Горсть синего овса - Марина Тарасова
УЕФА помнил, какой пришла к нему Даша, как долго не могла она вписаться в профессию, понимая её слишком упрощенной. Какие долгие беседы вел с ней Ринат, пытаясь убедить в том, что это не «трасса» и имидж заведения для него значит гораздо больше, чем их «трудовой стаж». Но потом вдруг эта провинциалка, стала самой востребованной в его заведении. И когда обстановка в коллективе накалилась до предела, УЕФА вызвал её на беседу. Вот тогда в первый раз и прозвучал её «театральный монолог». Суть его заключалась в том, что при встрече с очередным клиентом, Даша представляла себя на сцене театра, и все дальнейшее действо наблюдала как бы со стороны (из зрительного зала). Результатом этого был такой всплеск фантазии, что у клиентов просто «сносило мозг». УЕФА тогда убедил Дашу, поделиться своим «ноу хау» с компаньонками. Самой популярной шуткой тогда были слова Рината о том, что пора заказывать огромную позолоченную вывеску, изображающую Геркулеса с земным шаром на плечах, и надписью на латинском языке: "Totus mundus agit histrionem" – "Весь мир лицедействует", какая была на знаменитом шекспировском «Глобусе».
Уже кончилось шампанское в бокалах разомлевших девчонок, уже были сказаны все подобающие тосты и комплименты, уже состоялся «фирменный» монолог Даши про театр, который она исполнила по просьбе УЕФА.
День клонился к вечеру, и августовская жара затекала в двери «Меркурия», тягучим липовым медом.
Едва заметным жестом Ринат отправил из вестибюля девчонок, оставшись наедине с Ариной.
– Ну, как тебе у нас?– обратился он к девушке, уже наверняка зная, её ответ.
– А ты знаешь, я согласна!– решительно ответила она, думаю, у меня всё получится. Только с одним условием, никакой массажной униформы, останусь в своих джинсах и футболке.
– Согласен, – улыбнулся УЕФА.
Эту ночь Арине предстояло первый раз в жизни провести вне дома. Она позвонила маме и соврала, что уже получила ключи от комнаты в общежитии, и весь вечер с соседкой они будут убираться в их новом жилище. А поскольку эта процедура долгая, то и ночевать она останется здесь. Татьяна Александровна всячески пыталась отговорить её, но Аришка настаивала на своём.
– Приедем в сентябре уже в чистую комнату, – этот аргумент был решающим, и мама сдалась.
– Удивительно, – подумала Арина, – чем больше ты врешь, тем убедительнее становится твоя ложь. Тебе кажется, что твой обман прямо-таки лежит на поверхности, но другие его просто не замечают.
Вадим
Похмельный кураж улетучился, вместе с ним у Вадима пропало желание продажной любви. Не то, чтобы совсем, но именно сегодняшним вечером. Он вообще любил экспромты, а запланированный на сегодняшний вечер «отдых в массажном салоне» был каким-то уж слишком запланированным. И хотя Сашка обещал нечто потрясающее, как-то не представлялось, какие же чудеса могут таиться в заведении подобного рода. Но отказать Директору он не мог, тем более, что бурная деятельность друга по организации вечернего приключения шла полным ходом. Он несколько раз звонил по телефону, договариваясь о чем-то вполголоса, кивал собеседнику и делал Вадиму знаки, означающие, что их вечером ждет нечто неповторимое.
В «Меркурий» они решили ехать ближе к ночи, а весь день договорились провести в роскошном отеле, расположенном вдали от городской суеты, в окружении соснового леса. Друзья были частыми посетителями этого рая. Каждый находил в нем что-то особенное для себя. Сашка основным его достоинством считал планировку: находясь там, они практически не встречались с другими гостями отеля. Вадим плохо переносил высокую температуру в сауне или русской парной, но очень любил турецкую баню (хаммам), которая была в каждом номере.
Собственно директоров устраивало всё: и высокий профессиональный уровень обслуживающего персонала, и качество спа-услуг, и лобби-бар с его живой музыкой и настоящим огнем в камине.
Ни у одного из друзей не было уютного домашнего гнезда, которое служило бы альтернативой окружающему миру. Они оба были неприкаянными странниками, привыкшими устраиваться в любой обстановке. Наличие определенных доходов позволяло им жить с комфортом в различных местах, хоть как-то компенсируя их «неодомашненность» (не путать с бездомностью).
Время в отеле пролетело быстро и уже поздним вечером, сидя в лобби и смакуя дорогой коньяк, Вадим снова почувствовал кураж, предвещающий ночь, полную чудес.
Арина
Арина нерешительно стояла в центре комнаты. Дверь за её спиной хлопнула, она обернулась и увидела симпатичного мужчину. Они, молча, смотрели друг на друга. На лице Арины была растерянность.
– Меня зовут Вадим, а как ваше имя? – Он улыбался широкой мальчишеской улыбкой, какой могут улыбаться только очень хорошие и добрые люди.
Арина молчала. В уме она перебирала всевозможные экзотические имена, которыми обычно называются дамы в таких заведениях, но в голову ничего не лезло. Неожиданно в сознании нарисовался портрет соседской собаки Марго. Тут же стремительный поток логических умозаключений выдал:
– Рита
Голос, неожиданно пискнувший это вымышленное имя, был совершенно чужим и мерзким.
Улыбка Вадима стала еще шире, он подошел к Арине и бережно обняв, увлек её в сторону журнального столика. Она нерешительно села на краешек мягкого кресла, а мужчина подал ей большую грушу из вазы. Аришка почувствовала гладкую прохладную кожуру фрукта, и ей на мгновение показалось, что она просто пришла в гости к хорошему другу. Но это было лишь мгновение. Уже в следующую минуту её снова охватила паника.
Вадим присел на корточки рядом с креслом девушки и стал внимательно разглядывать её лицо. Арина не могла так открыто смотреть на него, она только изредка поднимала глаза и тут же опускала их.
– Вот дура, – думала она, – разве я должна так себя вести, я же в публичном доме! – вот сейчас нагло посмотрю на него и всё…
Их взгляды встретились, и по лицу девушки полыхнул предательский румянец. А он всё смотрел и смотрел на неё, не говоря ни слова.
Внезапно в её голове родилась конструктивная мысль – Если я не могу смотреть на него, то хотя бы заговорю.
Она судорожно сглотнула:
– Мы так и будем молча смотреть друг на друга?
– Уточним, смотрю на вас только я, вы же никак не решитесь поднять на меня глаза. Хотите, я скажу, о чем вы сейчас думаете? – повисла неловкая пауза, – Вы думаете о том, чтобы всё это поскорее закончилось.
Арина улыбнулась.
– А вот я готов сидеть у ваших ног всю оставшуюся жизнь, смотреть на вас молча и ждать, когда же вы, наконец, … начнете есть эту грушу.
Девушка рассмеялась и решительно откусила от гладкого фруктового бока. По её подбородку потёк
