заставивший его броситься на отца с кулаками.
— Не бей мамочку! Не бей ее!
Отец оттолкнул его. Мать даже не взглянула. Она вздернула подбородок, открыла свою кожаную сумочку и бросила внутрь листочек бумаги, который дал ей отец. Потом женщина улыбнулась — не ребенку, а мужу — и насмешливо помахала холеной рукой с ярким маникюром.
— До свидания, Георгиу, — сказала она. — Наслаждайся обществом этого мальчишки. Хотя он и не твой.
Она ушла, с шумом захлопнув за собой дверь. Алексис ничего не понял. Он в замешательстве повернулся к отцу.
— Когда мамочка вернется?
— Никогда! — жестко ответил мужчина и вышел из комнаты.
Алексис долго стоял неподвижно.
Через какое-то время вошел кто-то из слуг и увел его.
Но отец говорил правду — Алексис больше никогда не видел своей матери.
Как странно, что и спустя три десятилетия воспоминания детства могут ранить так больно…
Алексис сжал кулаки: Ники не должен пережить подобное! Он защитит своего сына от всего, что может причинить тому боль.
Мужчина вспомнил слова Райанны: «Ники — моя жизнь. Я не дам его в обиду до конца своих дней». Она говорила с такой страстью…
Могу ли я доверять ей? Действительно ли она так сильно любит Ники? Существует только один способ выяснить это.
Райанна и Ники завтракали на солнечной веранде. Женщина чувствовала себя усталой и изможденной после безобразной сцены, разыгравшейся прошлой ночью. Еще один конфликт, еще один обмен ненавистью.
Но Ники, слава богу, ничего не слышал.
Он не должен страдать. Что бы ни происходило, как бы отвратителен ни был мне Алексис Петракис, как бы я с ним ни сражалась — Ники страдать не должен.
Женщина услышала приближающиеся шаги и обернулась.
На веранду вышел Алексис.
Ники просиял.
— Мы поиграем? — спросил он и немедленно сполз со стула. — Я уже позавтракал, мамочка!
Алексис улыбнулся сыну, даже не взглянув на Райанну.
— Во что бы ты хотел поиграть?
— Поплавать! В футбол! В песочный замок, — немедленно отозвался Ники, а потом добавил, хорошенько подумав: — Пожалуйста…
Алексис засмеялся, его лицо посветлело.
Только Ники видит его таким, подумала Райанна, но не я. А зачем это мне? Алексис Петракис — мой враг, и мне не надо его улыбок.
— Мы сможем заняться всем этим, но сначала надень плавки и пусть Кэрен намажет тебя солнцезащитным кремом, — сказал малышу Алексис.
Ники пулей вылетел с террасы.
— Не забудь почистить зубы, — крикнула ему вслед Райанна.
— Угу! — откликнулся Ники и помчался в дом. Райанна подняла глаза и столкнулась с бесстрастным взглядом Алексиса Петракиса.
— Я бы хотел поговорить с тобой… в кабинете, — сказал мужчина.
Что на этот раз? Какие еще обвинения он собирается бросить мне в лицо? Чем пригрозить?
Райанна собрала волю в кулак и осторожно встала с кресла. Алексис провел женщину в комнату, в которую она никогда прежде не заходила, и вполне понятно, почему: это было его обособленное, неприкосновенное жизненное пространство. Сверкающий компьютер занимал главенствующее положение посреди огромного письменного стола, на краю которого лежала темно-бордовая кожаная папка.
Райанной овладело дурное предчувствие.
— Садись, — предложил Алексис. Интересно, это такая особая тактика — разыгрывать из себя властелина?
Нет, он не запугает меня. Ни за что.
— У меня есть предложение…
Мужчина открыл папку. Внутри лежал какой-то документ, а сверху — небольшой листок бумаги.
— Я готов, — бесстрастно произнес Алексис Петракис, — предложить тебе двадцать миллионов фунтов стерлингов в обмен на право единоличной опеки над моим сыном. Если ты согласишься, то станешь очень богатой женщиной. Тем не менее твоя свобода действий будет несколько ограничена. Данный контракт запрещает тебе вступать в контакт с прессой, и все ваши встречи с Ники будут проходить под наблюдением — или лично моим, или моих людей. Сумму в двадцать миллионов фунтов тебе передадут в виде ценных бумаг. Проценты от дохода можешь использовать по своему усмотрению, а основной капитал станет твоим по достижении Ники совершеннолетия. Такая договоренность позволит тебе вести роскошную жизнь, а Ники при этом будет гарантировано постоянное присутствие матери в его жизни.
