Связанные (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Поверь мне, Барби, ты будешь умолять об этом задолго до того, как я прикоснусь к тебе.

— Ты прикасаешься ко мне сейчас. — Я хочу отстраниться, но вместо этого придвигаюсь ближе, жаждая его прикосновений. Будь вы прокляты, гормоны.

В раздевалку входит молодая женщина и в шоке визжит, когда видит стоящего здесь Тая. Я знаю, как плохо это должно выглядеть. Он прислоняется ко мне, гладит мой живот, его губы прижаты к моему уху.

Он оборачивается и командует:

— Не сейчас. Возвращайся через пять минут. — Его взгляд возвращается к моему, и гормоны бьют мозг задней частью полуавтоматической винтовки и захватывают мой рот.

— Одно свидание. — Я сдаюсь. К черту. Мне нужно это интервью.

— Говори так, как думаешь, Барби.

Пфффффф. Он такой невозможный. Я никогда не ненавидела кого-то, кто мне так нравится.

— Да, Тай, я пойду с тобой на свидание. — Я отвожу взгляд в сторону, чтобы избежать удовлетворения на его лице.

Тай ухмыляется и прижимается своим твердым телом к моему, прижимая мою спину к стене. Он поднимает левую руку, его ладонь блуждает по моему лицу. Его рука теплая, подушечки пальцев шероховатые и мозолистые, и он оставляет покалывающий след везде, куда прикасается. Первая остановка — моя щека. Затем он проводит по линии моего подбородка и ко рту, ленивая ухмылка застыла на его лице. Он прижимает большой палец к моим чопорно сжатым губам. И нажимает.

Я полностью парализована.

— Этого хватит... пока. — Он трется своим носом о мой, его голос хрипит.

Гормоны хлопают и свистят, и они заставляют меня делать самые глупые вещи. Мои руки скользят вниз к его рубашке, чтобы поднять ее. Он так изранен, что почти грешно не смотреть. Мои глаза обжигают и слезятся, и я пытаюсь моргнуть от жара. Что я делаю? Что, черт возьми, я делаю?

Тай отступает на полшага и усмехается, поднимая передо мной рубашку и слегка вертясь. Я просматриваю его дурацкую выдающуюся V-образную талию, делаю глубокий вдох и закрываю глаза.

Я не хочу навязываться ему, но наблюдение за его совершенным телом может заставить меня сделать это.

— Не смущайся. Гарантия качества. Я понимаю. — Его ямочки углубляются в озорной ухмылке. — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Барби?. — Теперь он полностью прижат ко мне, его член находится в опасной близости от моей промежности.

Блядь. Блядь, блядь.

Мозг кричит на гормоны: "А как же это лицо? А те три девушки? А его репутация кота? Гормоны отмахиваются от мозга и приказывают мне сказать "да".

Я киваю в знак согласия. Есть что-то освобождающее в том, чтобы признать это. Я хочу, чтобы он поцеловал меня, даже если потом я буду ненавидеть себя за это.

Я мысленно готовлюсь к французскому поцелую, делая глубокий вдох и раздвигая губы.

Но у Тая другие планы. Не успеваю я опомниться, как он полностью разъединяет наши тела. Я чуть не падаю вперед, не готовая к его отстранению.

— Я же говорил тебе, что ты будешь умолять об этом. — Он усмехается:

— Твоя задница будет моей в течение двух часов. Я не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь, и не позвоню после, если ты не попросишь, но ты рискуешь мной, долинная девочка. — Он выходит из раздевалки, прежде чем я успеваю ответить.

— Я не девочка из долины. Я не Барби, — шепчу я, глядя на закрытую дверь.

По телевизору очень потный и в синяках Тай дает интервью горячей девушке, которая с энтузиазмом кивает ему, прижимая микрофон к его губам:

Ментальная прелюдия - одна из самых важных вещей в этом спорте. Я хотела залезть ему в голову, и мне это удалось. Я постоянно держал его в напряжении, и это принесло свои плоды. Психологическая подготовка - это половина моей работы, и сегодня я преуспел, как и всегда...

Я уверена, что он отказал мне в этом поцелуе только потому, что я попросила его не целовать меня в последний раз, когда мы виделись.

И теперь я уверена, что если я ослаблю бдительность, он меня раздавит. Так же, как он делает это на ринге.

ГЛАВА 7

— Иззи.

— Сестренка — отвечает она, но без своего фирменного визга.

— Где твоя тощая задница сегодня? — Я пускаю облако мыльных пузырей, которое держу в руке, когда принимаю ванну. Иззи звучит устало, а не как обычно, весело.

— Новая Зеландия, — ворчит она.

— Что, никакого резюме? — Это не похоже на мою сестру, которая ранее описывала Париж как «шикарный, красивый и невероятно романтичный», Лондон как «великолепно культурный и интересный», а Нью-Йорк как «причину, по которой иностранцы все еще верят в Америку».

— Это похоже на сонный городок на Среднем Западе, умоляющий, чтобы его поразил зомби-апокалипсис. К слову об апокалипсисе. Слышала, что бабуля устроила свадьбу-сюрприз?

— Ага. Надеюсь, она не торопится с этим, потому что Саймон ее обрюхатил. — Я прикусываю нижнюю губу, и Иззи хрюкает от смеха.

— Хорошо. Моя личная жизнь проходит в туалете вместе с несколькими последними приемами пищи. Тяжелый случай пищевого отравления. Итак, давайте послушаем, что случилось с мистером Бойцовским клубом.

Странно, что Иззи никогда не везло с мужчинами. На самом деле, парни к ней даже не подходят. Я, вероятно, получаю больше ударов, чем она. Полагаю, быть пугающе великолепной имеет свою цену. Она платит за свою красоту крайним одиночеством. Никто не думает, что у них есть шанс.

— Посмотрим. Сегодня у Тайлера была возможность поцеловать меня в раздевалке… но он этого не сделал.

— Значит, ты хочешь сказать, что мой облупившийся лак для ногтей по-прежнему популярен больше, чем твой вай-фай?

— Ну, он также пригласил меня на свидание, и я согласилась, но он все холоднее и холоднее ко мне относится. Он даже не взял мой номер, а мне нужно поскорее выполнить задание. О, это напомнило мне, что Шейн звонил тебе. Ты должна ему ответить.

Я выхожу из ванны и начинаю готовиться ко сну.

— А... да, я видела. — Внезапно она звучит торжественно.

— Это школьные дела. Не игнорируй его. Ты же знаешь, что он мой хороший друг.

— Просто скажи мне, что ему нужно. Я помогу ему через тебя. У меня нет времени с ним разговаривать.

— Чушь. — Я начинаю играть со всеми увлажняющими кремами и косметикой, которые есть на нашей мраморной столешнице, слушая своего близнеца.

Плюсы и преимущества туалета Джека и Джилл, которые мы разделяем: Маска для лица. Ботанический очиститель пор. Щека рафинер. Чудо-крем для глаз. Чудо-бальзам для губ. К тому времени, как Иззи закончила с этим, она нанесла достаточно средств по уходу за кожей, чтобы подготовить Статую Свободы. Летом я стараюсь пользоваться увлажняющими кремами, но, увы, всегда забываю об утомительной рутине. Иззи, однако, все время думает о косметике.

— Просто, пожалуйста, мне не хочется разговаривать с Шейном. Дай мне знать, что ему нужно, и я сделаю это. Обещаю. Теперь вернемся к Тайлеру. Я погуглила его. — одобряет Иззи.

Я выдавливаю зубную пасту на зубную щетку со слишком большим усилием. —Поверь мне, он просто высокомерный инструмент, который засовывает свои сама-знаешь-что во все, во что он может их втиснуть.

— Звучит весело для меня. Дай мне знать, есть ли у него одинокие друзья. Твоя сестра-близнец скоро отправится домой, и ей срочно нужны какие-то действия.

Я смеюсь. Как только я надеваю свою голубую пижаму Cookie Monster, раздается звонок в дверь, и я так поражена часом посещения, что случайно ударяюсь головой о дверь ванной. Сейчас одиннадцать вечера.

Я никого не жду. Надеюсь, это не Шейн.

Иззи все еще на линии, когда я смотрю в глазок.

— Святой ад. Мне нужно идти. — Мое сердце переворачивается, отрабатывая движения Cirque du Soleil в груди. Как он прошел охрану? О верно. Поскольку он был местной знаменитостью, его, вероятно, проводили прямо на мой этаж.

— Это кто? — требует Иззи.

— Это он! — Я визжу. Все системы моего тела сталкиваются одновременно. Я взволнована? Да. Я боюсь? Да. Ношу ли я свою наименее сексуальную и привлекательную пару пижам? Абсолютно, чертовски да.