Хельга Нортон - Любовь выбирает нас

– Меня зовут Франческа, – сказала миниатюрная брюнетка. – А вы, должно быть, Роберт?

– Да, похоже на то. У вас прямо дар предвидения. – Он оторвал свой огненный взор от по-прежнему опущенного вниз лица застенчивой принцессы. Для этого ему пришлось совершить нечеловеческий подвиг. – Роберт Кэррингтон. Рад познакомиться, мисс… э-э… – Голос его при этом каким-то чудом звучал совершенно спокойно и безучастно, как будто у себя в офисе. Как будто кровь не бурлила в его венах, как будто он не боролся с нечестивым желанием схватить сексуальную мисс Кресент в охапку, перебросить через плечо и утащить куда-нибудь подальше, к себе в пещеру, и, словно первобытный дикарь, предаться там с ней греховному пороку. А еще лучше сделать это с комфортом, в роскошной постели королевских размеров в своем загородном доме.

– Мисс Франческа Нанетти, – пришла к нему на помощь девушка. – У вас кровь идет.

– Кровь?

– Да, у вас бровь разбита.

– А, это… пустяки. Небольшие шрамы украшают мужчину. – Он потрогал бровь и, заметив на пальцах следы крови, промокнул ранку куском футболки, задрав ее вверх. – Ничего страшного. На мне все быстро заживает.

При этом непринужденном, чисто спортивном движении обнажились загорелые и весьма рельефные мускулы живота, как на знаменитых статуях древнегреческих богов и героев, пересеченные по вертикали полоской темных, шелковистых волос, и обильно поросшая шерстью грудная клетка.

Глаза Дженнифер, однако, были по-прежнему устремлены вниз, на дно давно уже пустого пластмассового стаканчика. Она только тихо, но выразительно вздыхала.

– Кажется, вы работаете массажисткой, – светским тоном продолжил беседу Роберт, опустив запачканный кровью подол футболки и закрывая им свое скульптурно-мышечное великолепие.

– Да. – Франческа с любопытством посмотрела на него прищуренным, оценивающим взглядом. – А вы случайно не потенциальный клиент?

– Нет, боюсь, что нет, – легко проскочил Роберт через деловое тестирование. – У меня уже отлажена процедура регулярного массажа в одном спортивном зале. Правда, меня обрабатывает не столь прекрасная дама, как вы, а огромный, мускулистый афроамериканец. И он будет очень ревновать, если вы меня у него отобьете.

– А я, напротив, крайне нуждаюсь в регулярном массаже. У меня травмировано плечо, – раздался голос Жоана.

Роберт понял намек.

– Позвольте вам представить моего коллегу по команде. Жоан Афонсу. Он наш лучший игрок. А это мисс Кресент и мисс Нанетти.

– Зовите меня просто Франческа, пожалуйста, – заулыбалась брюнетка, доверчиво вложив свою хрупкую ладошку в огромную и жесткую лапу дворецкого и по совместительству игрока в гандбол. – Я не люблю обращение «мисс». Это сразу напоминает мне католическую школу Святого сердца, где я училась и где меня так называли монахини и учителя. Обычно перед тем, как направить к матери-настоятельнице для наказания.

– Святого сердца? – переспросил Жоан, взяв ее между делом под руку. – У меня там училась младшая сестра. Мария Афонсу. Может быть, вы ее даже знаете?

– Так Мария ваша сестра?! Конечно, знаю. Мы с ней учились в одном классе. И Дженнифер ее знает. Мы все одноклассницы. Боже, как тесен порой этот огромный мир. У нее, насколько я помню, португальские корни. Значит, и у вас тоже. А у меня родители из Италии… – И разговор двух мгновенно сблизившихся эмигрантов второго поколения, нашедших много общих знакомых, развиваясь, стал быстро удаляться от Роберта с Дженнифер по мере ухода куда-то вдаль увлеченной друг другом пары.

Оставшись наедине среди толпы зрителей и прогуливающихся отдыхающих, оба вдруг почувствовали какую-то неловкость.

Дженнифер по инерции потыкала соломинку в пустой бокал, пригладила рукой волосы, потом поправила воротник куртки, пытаясь придумать, что бы такое сказать поинтеллигентнее. Или хотя бы что-нибудь сказать. Это состояние было непривычным для нее, поскольку, как правило, за словом в карман она не лезла и хорошо подвешенный язык нередко помогал ей в различных житейских ситуациях. А сейчас язык как будто присох к нёбу и все слова куда-то улетучились.

Роберт уставился на макушку склоненной головы и тоже молчал, думая о своих ощущениях в присутствии этой необычной и столь переменчивой красавицы. Как говорят французы, настоящая femme fatale – роковая женщина. Особенно если вспомнить ее завораживающий, магнетический, пронзающий насквозь взгляд, который он только что почувствовал на себе. Но вот теперь он стоит возле нее, и куда вдруг все это подевалось? Где та увешанная ювелирными побрякушками сексапильная цыганка с каскадом спутанных волос на голове? Где та жадная мошенница в белой рубашке и обтягивающих стройные бедра зеленых брюках с глазами-калькуляторами? Куда все это ушло?

Вместо этого перед ним стоит застенчивая школьница в линялых джинсах, черных кожаных туфлях на низком каблуке, свитере с высоким воротником и коричневой замшевой курточке, под которой становились незаметными ее эротические формы.

Ее роскошные огненно-рыжие волосы были туго переплетены в одну толстую, свободно висящую косу, из которой выбивались несколько развеваемых ветром прядок. Уши украшены небольшими золотыми сережками в форме колец, а на носу и щеках – небольшая россыпь золотистых веснушек, которые он не заметил при первой встрече. Только руки остались неизменными. На ее длинных, тонких пальцах, заканчивающихся блестящими ярко-красными ногтями, красовалось с полдюжины узких золотых колец. От ее рук в воздухе распространялся легкий цветочный аромат.

Вместо искушенной в любовных играх женщины-вамп перед ним предстала обычная скромная молодая девушка.

Сплошное разочарование.

– Ну что ж, – наконец отважился прервать затянувшееся молчание Роберт, скрывая разочарование за вежливым тоном, – это настоящий сюрприз.

– Сюрприз? Почему сюрприз?

– Я не знал, что вы спортивная болельщица.

– А я не болельщица и не фанатка. Меня затащила сюда подруга. Это ее идея. – Она начала импровизировать. – У нее двоюродный брат играет в гандбол, и она иногда ходит на соревнования, болеет за него. А когда я упомянула о том, что вы тоже играете в эту игру, она предложила приехать посмотреть. Вот таким образом мы здесь и оказались.

На самом деле, конечно, идея полностью принадлежала самой Дженнифер. Хотелось увидеть этого холодного финансиста в другой обстановке, увидеть другую сторону его натуры, которую легче раскрыть в спортивной игре. К счастью, ей не пришлось долго уговаривать Франческу. Идея оказалась весьма удачной. Результаты эксперимента уже налицо. Перед ее глазами предстал раскрепощенный мистер Кэррингтон во всем своем истинно мужском, первобытном великолепии. Но зато теперь, когда исчезла его одномерность, стало гораздо труднее определить и свое отношение к нему.