Ким Лоренс - Поспешное замужество

  — Кажется, — медленно произнес Анголос, — я тебя недооценивал.

  — И когда же ты собирался рассказать мне о своей болезни?

  — Честно? Я и сам не знал, — признался он. — Но сейчас наши чувства друг к другу не так уж важны.

  Джорджи с отсутствующим видом начала стряхивать песчинки со своего платья.

  — Я никогда не понимала, что ты испытывал ко мне, — произнесла она, обращаясь скорее к себе. Если бы Анголос испытывал к ней хоть что-то похожее на любовь, он никогда не прогнал бы ее.

  Внезапно ей стало больно. После всего, что Анголос ей сделал, Джорджи все еще любила его.

  — Хочешь знать, что я о тебе думаю, Анголос?

  — Мы обсудим твои чувства ко мне позже, когда ты успокоишься.

  — Похоже, ты думаешь, они остались прежними?

  На его скулах заходили желваки. Кажется, он готов был взорваться. Ей следовало быть благодарной ему. Его ответ спас ее. Она, по крайней мере, не выставила себя еще большей дурой.

  — Мы должны решить, что будет с нашим сыном.

  — Тут нечего решать.

  Его заявление напугало Джорджи. Если уж она чему-то и научилась за короткое время, когда жила в семье Константин, так это тому, что нельзя недооценивать власть денег! Если бы он начал тяжбу за Никки, он разбил бы ей жизнь.

  — Позволю себе не согласиться. У тебя был шанс стать Никки отцом, Анголос, но ты упустил его. Кроме того, ничто не мешает тебе уехать отсюда и завести детей с другой женщиной.

  Его глаза вспыхнули от гнева.

  — Думаешь, я это так просто оставлю?

  — А почему нет? — пожала плечами Джорджи.

  — Я не хочу детей, я хочу... Никки.

  Джорджи притянула колени к груди.

  — Ты привык всегда получать то, что хочешь, Анголос.

  — Очнись, Джорджетт, — произнес он, — такова реальность.

  —Нет, это твоя реальность, дорогой. В моем мире нет места шикарной одежде, драгоценностям, приемам, на которых собираются все сливки общества, и людям, которые судят о других лишь по наличию денег! У меня совсем другая реальность: если мне и нужны деньги, то только на содержание своей семьи, мне нужно, чтобы на работе все было хорошо, чтобы было место на парковке и чтобы я могла вот так сидеть на пляже. — Джорджи замолчала, чтобы перевести дыхание.

  — Всё, о чем я прошу — дай мне шанс стать частью твоего мира.

  Кажется, Анголос не понял ни слова из того, что она сказала.

  — Анголос, этот мир сильно отличается от того гламурного мира, в котором ты живешь.

  — Гламур! — воскликнул он, щелкнув пальцами. — Именно! Если кого-то и мог соблазнить так называемый гламур, так это тебя!

  Глаза Джорджи расширились от удивления.

  — Ты говоришь глупости!

  — Разве тебя не привлекало то, что я казался тебе сказочным принцем? — спросил он, усмехнувшись. — Ты ведь сама возвела меня на пьедестал! А я этим пользовался.

  — Я не чувствовала себя жертвой.

  — Я помню, что наша жизнь не ограничивалась походами на званые обеды и вечеринки. Были и другие моменты.

  — Какие же? — не удержалась Джорджи.

  — Например, тот пикник, который мы устроили на полу в спальне.

  У Джорджи глаза на лоб полезли от удивления. Это был единственный раз, когда она осмелилась попросить о чем-то прислугу. В тот день она пришла на кухню и обратилась к повару с просьбой приготовить сэндвичи с тунцом и достать к ним бутылку вина... «какого-нибудь белого и шипучего».

  На лице повара отразился ужас. Более комичной ситуации нельзя было представить.

  Конечно, сэндвичи были приготовлены, им принесли бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом. Ей так хотелось устроить Анголосу маленький праздник!..

  — Ты не забыл? — спросила она изумленно.

  — Конечно, я чертовски хорошо помню тот день. Я помню, что последовало за пикником... — Анголос с вожделением посмотрел Джорджи прямо в глаза.

  Она все поняла. Зрачки ее расширились. Глаза, казалось, стали совсем темными. Прерывисто дыша, она облизала пересохшие губы.

  — Да, мы пережили много хорошего, — согласилась она.

  — Это было не просто хорошо.

  Анголос прав. Им было не просто хорошо вместе, они наслаждались друг другом.

  — Слушай, Анголос... — произнесла Джорджи.

  Блеск в его глазах говорил, что сейчас он не в настроении о чем-либо думать.

  — Ты приехал, чтобы получить развод. Так давай покончим с этим.

  — Я приехал, чтобы узнать правду, — возразил он.

  — Думаю, ты предпочел бы, чтобы правда оказалась совсем другой.

  — Это неважно, — ответил Анголос. — У меня есть сын... Боже мой! — прошептал он, потеряв над собой контроль. — Моя жизнь изменилась. Если бы ты хотя бы на секунду могла себе представить, как важны эти перемены... Жить без вас было бы безумием! У меня есть сын. Увидев его, я поверил в чудеса.

  — У тебя может быть еще много детей. Ты можешь уехать и завести их с другой женщиной, — заявила Джорджи. — А у Никки уже есть семья.

  — Ты думаешь, если я уеду и заведу детей от другой, проблема решится?

  — Меня удивляет, почему ты до сих пор этого не сделал. Или, — добавила Джорджи, зевнув, — ты ждешь официального развода?

  — Да, — прошипел он зло. — Именно так.

  Анголос посмотрел на нее, такую хрупкую и беззащитную, и злость уступила место состраданию. Она плакала. Он обнял ее.

  — Успокойся, все будет хорошо.

  — С чего ты так решил? — спросила она, шмыгнув носом.

  Анголос взял ее лицо в свои ладони.

  — Я буду учиться быть хорошим мужем. Я все исправлю.

  — Ты серьезно? — выдохнула она.

  Со стороны они, должно быть, смотрятся как влюбленная парочка.

  — Серьезней некуда. — Анголос приблизился к ее губам, но Джорджи приложила к ним палец, преградив ему путь.

  — Так нечестно, — прошептала она.

  — Мне нравятся твои губы. Я всегда...

  Джорджи отстранилась.

  — Мои губы к этому не готовы.

  Анголос не отрывал от нее взгляда.

  — Ночью я думал о тебе, я хотел быть с тобой.

  Он думал обо мне... Он хотел меня!..

  Она почувствовала его дыхание на своей щеке и вздохнула, почти теряя контроль над собой.

  — А когда мы снова заживем вместе, нам будет лучше, чем раньше...

  Джорджи отстранилась, тяжело дыша.

  — Какой же ты самоуверенный! — воскликнула она. — Но сегодня твоя тактика не сработает.

  — Во-первых, это не тактика.

  — А во-вторых?

  — Во-вторых, это почти сработало. Ты просто не можешь признаться себе, что хочешь меня так же, как и я тебя. Это не часть коварного плана. Я не думаю, что ты хочешь вернуться ко мне только из-за секса. И не собираюсь насиловать тебя здесь. Это просто поцелуй...