Валери Слэйт - Цветочные часы

4

Натали стояла возле огромных цветочных часов, встроенных в пологий травянистый склон на набережной «Променад дю Ляк», недалеко от моста Монблан. Впервые в жизни она изменила своему правилу – задерживаться хотя бы на пять минут и не выходить на место встречи до тех пор, пока там не прорастет фигура томящегося в ожидании кавалера. В этот раз она пришла на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Просто аномалия какая-то. Перед этим мучалась всю ночь. Почти не спала. То ворочалась с боку на бок в перегретой и влажной постели, то впадала в кратковременное забытье. Иногда во сне вдруг всплывали нелепые кошмары. Даже не слишком квалифицированный психолог наверняка бы определил их как подсознательную боязнь потери близкого человека. С чего бы это, да еще после первой встречи? Мрачные предчувствия вроде не одолевают. Просто непонятная реакция психики.

По тому, как состоялось их знакомство, должно было бы сниться нечто совсем другое. Что-то вроде тех красивых сцен, которые любят показывать в голливудских фильмах. Изящные пары в воздушных бальных платьях и элегантных смокингах легко и беззаботно, как мотыльки, порхают по лоснящемуся дубовому паркету огромного зала, сверкая улыбками и бриллиантами. На худой конец, могло бы присниться что-то грубо эротическое – мускулистые волосатые руки самца, прижимающие ее обнаженное тело к выпуклой, густо поросшей шерстью груди. А вместо этого – какая-то мрачная чушь, от которой остались в памяти лишь смутные, но неприятные обрывки. Даже с гадалкой или сонником не проконсультируешься.

Если серьезно подумать, то она явно понапрасну нервничает по поводу того, что Поль может не прийти. Оснований для такого беспокойства пока нет. Еще десять минут до назначенного времени. Даже самой смешно стало. Поймала себя на том, что через каждые десять-пятнадцать секунд машинально смотрит то на огромные часовые стрелки на циферблате напротив, ярко орнаментированном тысячами живых цветов, то на свои изящные наручные часики фирмы «Тиссо». Для подстраховки и перепроверки.

Говорят, что по часам можно легко определить характер человека. Она предпочитает классические, проверенные временем формы, свидетельствующие о том, что человек обладает хорошим вкусом, в меру консервативен, обладает устойчивой психикой и умеет регулировать свою жизнь. Может быть, в теории это и правильно, но вот на практике с упорядочением своей жизни что-то никак не получается. Так же, как и с сохранением душевного равновесия.

Интересно, что она будет делать, если он опоздает или вообще не придет? И как долго она собирается его ждать у этих часов? Пять минут, десять, пятнадцать? Или, даже страшно подумать, целых полчаса? Нет, это уже самоунижение. До такого она никогда не доходила. Явный перебор. Проще будет как-нибудь встретиться потом, якобы случайно, например, под предлогом решения рабочего вопроса. Или подождать, пока он сам тебя найдет. Визитными карточками они все же обменялись, хотя свой домашний и мобильный телефон она пока поостереглась давать. Наверное, зря. Вдруг он не может приехать или опаздывает по какой-то очень серьезной причине. Может быть, даже автомобильная авария. И он сейчас лежит в реанимационной машине под капельницей.

Она представила себе эту сцену и невольно поежилась от озноба. Вот идиотка, надо же такое подумать, мысленно упрекнула она себя. Еще, не дай бог, действительно накличешь беду. Хотя она и не верила в происки потусторонних сил и всякую трансцендентную чепуху, но кто ж его знает. Лучше перестраховаться. Надо думать о чем-нибудь хорошем, и не желать зла ближнему своему, даже невольно. Сосредоточься на положительном, приказала она сама себе.

Натали еще раз посмотрела вдаль, на мост через Рону, надеясь увидеть знакомый силуэт, несущийся галопом или рысью к месту встречи. Но, увы. Впрочем, зачем ему перемещаться пешком, когда можно подъехать на машине с удобствами. Тем более что джентльмену добираться до места встречи гораздо дальше, чем ей. У нее это заняло всего четверть часа неспешной прогулки. От улицы Лозанны, где жила вместе с родителями, выйти по улице Рю дез Альп на набережную Кэ дю Монблан, а затем через Рону сразу к месту встречи. Вглядываться в поток проносящихся по мосту и по набережной машин не имело смысла. Жаль, что забыла спросить у Поля заранее, на чем он ездит. Было бы проще сориентироваться. Впрочем, о таких приземленных материях они тогда не говорили, на их предыдущей встрече.

И сразу же вспомнился официальный прием, который был устроен в ресторане, от имени мэра Женевы, для делегатов закончившейся Международной конференции труда. Конференция проводилась ежегодно в июне месяце в комплексе зданий Дворца наций, примыкавшем к Ботаническому саду. Это было самым крупным международным мероприятием года и для МОТ, и, пожалуй, для всей Женевы. На нем присутствовали представители почти всех стран мира.

Перед этим Натали пришлось, как обычно, много потрудиться, не считаясь со временем. Практически никаких возможностей для устройства изрядно пошатнувшейся личной жизни. Пропадали зря привезенные из Англии и Италии элегантные модные тряпки от Флавии и Живанши. Надевать что-то экстравагантное от Джона Гальяно, а тем более эпатажное от Дольче и Габана, в стиле «озе», она не рискнула, хотя дома, в платяном шкафу, по одному образцу этой вызывающей продукции хранилось. Привезла из апрельской поездки в Турин, где прочитала несколько лекций для слушателей курсов в учебном центре МОТ. А от Турина до мирового центра моды в Милане было рукой подать. Подобрала себе кое-что по образцам весенне-летней коллекции, продемонстрированной на мартовской сфилате – традиционном показе новых моделей всемирно известными кутюрье, проводимом два раза в год. Нижнее белье, даже слегка дополненное или прикрытое шифоном, все равно остается нижним бельем. У нее вполне достаточно природной сексуальности, без этих модельерских ухищрений и чрезмерной откровенности в демонстрации плоти, не оставляющей место для фантазий и догадок, не будившей мужское воображение. Она мечтала когда-то собрать полную коллекцию изделий всех маститых мэтров, хотя бы по одному экземпляру. Но сразу не получилось, а потом вообще расхотелось. Наверное, повзрослела, стала более практичной… Помимо тряпок, она приобрела еще три пары обуви, одну в Милане и две в Венеции, куда успела наведаться уже после завершения работы на учебных курсах. Не удержалась. Надо было успеть побывать в этой «жемчужине Адриатики», славившейся не только каналами и гондолами, но и прекрасными обувными модельерами. Пока город вместе с модельными обувными мастерскими совсем не ушел под воду.