Джозефина Кэрсон - Преданное сердце

— Не хочешь кофе? — Он просительно улыбнулся, когда она снова посмотрела на него. — По чашечке? Надолго я тебя не задержу. Терпеть не могу оставаться один после такого трудного дня.

Глория утвердительно кивнула в ответ. Уж это-то она могла понять, особенно после того, как поработала здесь сама. Взглянув на него еще раз, она обратила внимание на то, что его волосы растрепались и одна прядь упала на лоб. Ей хотелось прикоснуться к нему, промокнуть пот на его лице, снять пиджак с его плеч, чтобы ему стало уютнее и он расслабился наконец. Что с ней происходит? Он обручен, напомнила она себе. И все же она ощущала особую близость с ним.

— Ну, пойдем? — Он протянул ей руку, и Глория взяла ее.

У него были такие теплые глаза.

Необыкновенно хорошенькая, она к тому же обладала силой, которая не могла не вызвать его восхищения. Джонатан рассматривал Глорию, сидящую напротив него в кафе с усталой, но счастливой улыбкой. Она проработала в больнице до позднего вечера, не жалуясь на выпавшие на ее долю трудности, находя особые слова для каждого больного, отчего позже они говорили ему о ней, как об ангеле милосердия.

Неповторимая, особенная Моррисон, она обладала способностью протянуть руку помощи и утешить человека, дать ему почувствовать, что его ценят и любят. Поэтому и открытки у нее получались особенные, и сама она была необыкновенной. Ее дар проявлялся и в валентинках, но еще более очевидным он стал в ее сегодняшнем уходе за больными. Одетая в простенькое платьице, одолженное у его сестры, она привлекала его взор не только стройной фигурой и очаровательными формами. У него возникало желание обнять ее с благодарностью, и не только с благодарностью…

Джонатан нахмурился от своих мыслей. Что с ним? Он же почти женат на одной из самых красивых женщин в городе и все же не может не думать о Глории. Он находил ее физически привлекательной, верно, но было и нечто большее. Она волнует его во многих отношениях и значит для него больше, чем он предполагал.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Глория, поправляя свои волосы. — Я, наверное, выгляжу, как пугало?

Ему захотелось сказать ей, о чем он думал только что, но она все равно не поверила бы ему.

— Мистер Уэбб?

К их столику подошел официант, явно не желавший нарушать их уединение. Однако его лицо выражало сильную озабоченность, которую сразу же заметил Джонатан. Что-то случилось. Он знал этого официанта по своим прошлым поздним посещениям кафе, и хотя тот всегда охотно улыбался ему, никогда не нарушал его покой. До сих пор. Отставив чашку с кофе, он уже догадался, что сейчас услышит.

— У дверей стоит мальчик. Назвался Питером Манли, говорит что-то о болезни. Я сказал ему, что вы работали весь день и устали, но он настаивает.

— Ладно, приведите его сюда.

Выругавшись про себя, он живо представил Джона Манли. Болезнь была запущена, и Джонатан мало что мог сделать, его смерть была лишь вопросом времени.

Черт! Он ощущал себя таким неумелым и беспомощным. Он извинился взглядом перед Глорией, а она сжала его руку, словно желая поддержать.

Маленький мальчик в обтрепанном пальто вошел в зал неохотно, словно опасаясь, что его присутствие лишит помещение опрятности. Он первым увидел Джонатана и стянул кепку с головы, обнажив рыжую шевелюру.

— Они все, сэр… все… они все заболели. Я не хотел вас беспокоить, но папа велел позвать вас, если это случится. — Сквозь слезы, струившиеся по детскому лицу, его глаза взывали к Джонатану. — Молли плачет.

— Я сейчас приду. Говоришь, все больны? — Мальчик кивнул, и Джонатан опять выругался про себя. У Джона была большая семья. Осмотреть всех, дать всем лекарства, организовать уход — непомерная задача. — Вы живете в квартале к востоку от городского сада? — Мальчик опять кивнул, и лицо Джонатана исказила гримаса. Этот район больше всего пострадал от эпидемии. — Пошли.

— Я пойду с вами. — Глория поднялась и взяла свое пальто.

— Нет, ты и так достаточно потрудилась сегодня, и тебя ждет твоя работа.

— Но я хочу помочь. — Улыбнувшись, она быстро добавила: — Ты сам убедился в этом сегодня. А моя работа может и подождать. За последние дни мне много удалось сделать. Так что не отказывай мне.

Он заколебался, глядя на нее.

— Помощь мне не помешает, но…

— Я иду.

Она опередила его, взяв мальчика за руку, шепча ему слова утешения.

Джонатан улыбнулся и торопливо последовал за ними. Глория умела настоять на своем, когда хотела, и он не мог противодействовать ей.

Семья Манли жила в ветхом многоквартирном доме в беднейшей части района. Глория старалась скрыть свои чувства, когда увидела разбитые стекла в окнах, протекающую крышу, пахнущий сточной канавой туалет и шуршащих в углах крыс… Здесь не могло быть денег на лекарства, постельное белье и прочие вещи первой необходимости.

Мэри Манли лежала раскрасневшаяся, потная на постели, слишком слабая от болезни, чтобы ухаживать за своей семьей. Глория огляделась и увидела детей — бледных, задыхающихся, понимающих, что они могут не поправиться. Приходили и уходили соседи, шептались, пытались помочь хоть чем-нибудь.

Самая маленькая — Молли — тихо лежала на старом диванчике, под ее голову было подложено свернутое отцовское пальто. Черные волосы обрамляли лицо, схожее в своей красоте с фарфоровой куклой, а ее пронзительно синие глаза была серьезны, как у взрослого. Сжимая старую тряпичную куклу, она едва слышно плакала, пока Джонатан осматривал других детей.

— Так-так, моя маленькая подружка. — У Глории сжалось горло, когда Джонатан склонился над девочкой. — Мне сказали, что ты приболела. Это правда?

Молли кивнула, еще крепче прижав куклу к себе.

— Мой па…

— Он в больнице. Мы хорошо заботимся о нем. А ты, как давно ты заболела?

Джонатан внимательно слушал, пока девочка рассказывала еле слышным шепотом историю своей болезни. У Глории разрывалось сердце, и она невольно зажмурилась, выслушивая симптомы. Ну не может же Бог допустить такое, не может он забрать ребенка, который не успел еще пожить. Взглянув на Молли, Глория подумала о том, как несправедливо, что девочка так никогда и не закончит школу, никогда не выйдет замуж и не родит собственных детей.

Сдерживая слезы, она передала Джонатану саквояж и ждала, пока он внимательно осматривал девочку, не переставая разговаривать с ней. Закончив, он закутал ее в пальто и влил ложку лекарства ей в рот. Через несколько минут Молли уже мирно спала, а Джонатан повернул свое бледное лицо к Глории.

— Она…

— Пока не знаю. — С печальным видом он провел рукой по своим волосам. — Есть небольшой шанс, что у нее вирусное заболевание, но черт побери! Посмотри на эту комнату! Нельзя так жить!