Саманта Такер - Тот, кто любит

— Ты говорила, она у них главная? — спросил Стэн.

Гейл сама не поняла, почему ей было так приятно услышать его вопрос. Может, потому, что он выдавал неподдельную заинтересованность ее приятеля в детях, которой они так и не дождались от родного отца.

— Определенно. Риччи позволяет ей собой командовать. Он…

— Истинный джентльмен. Так ведь, Риччи?

Стэн на собственном опыте знал, как необходимы ребенку похвала и комплименты. Ему и самому почти не приходилось слышать похвалы в детстве, пока тетя Мелли и дядя Бен не приняли его в свою семью.

Риччи был польщен вниманием маминого друга и его одобрительной интонацией. Мальчик не понял, что означают слова «истинный джентльмен», но видно было, что ему это понравилось.

— Вот и правильно. — Стэн не смог удержаться, чтобы не взлохматить легкие кудряшки. — Вести себя хорошо и следить за своими манерами — очень важно.

— Что такое манеры? — поинтересовалась Ли Энн.

— Это когда ты хорошо относишься ко всем людям, даже если тебе этого не хочется.

Гейл остановилась у своей бордовой малолитражки. Стэн ободряюще сказал:

— Хорошая машина. На таких профессионалы гоняются в авторалли и даже призы берут.

— Это все, что я потребовала у Роджера, — призналась Гейл, открывая дверцу.

На заднем сиденье были прилажены два детских креслица с ремнями безопасности.

— Комфортно, как в самолете.

— Да, очень удобно. За всю дорогу от Лондона до Хартлпула они ни разу не спросили, скоро ли мы приедем?

Стэн удивленно посмотрел на Гейл.

— Ты вела машину?

— Пришлось, — ответила она. — Доехали без поломок.

Стэн помог ей уложить сумки с продуктами.

— Нет, я имею в виду, почему не самолетом?

Путешествие из Лондона в Хартлпул на машине оказалось довольно-таки долгим и утомительным, но три билета на самолет, плюс оплата за транспортировку машины, довольно-таки сильно ударило бы по ее бюджету. К тому же в этом путешествии было одно преимущество.

— Мне нужно было время, чтобы решить для себя, что я собираюсь делать со своей жизнью, а также придумать, что сказать папе, когда я неожиданно появлюсь на пороге.

Стэн вздохнул.

— Так твой отец не подозревал о твоем возвращении?

Гейл покачала головой.

— Я решила, что если я предупрежу его заранее, это даст ему возможность отказать мне в гостеприимстве. Мне это было бы не вынести. Он оказался моей последней соломинкой. И я надеялась, что, увидев внуков, отец не сможет закрыть дверь своего дома у них пред носом. И, слава Богу, мои расчеты оказались верны.

Сначала, когда Гейл только вернулась, между ней и отцом чувствовалось отчуждение. Но это продолжалось недолго.

Закинув в машину последнюю сумку, Стэн увидел, как Риччи протянул руки вверх. Поняв намек, он поднял мальчугана и усадил на первое детское сиденье.

— Нет, это не мое. Мое другое. Это Ли Энн, — засмеялся Риччи.

— А-а, другое, Что ж ты сразу не сказал? — С серьезным видом, Стэн пересадил мальчика в другое сиденье и пристегнул ремень. Потом также проворно усадил Ли Энн в ее сиденье.

— Где ты научился так ловко управляться с детьми?

— Как-то само пришло, — ответил Стэн, расправляя ремни вокруг Ли Энн. — Пришлось… Число моих племянников и племянниц растет не по дням, а по часам. У Алекса уже двое детей, у Майлза и Кевина по одному, а у Брайана целых три. — Стэн поднялся и улыбнулся. — Теперь скоро и у Келли появится карапуз. Завтра ты их всех увидишь, — пообещал он.

— Не могу дождаться.

Гейл села за руль и включила зажигание. Стэн нагнулся и сам пристегнул ей ремень безопасности. Гейл с немым вопросом в глазах уставилась на него.

— Я дал клятву защищать закон и поддерживать порядок в городе. Сюда относится и правило о ремнях безопасности. Не хочу тратить время на то, чтобы потом тебя штрафовать. — Стэн сделал вид, будто проверяет, хорошо ли пристегнул ремень, сам же, не отрываясь, смотрел на ее талию, стройные бедра. — Ну вот, порядок. До завтра.

— До завтра, — попрощалась Гейл.

Впервые за последние месяцы ей захотелось петь. Что она и делала всю дорогу до дома. Хотя еще столько всего нужно было успеть до завтрашнего дня!

Семейство Сайзмуров прибыло на шести машинах, едва сумевших уместиться на узкой улочке. Его веселые представители наполнили воздух хохотом. Совершенно очевидно, что эти люди наслаждались обществом друг друга и наступившим днем, вне зависимости от того, что он им готовил.

Контейнер с вещами прибыл еще вчера, и грузчики беспорядочно свалили всю мебель в холле.

Гейл с самого раннего утра была уже на ногах, готовя еду. Она встала чуть ли не затемно, так как не знала точно, когда приедут Сайзмуры, и все время прислушивалась, не раздастся ли звук от приближающихся машин.

И когда она его услышала, то испытала сразу волнение и вместе с тем умиротворение. В следующую секунду Сайзмуры высыпали из своих машин и направились к ее дому.

Первым шел Стэн. Мелани и Бен спешили за племянником. Мелани несла пирог.

— Я подумала, ты захочешь немного перекусить, дочка, — сказала она, целуя Гейл в щеку. — С возвращением!

Держа пирог Мелани в руках, та оглянулась на стол, ломившийся от еды.

— Думаю, нам будет что перекусить.

— Хорошо. Эта орава быстро проголодается, — заявила миссис Сайзмур. Хор голосов подтвердил ее слова. — Ну, а где же милые шалуны, о которых я столько слышала?

Как будто почувствовав, что их зовут, Риччи и Ли Энн выбежали в холл и спрятались за матерью.

— Мы вам привезли новых друзей, — произнесла Мелани, наклоняясь к детям.

— Спасибо вам всем, что приехали помочь мне. И угощайтесь. — Гейл указала на стол.

Но и без ее угощений никто не остался бы голодным. Все захватили с собой что-нибудь вкусное.

Дети сразу нашли общий язык и убежали играть в сад. Последними зашли Келли и ее муж, Джастин. Он держал жену под руку, помогая ей идти.

— Помоги мне сесть вон туда, — указала Келли на кресло в углу холла.

Кэролайн и Трейси, опередив Джастина, взяли ее под руки и усадили, куда она просила. С завистью оглядев невесток, Келли проворчала:

— Тут я не буду маячить у вас перед глазами и мешаться.

— Ты не мешаешься, Келли, — успокоила ее Трейси. — Не смотри на свое положение, как на что-то ужасное. Ты вся сияешь.

— Я не сияю, просто я вспотела, — проворчала будущая мать.

Ноги у бедной женщины распухли, и это сводило ее с ума. Ей так хотелось, чтобы неприятности и неудобства, сопутствующие ее положению, остались позади.

— Это еще одно доказательство того, что Бог не женщина. Будь она им, не допустила бы такого с себе подобными.