Вайолетт Лайонз - Нежность

– Я лишь сказал, что ты лгунья и трусиха, – криво усмехнувшись, проговорил Мартин, своим тоном как бы предупреждая не шутить с огнем.

Однако все еще находясь во власти возбуждения, Николь никак не удавалось собраться с мыслями и трезво оценить обстановку.

– Я не трусиха, – упрямо заявила она и, подняв голову, решительно посмотрела ему в глаза.

Но, встретившись с его ледяным, полным презрения взглядом, поняла, насколько глупо выглядит в своем упрямстве.

– Нет?!

– Конечно, можно приложить сюда и воздействие жары… выпитого вина… но ничего более. А теперь и этого нет, прошло! Сгорело дотла!

«Неужели ты такое выдержишь? – подумала она, замолчав, чтобы перевести дух. – Неужели никак не отреагируешь?» Его инертность пугала больше, чем любая злоба.

– Я только хочу, чтобы ты понял… – продолжила Николь, но тут же замолчала, увидев, как он покачал головой.

– То, что ты считаешь своим желанием, и то, что есть на самом деле, – две большие разницы, – решительно заявил он. – В твоих мыслях сплошная путаница, моя милая сирена.

Она сделала глубокий вдох и на выдохе сквозь зубы просипела:

– Я не хочу тебя, вот и все.

– Потому что я надоел тебе?

Тон Мартина был поразительно спокойным, даже слегка насмешливым, хотя глаза сверкали бешенством. Чувствовалось, что он сдерживается из последних сил. «Наконец-то она задела его самолюбие», – восторжествовала Николь.

«Наверное, сейчас было бы лучше согласиться, и тогда он, скорее всего, оставит ее в покое, – подумала она и уже решила пойти на такую хитрость, как вдруг в ней заговорила совесть. – Не лицемерь самой себе! Это нечестно даже по отношению к сегодняшнему дню и интереснейшей поездке, ведь если бы не он, тебе бы никогда не узнать столько нового и захватывающего об истории Мальты».

И правда, как бы Николь ни старалась, в душе она прекрасно сознавала, что этот человек был ей очень дорог и поэтому никак не мог надоесть. С самого начала он окружил ее большим вниманием. В его компании она ожила, почувствовала себя женщиной – не только с точки зрения физиологии, – в ней снова пробудился интерес к жизни. После их ошеломляюще бурного знакомства в воде, он быстро овладел собой и, как бы извиняясь, взволнованно пояснил:

– Поверь, обычно я совсем другой. Не в моих привычках брать женщину приступом, а тем более так скоро. Наверное, я просто не встречал еще таких, как ты. Слушай, давай начнем все сначала, попробуем еще раз, уже сдерживая себя, ну хотя бы на какое-то время. Как насчет поужинать вместе?

И, конечно. Николь согласилась. Позже, сидя в номере перед зеркалом и готовясь к предстоящему свиданию, она поймала себя на том, что напевает. Ей стало удивительно легко, словно от вина, и она, впервые за долгое время, ощутила себя на пороге чего-то нового, неизведанного.

В этот вечер Мартин заново научил Николь улыбаться, и она, забыв обо всем, болтала без умолку о своих родных, друзьях» работе, о первой в ее жизни квартире, еще не до конца обставленной, умолчав только о Дэвиде. Эта тема была очень щекотливой и болезненной, и ей не хотелось портить себе настроение.

В конце концов, когда они допивали уже вторую, бутылку вина, а на темном небе зажглись мириады больших и совсем маленьких звезд, Мартин тихо спросил:

– А у тебя есть мужчина?

Она покачала головой в ответ и деланно улыбнулась во весь рот.

– Нет, сейчас нет… – Голос ее предательски дрогнул.

– А что такое? Надеюсь, у него были серьезные намерения?

– Очень. – Николь пробрала дрожь при воспоминании о том, как Дэвид добивался их свадьбы.

– Но это тебе не по душе?

– Естественно, нет… при одной мысли у меня волосы встают дыбом. Давай не будем об этом.

Сейчас, когда жизнь снова затеплилась в ней, единственное, чего ей хотелось, – радоваться этому прекрасному дню, полнолунию и упоительному ощущению свободы.

– Я не то имела в виду, – вырвавшись из воспоминаний, проворчала Николь, недовольная собой и собственной слабостью.

Она прекрасно сознавала, как он восторжествует при ее признании и что может последовать за этим и, тем не менее, не посмела солгать.

– Знаю. – Ответ Мартина не на шутку ошеломил девушку. – Ты просто почему-то разозлилась или обиделась на меня и наговорила много такого, чего не было…

– Я неправильно выразилась, – перебила его Николь.

У нее внутри все сжалось от страха, что он читает ее мысли.

– Но ведь ты действительно не находишь меня скучным. И я совсем не надоел тебе, – сказал Мартин с улыбкой и с уверенным видом откинулся на стуле.

– Н-нет.

Николь склонилась над чашкой в попытке скрыть свое замешательство. Но когда она подняла ее, чтобы отпить чаю, Мартин сделал новый выпад.

– В конце концов, уж точно, не с точки зрения постели.

Чашка, звякнув, упала на блюдце.

– Я никогда не говорила!

– А зачем? Знаешь, порой не надо никаких слов. По крайней мере, мне и без них все ясно. Твои глаза… лицо… – Его голос стал глуше и перешел почти в шепот. – Каждая клеточка твоего тела подсказывают мне…

Он посмотрел ей в глаза, на пылающие щеки, потом его взгляд, полный высокомерия и самоуверенности, медленно опустился ниже… Это самонадеянное заявление прозвучало как вызов и настолько сразило ее, что она в растерянности не нашлась, что ответить.

По правде сказать, к своему ужасу, в душе она признавала, что ей нечего возразить ему. Даже сейчас его наглый взгляд действовал на нее возбуждающе, вызывая желанную истому во всем теле.

– Ты говоришь одно, – продолжил Мартин, улыбнувшись, увидев, как она безуспешно пытается что-то сказать, – а твоя плоть не согласна с тобой, она хочет совсем другого.

Внезапно он придвинулся к ней, сложил руки на столе и впился в нее глазами.

– Николь, стоит ли отрицать? Ведь нам на самом деле было хорошо в том году и сейчас будет так же. Если бы ты только отошла от своих принципов, выкинула из головы…

– Отойти от принципов?! – визгливо переспросила Николь. – Хватит мне прошлого раза… – Она яростно замотала головой, растрепав прическу. – Однажды я уже пустилась во все тяжкие, да так, что до сих пор, как подумаю, мурашки бегут по спине. Нет, с меня довольно, слышишь? Такого больше никогда не повторится!

Глава 7

Николь теперь уже было все равно, взорвется ли он от гнева или, наоборот, едко расхохочется. Однако Мартин спокойно отреагировал на ее заявление. Он лишь откинулся на стуле, скрестив руки на груди и прищурившись, пристально и задумчиво посмотрел на нее. Его инертность еще больше распалила Николь.

– И не надо упрекать меня в том, что я говорю не то, что думаю. Я отвечаю за каждое свое слово. А теперь, если ты не против, мне бы хотелось поехать домой.