Сэнди Мэдисон - А как ты играешь в любовь, чемпион?

То, что Чарльз Карленд послал ей кофе в комнату, означало: группа уже была в нетерпении. Гледис не любила заставлять себя ждать. Через четверть часа она была уже внизу.

— Прости, Чарльз, — сказала Гледис, входя в светлую комнату, где был сервирован завтрак. Комната была восьмиугольная, с многочисленными окнами и почти белым мраморным полом. — Я проспала.

— Ничего, — успокоил ее Карленд. Он сидел, окруженный коллегами, за большим, также восьмиугольным столом, заставленным серебряными блюдами и серебряными мисками с крышками. — Мы все равно не можем начать. Наша звезда запаздывает.

— Хорошо, тогда я смогу что-нибудь съесть. Я умираю от голода. — Гледис села немного в стороне от всех и потянулась к серебряной корзиночке с тостами.

— Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, прежде чем появится О'Берри, — заявил Чарльз и поднялся с места.

Гледис взглянула на него с удивлением и отложила нож, которым намазывала масло на тост.

— Ты можешь пойти со мной в лабораторию? — спросил фотограф и направился вперед, не раздумывая, следует ли за ним Гледис. Она встала. Сотрудники Чарльза не обратили внимания на эту маленькую сцену. Они были полностью заняты суперзавтраком, который был им предложен в Монтескудо Менсион. Эд Гуд тоже не заметил, как Гледис вслед за Чарльзом покинула комнату.

Эд Гуд встал в это утро очень рано и уже успел показать своему шефу фотографии, которые он нащелкал незаметно для Фрэнки О'Берри о его ночном восхождении по стене на балкон. Чарльзу Карленду не нужно было спрашивать, какую цель преследовал баскетболист. Чарльз сам проводил Гледис до комнаты на втором этаже, которая была заказана для нее. Он знал, куда хотел попасть Фрэнки.

Карленд был раздосадован тем, что Эд Гуд сделал эти снимки. Это был не тот материал, который они смогли бы использовать для «Таун и кантри». Эд не выносил Гледис, Чарльзу это было известно, и Эд с удовольствием слегка испортил бы ей репутацию, если бы это было в его силах.

Чарльз ничего не сказал Гуду. Он взял папку с фотографиями и спросил только о том, какую сверхчувствительную пленку использовал Эд в темноте.

Фотографии находились сейчас в комнате Карленда. Он позаботится о том, чтобы они исчезли вместе с негативами. Во всяком случае, они не должны быть вместе с другими снимками.

Он положил среди тех фотографий, снятых вчера о Фрэнки и Гледис, еще одну. Которую обязательно должна была увидеть Гледис, прежде чем она решится на дальнейшие отношения с баскетболистом.

Чарльз был впечатлительным и чутким человеком. Гледис ему действительно нравилась. Ему никогда бы не пришло в голову опекать ее. Но он хотел сообщить ей нечто очень важное, на его взгляд.

— Я хотел, чтобы ты посмотрела снимки, которые мы сделали вчера вечером, — сказал в лаборатории Чарльз, передавая Гледис папку с фотографиями. — Посмотри их спокойно. Может быть, тебе в голову придут какие-нибудь новые сюжеты о доме.

— Конечно, — кивнула Гледис и стала просматривать большие фотографии. Она была немного удивлена. Чарльз Карленд редко жаловался на недостаток сюжетов. Но она ему, конечно, поможет.

Но когда Гледис наткнулась на снимок, который Чарльз умышленно положил вместе с другими, ей мгновенно стало ясно, что речь шла вовсе не о сюжетах.

На фотографии на фоне пальм стоял Фрэнки, прижимая к себе очень красивую темноволосую девушку, одетую в купальный костюм и лодочки на высоких каблуках. Они целовались. Гледис почувствовала себя обиженной, рассматривая снимок. Ей казалось, что она еще ощущает руки Фрэнки на своем теле, а сейчас она видела, как он обнимает и целует другую. Это было отвратительно! Она подняла глаза и встретилась с озабоченным взглядом Чарльза.

Фотограф тотчас отвел взгляд и смущенно провел рукой по своей темной как вороново крыло гриве.

— Я буду в комнате для завтрака, — сказал он и пошел к двери. — Сообщи мне, если тебе что-нибудь придет в голову.

Гледис осталась в лаборатории одна и прислонилась к стене. Она снова пристально посмотрела на снимок, который продолжала держать в руках. Внезапно женщина почувствовала, как в ней поднимается холодная волна ярости. С быстротою молнии она схватилась за ручку двери, которая только что закрылась за Чарльзом, и рывком открыла ее. Карленд шел по холлу.

— Ты знаешь, кто это? — громко окликнула она его.

Фотограф мгновенно остановился, но медлил с ответом. Он, казалось, раздумывал, стоит ли ему отвечать или нет. Карленд решил ответить.

— Ее зовут Жанетт Каплан, — сказал он, подойдя ближе к Гледис и понизив голос. — Она маленькая звездочка из Голливуда, очень незначительная. Я показал тебе эту фотографию, потому что… я думал… — Он замолчал на полуслове. Было очевидно, что он не мог точно сказать, почему дал Гледис этот снимок.

Но Гледис знала, что Чарльз делал это из лучших побуждений. Он был настоящий друг, который хотел защитить ее от неприятностей, а не причинить их ей. Она улыбнулась ему.

— Я понимаю, Чарльз, понимаю, — Гледис закрыла дверь. Она хотела несколько мгновений побыть одна, чтобы осознать случившееся. Молодая женщина на снимке была хорошенькая и фигура — просто отличная: стройные длинные ноги, узкая талия, высокая и пышная грудь. Гледис непроизвольно выпрямилась и сделала глубокий вдох, чтобы ее плоский живот стал еще более плоским.

Затем сердито отложила снимок в сторону. Она не должна конкурировать с этой кинозвездочкой. Она не будет конкурировать ни с кем. На свете достаточно мужчин. Ей не нужен чужой мужчина.

Покидая лабораторию, Гледис яростно захлопнула за собой дверь. Энергичными, быстрыми шагами она прошла по холлу в комнату для завтрака. Ей хотелось как можно скорее покончить с интервью и вернуться в Нью-Йорк.

Гледис появилась как раз в момент оживленной беседы между членами группы и Фрэнки. Речь, конечно же, снова шла о баскетболе. Никто, кроме Фрэнки, не обратил внимания на ее появление.

Фрэнки улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой, взглянув сияющими синими глазами. Гледис чуть было не улыбнулась в ответ, но вовремя спохватилась, вспомнив о Жанетт Каплан. Стертая улыбка превратилась на лице Гледис в непроницаемую маску. Фрэнки мгновенно увидел перемену, которая произошла с ней. С его лица тоже исчезла улыбка. Он нахмурил лоб и встал, но Эд Гуд, сидевший рядом, схватил его за руку и попытался снова усадить в кресло.

— Вы должны нам еще объяснить, почему вы считаете «Доджерс» командой с большим будущим, Фрэнки, — произнес он своим брюзжащим тоном. — Вы не можете просто встать и уйти, не закончив разговора.

— Могу, Эд, — возразил Фрэнки, стряхнув руку Эда, и выпрямился во весь рост. — Я ухожу, но мы сможем закончить наш разговор в течение дня. Пока. — Фрэнки не обратил внимания на злой взгляд, которым его проводил Гуд. Он самонадеянно засмеялся.