Ребекка Йенсен - Любовь и риск

Эбби…

Он остановил ее в дверях, его руки ласково сжали узкие почти детские плечи.

Эбби привычно замерла от его прикосновения. Его робкая ласка заставила сильнее биться ее сердце. Их тайные желания совпадали: ей также хотелось прижаться к нему всем телом. Мужское обаяние Майкла было неотразимо.

Но где взять силы, чтобы противостоять ему? — думала Эбби. Ответа она не нашла.

— Кажется, вы забылись, сэр! — только и могла произнести Эбби.

Как осмелился он в такой момент, перед очередным Допросом окончательно вывести ее из равновесия?! Но негодование Эбби было наигранным, фальшивым — это-то она хорошо понимала.

Неожиданный гнев Эбби изумил и смутил Майкла. Эта растерянность длилась лишь мгновение. Его глаза потемнели и затуманились от желания. Он продолжал сжимать ее плечи, вызывая ответное чувство у молодой женщины. Эбби хотела было сказать, чтобы он убрал руки с ее плеч, — и не смогла, страсть овладела ею. Им казалось, что их интимные порывы сливаются в один, подобного чувства они оба не испытывали до сих пор. Обоим неудержимо хотелось, чтобы это непередаваемо прекрасное состояние длилось бесконечно…

— Я должен бы извиниться, — сказал Майкл, пытаясь собраться с мыслями. И не мог.

Она сменила духи. Майкл ощущал легкий, но пьянящий аромат, который принадлежал только ей, и это еще больше волновало его.

— Прекрасная идея, — заметила Эбби, не отрывая взгляда от его глаз, — жаль, что вы не осуществили ее, сержант.

В его глазах вспыхнула озорная улыбка.

— У меня есть идея еще лучше…

Эбби незаметно для себя оказалась в объятиях Майкла. Очень бережно, словно боясь сломать это хрупкое совершенство, его рука скользнула вдоль мягкого хлопкового платья, другой он осторожно погладил ее щеку. Эбби подняла к нему свое лицо, ища губами его рот. Ее глаза зажмурились, как от слепящего солнечного света, и Майкл приник к этим пылающим, жаждущим поцелуя губами.

Эбби ощутила совсем другое, более раскрепощенное чувство, чем тогда, когда Майкл в первый раз поцеловал ее перед фотокамерой. Тут не было ни принуждения, не было и смущения от неожиданности поступка. Она чувствовала себя, как птица, выпущенная на волю. От его теплого дыхания, приятного запаха выпитого им кофе кружилась голова, а тело казалось легким, совсем невесомым. Майкл покрывал частыми поцелуями ее зардевшееся лицо. Его губы были такими мягкими. Они дотрагивались до ее лица с такой нежностью, словно оно было из бесценного фарфора. Она почувствовала, как его прохладная ладонь прижимается к ее спине, и сама ближе прильнула к нему.

Эбби захлестнули волны томительных ощущений. Она не могла справиться с бунтом своих чувств, с натиском литого тела Майкла, обретшего новую мощь от соприкосновения с нею, с желанием отдаться ему, которое вызвал его долгий поцелуй. Ее колени сами собой подогнулись в его сильных объятиях.

Но Эбби каким-то чудом устояла…

Майкл уловил слабый шепот протеста и выпрямился.

— Что произошло? — Его голос звучал почти грубо.

Он не принадлежал к числу мужчин, использующих любую возможность, но и не был святым, конечно. А она сводила его с ума — в этом Майкл не сомневался.

Эбби с трудом открыла глаза, отблеск желания в ней боролся с выражением страдания.

— Ты нечестно ведешь себя. — Она опустила голову ему на грудь, но не пыталась остановить Майкла, когда он стал гладить ее по волосам.

— Я не мог преодолеть себя, поверь!

— Тебе легко так говорить…

Какой же приворотной силой обладал этот полу итальянец, полу француз Майкл Вивиано, что так быстро воспламенил ее? Наверное, такое сочетание кровей, как у Майкла, таило в себе взрывоопасную горючую смесь!

Эбби чувствовала, как напряжены ее бедра. Она не могла отделаться от страстного желания вновь прижаться к Майклу всем телом! И это всего лишь после одного дня знакомства! Боже мой, что бы сказала ее мать?

— Что бы сказала моя мать? — повторила Эбби вслух.

— Она бы сказала, что у тебя хороший вкус.

Майкл почувствовал, что он опять теряет контроль над собой.

— Не будь таким самоуверенным! Она сказала бы, что я просто сумасшедшая.

С усилием Эбби оторвалась от него. Ей было бы гораздо легче владеть собой, если бы она видела в Майкле только красавца-мужчину, покорителя сердец. Она не принадлежала к числу женщин, которые удовлетворяются внешним блеском. Эбби обнаружила в Майкле такие качества, которые затронули и ее душу: способность к состраданию, терпимость, заботливость, врожденное чувство юмора. Он был определенно человек неординарный, а потому в сочетании с мужской притягательностью — крайне опасный.

— Я бы хотел, чтобы это случилось еще вчера вечером, — сказал он, улыбаясь и гладя ее бархатную щеку.

— Вчера вечером ты заснул на полдороги, — возразила она с дразнящей улыбкой.

— Я искренне раскаиваюсь в этом.

— Майкл! — напомнила она ему. — Это не мой стиль поведения. Для меня все случившееся с нами меньше чем за сутки — тоже своего рода неожиданность, скорее — подарок Судьбы.

— Но я по-прежнему не думаю, что это — хорошая идея.

Почувствовав, что ей снова хочется оказаться в его объятиях, она резко отпрянула в сторону и печально улыбнулась.

— Я тебе говорила. Никаких романов.

— У меня такое ощущение, что ты готова изменить этому пуританскому правилу.

— Ощущения часто бывают обманчивы. Пойми же, я не считаю, что это хорошая идея.

— Означает ли столь категорическое заявление, что после сегодняшних событий я буду лишен вашего доверия и больше не получу разрешения поспать на этой незабвенной кушетке?

— Ты не получишь разрешения даже на вход в лифт…

Майкл посмотрел на нее пристально, не отводя глаз.

Эбби поняла, что он хочет сказать ей нечто серьезное, о чем много думал. Так оно и случилось.

— Эбби, я почти убежден, что существует что-то важное, о чем ты хочешь рассказать мне. Но ты боишься, что это «что-то» попадет в прессу.

Майкл прочитал в ее глазах, что он прав в своих предположениях.

— Я не собираюсь каким-либо образом заставлять тебя полностью довериться мне, но полагаю, что должен узнать об этом раньше, чем они докопаются до твоей тайны сами. А они докопаются, я знаю, без всяких церемоний, грубо.

— Я тоже это знаю.

Если бы можно было избежать боли и чувства неловкости при воспоминании о той давней истории, то она не задумываясь, все рассказала ему, не утаив ни малейшей подробности. Но ее мучили сомнения: вдруг он отнесется к этому так же, как до сих пор относятся ее патриархальные родители.