Джулия Тиммон - Из сегодня в завтра

— Ты звонила этому своему… Грегу прямо из дому?! — возмущенно и требовательно спрашивает Дебора. — А я-то думала, что отец знает о нем исключительно от доброжелателей, которые и сами-то ни в чем не уверены.

Мама прочищает горло.

— Это случилось после нашего с отцом очередного грандиозного скандала. Мне в те минуты было на все наплевать. К тому же его не было дома. Я совершенно не слышала, как он вернулся… Впрочем… — Она вяло взмахивает рукой и опускает плечи. — Я же говорю: так мне и надо. Осуждайте меня, презирайте… Я сама во всем виновата.

— Нет! — неожиданно для самой себя с жаром восклицаю я. — Виновата не одна ты. Но и папа тоже, а, может, отчасти мы, да и жизнь в целом!

Мама, явно не ожидая от меня такой реакции, смотрит мне в глаза с изумлением и робкой надеждой. Беру ее руки и крепко их сжимаю.

— Сейчас не виноватых надо искать, а правильный выход. Мы найдем его. Обещаю, найдем!

5

— Видишь, луковицы довольно крупные, значит, высаживать их надо на достаточном расстоянии друг от друга, — говорю я, сидя на корточках возле гряды с выкопанной бороздкой.

Смотреть Джерарду в глаза я стараюсь как можно меньше, потому что вчера слишком поздно легла спать и, вопреки данному обещанию, не отдохнула, а всю ночь проворочалась с боку на бок, раздумывая о маме с папой. Теперь, после полного рабочего дня, выгляжу, разумеется, соответствующим образом. И прескверно себя чувствую. Глаза пощипывает, веки тяжелые, ноги и руки ноют от усталости.

— Следующую сажай вот здесь.

Указываю Джерарду на нужное место, и он со старательностью прилежного первоклассника, выводящего букву «А», располагает луковицу в земле.

Киваю в знак одобрения. Лицо Джерарда расплывается в улыбке.

На дворе начало октября, но погода по-летнему теплая. На ковре травы и на скамьях тут и там отдыхают туристы и ньюйоркцы, благополучно оставившие позади первый день рабочей недели. Сквозь ветви деревьев проглядывает блестящая гладь озера, по дугообразной дорожке проезжают велосипедисты в ярких спортивных куртках.

— Вчера я все трещал о себе, — говорит Джерард. — А ты больше помалкивала. Сегодня твоя очередь болтать.

— О чем? — спрашиваю я, подавляя зевок. Черт знает что такое! Проводить вечер практически на лоне природы в компании с таким необыкновенным парнем и при этом клевать носом!

Джерард пожимает плечами и бережно берет очередную луковицу.

— О чем угодно. Например, о том, давно ли ты работаешь добровольцем и почему решила этим заняться.

Вздыхаю. Настроение мрачнеет. Надо было самой заговорить на любую тему, не ждать подсказок. Что ж, теперь деваться некуда.

— Нет, я работаю в парке не так давно… — Говорить беспечным тоном получается с трудом. — Месяца два с половиной. А решила этим заняться, потому что у меня вдруг появилась масса ненужного… свободного времени.

Джерард — я вижу краем глаза, поскольку смотрю куда угодно, только не на него, — хмурится, но не задает лишних вопросов. Очевидно, догадывается, что затронул больной для меня вопрос. Кашляю, пытаясь прогнать зависшую над головой хмурую тучу.

— И потом… у меня в жизни был своего рода… нелегкий период. В самом начале я пыталась отвлекаться на встречи с многочисленными знакомыми, которых никогда не считала настоящими друзьями, но то и дело ловила себя на том, что не слушаю их, а думаю о своем. И решила позволить себе размышлять обо всем так долго, как того потребует душа. Здесь же, среди зелени и цветов, даже грустные мысли в каком-то смысле приятны…

Джерард смотрит на меня таким пристальным заинтересованным взглядом, что теплеет щека.

— Эти твои раздумья… были связаны с несчастной любовью? — осторожно предполагает он.

Усмехаюсь, пытаясь взглянуть на свой печально закончившийся роман с юмором.

— Гм… да. — Окидываю деревья вокруг и асфальтированную дорожку рассеянным взглядом и вдруг в ужасе замираю. На скамейку, расположенную прямо напротив нас, садятся рыжеволосая женщина и мальчик с меланхолично-задумчивым лицом. Бетси! — гремит в моей голове.

Мне бы в самый раз отвернуться и сделать вид, что я не заметила ни рыжую, ни ребенка. Бетси и маленький Джонатан для меня теперь пустое место. Почти позабытый кошмарный сон. Но я вглядываюсь в обоих с болезненной жадностью жертвы, влюбленной в убийцу.

И облегченно вздыхаю. Нет, это не Бетси. Просто похожая на нее женщина. У Бетси глаза быстрые и темные, как два проворных жука. У этой же дамы они янтарные и мечтательные. А ее мальчик не бледный, как Джонатан, а румяный и, как мне кажется, просто чем-то огорчен и отнюдь не всегда такой отрешенный.

Как-то раз Бетси возникла перед нами будто из-под земли, таща за руку беднягу сына, когда мы катались на катке в Рокфеллер-центре. Маленький Джонатан не умел даже толком стоять на коньках и так и норовил уткнуться носом в лед, но мать держала его так крепко, что упасть он бы не смог, даже если бы захотел.

Помню, меня она будто не заметила. А с Питером даже не поздоровалась — с ходу набросилась на него с упреками из-за какой-то плиты, которую они купили по его настоянию и об которую мальчик на днях чуть не расшиб лоб. Будь я на месте Питера, послала бы экс-супругу куда подальше, забрала бы у нее сына и провела бы остаток вечера в свое удовольствие. Он же весь сжался, будто ученик, подложивший на стул учителю кнопку и пойманный с поличным. И добрых десять минут выслушивал, какой он скверный и безответственный отец, насколько ему безразлично здоровье ребенка, его будущее и настоящее и до чего наплевательски он относится к своим родительским обязанностям.

Когда она подвела разговор к главному — необходимости вместе с Питером и за его счет приобрести новую, отвечающую всем требованиям заботливых матери и отца плиту, я, не выдержав, дернула Питера за рукав.

— Может, обсудите свои дела потом?

По-моему, в тот день я впервые заметила в его глазах это гадкое чувство. Он стеснялся меня и как будто был бы рад, если бы я незаметно исчезла, оставив его с семьей. Позднее он с пеной у рта доказывал, что я преувеличиваю, что выдумала то, чего не было и не могло быть, что становлюсь такой же сварливой, как его Бетси. Но в следующий раз все повторилось…

— Эви? — негромко окликает меня Джерард.

Вздрагиваю, краснею и поворачиваю голову. Пожалуй, я правда уподобляюсь Бетси. Точнее, Питеру. Он остался в прошлом, я должна уделять внимание тому, кто со мной рядом. Я же, хоть и не хочу этого, снова и снова возвращаюсь назад.

— Увидела кого-то знакомого? — интересуется Джерард, окидывая беглым взглядом незнакомку с янтарными глазами и румяного мальчика.