Дэни Коллинз - Искушение для затворницы
Ферн уперлась кулаками в матрас и замерла, наслаждаясь его близостью, желая, чтобы он вошел в нее по-настоящему.
– Не останавливайся, – выдохнула она.
Ферн схватила подушку и застонала в нее, отдаваясь Зафиру вновь. Она двигалась вместе с ним, в его ритме, желая, чтобы все было по-настоящему, и почти не веря, что это вот-вот снова случится…
Они достигли оргазма одновременно, это было так волшебно, так мощно, что Ферн не могла даже дышать. Она опиралась на колени и чувствовала, как подрагивают его мышцы, и сама пыталась не закричать в экстазе.
Его сердце бешено колотилось даже после того, как они, обессилев, оба рухнули на бок, рядом друг с другом. Ее локоны шевелились от его дыхания, и он собственнически держал в теплой ладони ее грудь.
Ферн моргнула, фокусируя взгляд в темноте, размышляя о том, как неистово все это было. Сладострастно. Даже грязно. Она чувствовала невероятную близость с Зафиром. Он провел рукой вниз от ее груди и крепко прижал к себе, потом поцеловал в плечо и наконец расслабился, уткнувшись носом в ее волосы.
– Я хочу видеть тебя всю.
– Зачем?
– Подозреваю, у тебя прелестные веснушки.
– Вовсе нет. Я как рябая лошадь – так говорила моя мать. Ей они не нравились. Останешься? – неожиданно спросила Ферн, чтобы сменить тему и заодно подготовиться. Все это, конечно, очень мило, но нельзя забывать, что все скоро закончится. – Я не хочу засыпать.
– Можешь завести будильник на своем планшете и поставить его на вибрацию?
Когда Ферн в темноте отыскала и включила планшет, Зафир наклонил экран и посветил на ее грудь.
– Не надо. – Она оттолкнула его руку и показала, на какое время установила будильник.
– Пойдет, – одобрил он, снова подтягивая ее к своему голому телу. – Почему они ей не нравились?
Он провел рукой по коже от живота до грудей.
– Может, потому, что я унаследовала их от отца. А может, потому, что они просто часть меня. Она меня не любила.
Он задержал руку у нее на бедре:
– Ты это серьезно?
– А что, похоже на шутку? Ладно, молчу. – И она уткнулась носом в волосы на его груди, теребя их. – Почему ты до сих пор возбужден? Я думала, у мужчин после секса все расслабляется.
Он прошелся полотенцем по ее животу и бедрам, прежде чем притянуть за собой на матрас. Несомненно, они достигли вершины удовольствия одновременно.
– Хотелось бы мне расслабиться, когда ты рядом. От долгой эрекции становится больно.
– Я тоже… словно какая-то сексуальная маньячка, думаю о тебе постоянно. Это всегда так? – спросила она, нежно поглаживая и сжимая его член. – Я никогда не смотрела ни на кого с такой жадностью. Бывало, думала: вот красавец или что-то вроде того, но никогда мне не хотелось…
«Взять мужчину ртом», – мысленно закончила она.
Ферн и правда этого очень хотелось. Зафир направлял ее руку, показывая, какие ласки ему приятны. Когда она нашла нужный ритм, то отыскала ртом его мягкий сосок. Это было смело, но ведь он же делал это с ней – и ей нравилось. Наверняка и ему должно быть хорошо.
– Я хочу кое-что сделать, – прошептала Ферн, отстранившись и толкая его в плечо, чтобы он лег на спину.
Скользя вниз по его телу, она почувствовала, как сильно напряжен его член.
– Это не обязательно.
– Но я хочу. Научи, как сделать тебе приятно.
– Мне уже приятно.
Она ухмыльнулась:
– Я еще не начинала.
– Знаю, но я уже на седьмом небе, – прошептал он, и она улыбнулась, прикасаясь губами к его плоти.
Зафира словно разрывало на части.
Часто он не мог дождаться вечера, чтобы пойти к Ферн, и проклинал первые лучи рассвета за то, что отнимали у него очередную ночь в ее объятиях. Когда с базы поступило сообщение, у него оборвалось сердце.
Сперва он оповестил Раида, потому что ему было положено узнать первым.
– Утром мне надо уехать, – сказал Зафир.
– Я и сам подумывал об этом, – признался Раид. – Аминея хочет пробыть здесь полные две недели, а девочки вообще готовы тут жить, но я места себе не нахожу. Дома остались срочные дела. С бедуинами мы встретились, как и планировали.
Зафир кивнул. Быстрый темп жизни и разъезды по всему миру были привычным делом для обоих. Они знали друг друга с детства, жили по соседству и за годы учебы в пансионе сблизились еще больше.
– Кажется, ты не на шутку встревожен. Что, эта демонстрация серьезнее, чем раньше? – спросил Раид.
– Нет, – ответил Зафир, стараясь не хмуриться, но не мог не думать о том, от чего ему придется отказаться. – Те же подстрекатели, что бунтуют всякий раз, стоит мне отлучиться. Вернусь – тут же все уляжется.
В отличие от отца, Зафир не хотел игнорировать маленькие восстания, боясь, что они перерастут в кровопролитную революцию.
– Их предводитель – Абу Гадиэль, кажется? Я думал, ты женишься на его дочке, и он уймется.
Зафир натужно улыбнулся его шутке:
– С каждым днем такая перспектива кажется все более привлекательной.
Раид усмехнулся и снова посерьезнел, заметив невеселый взгляд Зафира.
Аминея сегодня присутствовала на уроке Ферн, помогая детям рисовать животных пустыни. Когда появился Зафир и сообщил, что утром им всем нужно будет уехать, урок оказался под угрозой срыва.
– Ты знаешь, я не могу закрывать глаза на происходящее, – признался Зафир сестре.
Ферн не поднимала на него глаз, понимая: вот их короткая история подошла к концу.
Зафир ушел, и внимание Ферн возвратилось к детям и тревожному, испытующему взгляду Аминеи.
Ферн густо залилась краской. Каким-то чудом она умудрилась вымолвить:
– Ты сама говорила, что все твои подруги попадаются. Он такой…
И Ферн беспомощно развела руками, не в силах объяснить, как он неотразим или почему она поддалась его чарам.
Аминея опустила плечи и сочувственно улыбнулась:
– Ох, дорогая.
В эту ночь перед отъездом Зафира Ферн тщательно пыталась запомнить каждую мелочь в его облике. Похоже, что он был занят тем же. В последние несколько ночей они нарочно растягивали прелюдии, стараясь максимально обострить сладостные ощущения.
Зафир сидел, прислонившись спиной к куче собранных сумок и корзин, Ферн склонилась над ним. Оба были голые, вспотевшие, дрожащие от возбуждения. Она не могла оторваться от его губ, а он обнимал ее так, словно хотел навсегда заклеймить свои прикосновения на ее коже.
Зафир подтолкнул ее сзади, и она предоставила свои груди его заботливым ласкам. Он теребил ее сосок, который уже ныл и побаливал от сладких еженощных терзаний. Ферн было больно и одновременно приятно. Она откинула назад голову, борясь с желанием застонать. Как она выживет без него?
Обхватив его голову руками, Ферн целовала его волосы, вдыхала их аромат. В глазах застыли слезы.
