Ронда Бэйс - По велению сердца

И вскоре Даниель уже закрыла за ней дверь. Через двадцать минут раздался звонок. Даниель подошла к динамику. Она знала, кто это.

Они сидели в уютном ресторанчике, занимая одну из закрытых кабинок, чтобы их никто не беспокоил.

Даррелл сыпал комплиментами и прекрасно видел, как его спутница тает от такого внимания.

И чем больше он смотрел на нее, тем сильнее желал. А тело ее, казалось, только и просило о том, чтобы он взял его.

Она мало говорила. Порой невпопад. Но это умиляло его.

Он много рассказывал о своей жизни, особенно о студенческих годах, когда не было никаких ограничений и они вытворяли такое, чего в зрелом возрасте уже не совершили бы.

Но на то оно и студенчество, чтобы совершать безумные поступки, о которых потом приятно будет вспомнить.

Он видел, что постепенно Даниель раскрепощается. Она уже чаще смеялась его шуткам и вела себя менее скованно. И в глазах ее блестел неприкрытый интерес, который возбуждал его, доводя почти до исступления.

Как же он хотел оказаться с ней в постели, почувствовать упругость ее молодой кожи, поцеловать ее грудь. По всему чувствовалось, что у нее идеальная фигура. А Даррелл всегда неровно дышал к правильным пропорциям.

Ее смех отдавался внутри него мелодичным эхом, туманя разум и заставляя представлять ее обнаженной.

Вот он расстегивает ее заколку, освобождая пышные волосы, которые волнами спускаются на плечи. Затем он займется пуговками ее пиджака, под которым угадывается дорогое белье, края которого несколько раз мелькнули в глубоком вырезе, когда Даниель тянулась за салфеткой.

Нет, думать обо всем этом было невыносимо.

Даррелл держался.

Он понимал, что может вспугнуть ее, эту нимфу, просто чудом ворвавшуюся в его жизнь.

А он не хотел, чтобы она исчезла так же неожиданно, как и встретилась на его пути.

Он мечтал насладиться ею в полной мере и лишь потом решать, что делать дальше.

Но только не сейчас, когда возбуждение переполняло его, когда желание обладать ею перевешивало все разумные доводы.

Вот она улыбнулась ему. А он уже готов лезть на стену из-за ужасного напряжения в паху, в душе радуясь тому, что она этого не видит.

Если он не переспит с ней сегодня… Нет, лучше об этом не думать.

Но вот ужин подошел к концу, и Даррелл попросил счет.

Они вышли из ресторана, уселись в его машину и посмотрели друг на друга.

Он протянул руку и привлек ее к себе, поцеловав в губы.

Он чувствовал, как дрожь пробежала по всему ее телу, как она вся расслабилась в его руках.

Но губы ее не пускали его язык, позволяя лишь немного ощутить сладость рта.

Осознав, что слишком торопится, Даррелл отстранился.

— Прости, — тихо извинился он. — Просто не мог сдержаться.

— Ничего, — пробормотала она, глубоко вздохнув. — Похоже, я тоже.

Ничего не говоря, он тронул автомобиль с места, выезжая на дорогу.

8

Машина остановилась.

— Ну вот и все. — Даниель посмотрела на него. — Спасибо за приятный вечер.

Даррелл немного помолчал.

— Какое страшное слово «все», — заметил он. — Словно и нет будущего, нет ничего.

— А ведь и правда, — удивленно согласилась с ним она. — Я сразу даже и не обратила на это внимания. Но, говорю честно, ничего такого не имела в виду!

— Это радует. — Он усмехнулся. — Но хочется подтверждения, чтобы спать спокойно.

— Да? — Она вскинула бровь. — И какого именно?

Он видел, что она флиртует с ним, понимал, что нравится ей. Но еще колебался. Да, он хотел обладать ею. Но если поспешит, то рискует все потерять. И все же.

Одним движением Даррелл обнял Даниель, привлекая ее к себе, впиваясь в ее губы требовательным поцелуем.

И не было ей пощады.

Она застонала, раскрывая губы. И тут же его язык ворвался в лоно ее рта, исследуя его, играя с ее языком, наслаждаясь этой лаской.

— Я… не могу, — отрывисто прошептала она.

— Можешь, — ответил он. — И мы оба знаем это.

И она сдалась. В ее жизни так давно не было мужчины. А Даррелл буквально покорил ее.

Почему бы и нет? — мелькнула в голове единственная мысль.

А и правда, почему?

— Пойдем, — прошептала Даниель, глядя на него горящими глазами.

— К тебе? — догадался он.

— Да, — ответила она, крепко сжимая его ладонь.

Она открыла дверь, и они вошли.

Развернувшись, Даниель протянула руку, чтобы включить свет. Но Даррелл остановил ее.

— Зачем? — тихо спросил он, и глаза его блеснули в темноте, отражая свет фонарей, падающий из окна.

И она подумала, что действительно незачем.

Он обхватил руками ее лицо, крепко поцеловал, заставляя отступить в глубь квартиры.

Даниель плохо соображала.

Она двигалась словно во сне, подчиняясь Дарреллу, давая ему возможность быть ведущим.

— Где твоя спальня? — задал он вопрос, на мгновение отстраняясь от нее и оглядываясь по сторонам.

Даниель вздрогнула, возвращаясь в реальность.

— Дверь вон там. — Она махнула рукой в нужном направлении.

— Понятно. — Он снова поцеловал ее, заставляя забыть обо всем на свете.

Разум отключался, и она погружалась в аромат его мужского парфюма, живя лишь этим моментом и наслаждаясь им.

Он толкнул ее на кровать, и они упали на покрывало, сминая его под собой.

Даррелл отстранился, любуясь Даниель.

Лунный свет, падающий из окна, освещал комнату каким-то загадочным голубоватым светом.

— Ты такая красивая, — прошептал Даррелл.

— Да? — Она улыбнулась, глядя на него.

Тело ее ждало его прикосновений. И ей казалось, что время течет слишком медленно, заставляя ее страдать.

Он нежно провел пальцами по ее лицу, вдоль шеи, спустился в ложбинку между грудями.

Даниель застонала, выгибаясь ему навстречу. Каждая клеточка ее тела требовала продолжения, нуждалась в этом, как измученный жаждой путник в пустыне нуждается в глотке свежей воды.

Даррелл медленно расстегивал пуговки ее пиджака. Всего три. Но как же долго он это делал!

Даниель хотелось вырваться, скинуть с себя всю одежду, обнять его. Но он резко пресекал несколько предпринятых ею попыток, продолжая свою сладострастную пытку.

Расстегнув пиджак, он распахнул его, любуясь красивой полной грудью, спрятанной за изящным кружевом черного с золотистой нитью белья.

Да, он еле сдерживался. Но понимал, что спешить нельзя. Интуиция подсказывала ему, что эта девушка не такая, как все, что она особенная и относиться к ней надо совсем по-другому.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — прошептала она.