Та, что тебя хранит - Алёна Берндт
От воспоминаний его отвлек голос Ирбил:
– Вот уже почти и закончилась ночь бесконечной полночи…. И мне пора. Я была рада провести с тобою это время. И…я поняла, за что тебя любит моя сестра. Ты – сильный духом человек, каких мало теперь на земле.
– Ирбил, – Васька встал с сидения, которое тут же рассыпалось песком, – Спасибо тебе за все. Передай мой поклон своей семье и скажи, если им когда-то понадобится моя помощь, я буду рад помочь.
– Хорошо, я все передам, – Ирбил тепло улыбнулась и легкой рукой коснулась его лба, – А теперь – спи…
Глава 18
Солнечные лучи щекотали Васькино лицо и от этого он проснулся. Полог старенькой палатки был залит утренним солнцем, птицы распелись во всю, и Васька подумал, что он, скорее всего, пропустил утренний клев.
Лерка спала рядом с ним, закутавшись в байковое одеяло. Темные её волосы разметались по маленькой подушке, и Васька подумал, что всей душой любит её. Любит, и всегда любил, этот нежный изгиб её шеи, чуть вздернутый носик и черный бархат длинных ресниц.
Стараясь не разбудить жену, он выбрался из палатки и пошел к реке. Опустив в воду руки, он почувствовал, как тепла и приятна вода на рассвете, и решил искупаться.
Погрузившись в воду, он лежал, раскинув руки, и смотрел в сиреневое небо, как вдруг в его голову пришла мысль:
«Какой сон интересный мне сегодня приснился…. Вот что значит, свежий лесной воздух. Как девушку ту звали…. Забыл, как же…и старуха там еще была…»
Он силился вспомнить, но в голове крутились какие–то обрывки воспоминаний и смутные образы. Словно лепестки с цветка опадали его воспоминания, оставляя лишь яркие пятна…. Шалаш его старый вдруг вспомнился…
«А ведь тут недалеко совсем, с километр выше по течению пройти всего-то. Надо будет сходить, Лерке показать мою берлогу старую. Интересно, осталось ли что-то от моего шалаша. А там у меня еще остались ножницы, в сосновом дупле»…
Мысли растекались, как медленное течение воды в реке, Ваське было так хорошо и покойно, что он совершенно забыл про рыбалку.
Искупавшись, он сложил дрова в очаг, и поставил на решетку котелок с водой для кофе.
Из палатки выбралась улыбающаяся сонная Лерка и сказала:
–Доброе утро! Ты уже нарыбачился? Где улов?
– Да ну её, эту рыбу, – усмехнулся Васька в ответ, – Я купаться залез и забыл про рыбалку.
– Ой, и я тоже пойду, поплаваю, – воскликнула Лерка и побежала к реке. На ходу стягивая футболку.
«Как же странно, – думал Васька, заваривая кофе и нарезая бутерброды, – Вот нам уже и за сорок, а она всё та же девчонка курносая… совсем не изменилась за эти годы. И улыбается все так же светло. А я идиот! Чуть Генку не послушал! И где только мозг мой был!»
Васька продолжал себя ругать последними словами, вспоминая недавние свои мысли относительно Насти. То сердился, а то радовался, что вовремя одумался, то снова вспоминал чудесный сон. Но лишь картинки проносились в его голове, как бы он ни силился вспомнить.
Приготовив завтрак, он пошел к реке звать Лерку, и потом пойти вместе с ним посмотреть его старый шалаш. Отчего-то его тянуло туда именно сегодня, хотя до этого дня он много раз приезжал сюда, на берег реки, но про шалаш и не вспоминал.
Солнце уже поднялось высоко над лесом, но бор был приветлив и свеж, и всё еще дышал утренней росой. Васька держал Лерку за руку, и они вместе шли по заросшему берегу реки к тому месту, где когда то был его шалаш.
– Моё временное пристанище, – рассказывал Васька, а жена только молча улыбалась ему в ответ, – Я всегда прочти всё лето тут проводил, изредка выбираясь в поселок. От него, наверное, уже ничего не осталось…
В зарослях кустарника черным пятном выделялся остов шалаша. Засохшие ветки оплели жерди, сохранив очертания укрытия. Берег поменялся за эти годы, река в песчаном русле намыла большую отмель прямо напротив шалаша.
Они молча стояли возле заросшего кустарником приюта брошенного семьёй мальчишки, думая каждый о своём.
– А вот тут у меня было что-то наподобие сейфа, – Васька указал на высокое дерево, в котором виднелось небольшое дупло, – Я там нитки-иголки хранил. Может, и сейчас еще лежал.
Он уцепился за нижнюю ветку и попытался подняться к дуплу, чтобы долезть до заветного дупла. Он уже намеревался сунуть туда руку, как вдруг Лерка остановила его, вскрикнув:
–Стой!
–Что? – Васька испуганно отдернул руку и уставился на жену.
– Там гнездо скворцов, руку не суй, – выпалила Лерка.
Васька замер на дереве с открытым от удивления ртом.
– Откуда…ты знаешь? – спросил он, спускаясь вниз и ошарашенно глядя на Лерку.
– Ну, – жена замялась, а щеки её вдруг залил румянец, – Я просто подумала, что там может быть гнездо и птенчики, вот и сказал тебе. Да вообще, мало ли что там может быть за столько лет…
– Нет, ты сказала, что там гнездо скворцов…
– Случайно вырвалось, – Лерка тряхнула волосами и пошла на берег реки, оставив удивленного Ваську недоумевать над случившимся.
Васька решил, что и правда, может всё случайно вышло, и полез дальше шастать по кустам, исследуя знакомое ранее место, теперь заросшее кустарником и травою, ставшее совершенно незнакомым.
Вот остатки его кострища – несколько красных кирпичей, когда-то давно привезенных им на велосипеде, а рядом с деревом лежит старый умывальник, который он нашел у бабушки и привязал к тонкой березе. Березка выросла, шпагатная веревка истлела, и умывальник валялся теперь у подножия высокого кудрявого дерева.
С трудом оторвавшись от воспоминаний, одновременно и горьких и счастливых, он отправился на берег искать Лерку.
Она сидела у самой кромки воды, её темные волосы золотило солнце, она что-то тихо говорила, и Васька не понял, на каком языке звучат его слова.
Он увидел, как Лерка вдруг сняла с запястья тонкую белую цепочку с сиреневым камушком, какой он раньше никогда не видел, и отпустила её в воду реки, где цепочка растворилась без следа.
«Ранежка…» – прошептал кто-то в голове Васьки, но он не понял этого слова…
