Лоринда Скотт - Блаженство

— Тогда я прихвачу ее с собой. Когда будет готов ужин?

— Хоть сию минуту, где вы хотите расположиться?

— А вы сами ели?

— Да, — легко соврала она. — Еще раньше, вместе с ребятами. — Ни за что на свете она не позволит этой женщине получить удовлетворение от мысли, что прислуге пришлось отдать ей свой ужин!

— Ну хорошо, в таком случае мы захватим еду в библиотеку и перекусим за работой. Дайте мне знать, когда все будет готово, и я приду за тарелками.

Он пропустил Элизабет в дверь, и они вышли. Разложив еду по тарелкам, Маргарет расставила их на подносе и понесла ужин в библиотеку.

— Ждать нас нет необходимости… благодарю вас, вы свободны, мисс Баркли, — сказал Дональд, тепло и благодарно глядя на нее.

Она улыбнулась.

— Кушайте на здоровье. В морозильнике стоит шербет, в холодильнике — сыр. А я поднимусь к себе.

— Отлично, спасибо. Спокойной ночи, Маргарет.

— Кстати, Маргарет, до того, как вы уйдете… Не могли бы вы принести мне немного минеральной воды? — со сладкой улыбкой осведомилась Элизабет.

— Конечно, мэм, — сквозь зубы ответила девушка и изобразила пародию на реверанс, на что Элизабет не обратила внимания.

Тем не менее Дональд все понял и последовал за ней.

— Прошу прощения, — тут же выпалила Маргарет. — Просто она…

— Слишком высокомерная?

Маргарет грубовато фыркнула.

— Мисс Кризи могла бы… А хотя, простите, — смущенно пожала она плечами, — я прекрасно понимаю, что служу у вас и не должна так реагировать, но…

— Похоже, что вы основательно вымотались. Идите спать.

— Но, мистер Кимберли, вам хотелось поговорить со мной о мальчиках.

— Это терпит. Я загляну попозже, может, вы еще не уснете, но ждать меня не стоит. Разговор потребует времени.

— Если хотите, разбудите меня.

— О'кей.

Направившись к лестнице, Магги увидела, что Элизабет стоит в дверном проеме, слушая их разговор. Ее острый маленький подбородок был воинственно вскинут. Маргарет с невинным видом улыбнулась. Слышала ли Элизабет, как Маргарет просила Дональда разбудить ее? Наверно. Она подумала, как эта спесивая леди могла воспринять ее слова, и решила не ломать себе над этим голову.

— Дональд принесет вашу минеральную воду… и спокойной ночи, мисс Кризи.

Элизабет молча вернулась в библиотеку. Маргарет, подавив смешок и беззвучно напевая про себя, легко взбежала по лестнице. Как бы там ни было, она чувствовала, что первый раунд остался за ней.

Магги поняла, что Дональд где-то рядом. Несколько мгновений она лежала не шевелясь, слушая его легкое дыхание, после чего открыла глаза, пытаясь понять, не приснилось ли ей это, но нет, не приснилось. Его силуэт темнел на фоне слабого света из-за приоткрытой двери. Дональд стоял в изножье кровати и смотрел на нее.

Зная, что он разглядывал ее спящую, она почувствовала себя совершенно беззащитной. От смущения Маргарет вцепилась в одеяло и подтянула его, укрываясь им, как щитом.

— Я не хотел будить вас, — тихо сказал мистер Кимберли.

— Простите, я не собиралась спать, зная, что вы хотели поговорить со мной. Я сейчас встану…

— Нет, нет, оставайтесь на месте. Похолодало, и вы можете простудиться.

Он присел на край постели и молча наблюдал, как Маргарет, приняв сидячее положение, одергивала на плечах ночную рубашку. Внезапно под его взглядом, которым он откровенно ласкал ее, вполне респектабельное ночное одеяние Магги стало невесомым и прозрачным.

— Элизабет уехала? — спросила она, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

— Да, несколько минут назад. Мне жаль, что мисс Кризи так грубовато обошлась с вами.

— О, вовсе она не была грубовата, — со свойственной ей честностью возразила Маргарет.

— Просто чертовски надменна. — Он слабо улыбнулся. — Элизабет это в какой-то мере свойственно. — Придвинувшись, он коснулся ее руки, которая лежала на покрывале. Повернув ее ладонью вверх, Дональд провел пальцем вдоль линии судьбы. — Интересно, что жизнь готовит вам, Маргарет? — тихо спросил он.

— Бог ее знает… наверное, обычную судьбу, как и у многих других. Заполучу в мужья какого-нибудь буколического фермера, и потянутся долгие дни работы по выращиванию бесчисленного поголовья свиней, овец. Потом появятся дети.

Она увидела, как его губы расплылись в улыбке.

— И вы будете счастливы?

— Не знаю. Поживем — увидим. — Она замялась. — А вот что вас ждет?

— Как я предполагаю, работа, работа и еще раз работа… которая будет перемежаться нелегкими разговорами с учителями мальчиков. — Он сухо хмыкнул, чтобы скрыть владевшие им печаль и одиночество. — И ничего иного.

Маргарет осторожно сжала его кисть.

— Ох, Дональд…

Он посмотрел на нее, и в его взгляде были грусть и томление.

— Хуже всего по ночам. Я стараюсь загнать себя работой до отупения и все же не могу уснуть. И дело не в сексе, в таком случае с этим было бы легко справиться. Нужен кто-то рядом, кто-то, с кем можно было бы делить эти долгие часы. — Он наклонился к ней, и голос был хриплым от переполнявших его чувств. — Будьте рядом, Маргарет.

Сопротивляться ему было выше ее сил. Она вскинула руки, и он с глубоким вздохом утонул в их кольце. Оказавшись рядом с ней на ложе, Дональд обнял ее с такой нежностью, которая ничего не требовала. Не надо было ломать себе голову, что хорошо, а что плохо, ибо это было так естественно — лежать в его объятиях, прижавшись к груди, и слушать биение его сердца.

Приподняв голову, он вгляделся в лицо Маргарет и, протянув руку, пропустил меж пальцев пряди ее волос.

— Какие мягкие, — пробормотал он и легко коснулся ее губ. Его поцелуй был полон бесконечной нежности. — Ох, Маргарет, — только и выдохнул он и тут же, без предупреждения, приник к ней совсем иным поцелуем; рот его стал горячим, полным голодной требовательности.

И Маргарет всем существом ответила ему, ибо ее затопила волна первобытной страсти. Она лишь всхлипнула, и он, тут же пробормотав извинение, нежно провел кончиком языка по ее вспухшим губам. Маргарет приоткрыла их для него, и язык Дональда не заставил себя ждать, проникнув в нежную бархатную глубину ее рта, встретив ее язык, он стал ласкать его легкими движениями, заставляя Маргарет стонать от желания.

Руки его легко скользнули от плеч к горлу, и кончики пальцев замерли в той ямочке у основания шеи, где от его прикосновения жарко пульсировала вена. Затем ладони спустились ниже, еще ниже, пока не приняли в свою чашу ее груди с напрягшимися сосками. Легкая ткань ее рубашки не была препятствием для остроты чувств, и она выгнулась дугой, напрягшись, как тетива лука, под его возбуждающими ласками.