Вайолет Уинспир - Викинг-незнакомец

Глава 3

Во время обеда Эрик мужественно воздерживался от открытых комментариев по поводу молодых лыжников, но от Джил не скрылся блеск его глаз. Когда был подан ирландский кофе, смешанный с виски и сдобренный сливками, он спросил:

— Может, нам пересесть после обеда? Этот темно-волосый мальчик скоро свернет шею — он так тянет ее через проход, чтобы беседовать с вами.

— Если Линда хочет пересесть, я не против, — заявила Джил, слизывая сливки с верхней губы и игнорируя насмешливый взгляд Норлунда.

— Я думаю, ты должна сделать это, детка. — Миссис Мэнит говорила довольно резко.

— Это же всего на час или чуть больше, мам, — попросила Линда. — У нас с Джил есть спальные места, а Киф и Рой будут спать здесь, им надо разложить сиденья. Если я или мы с Джил сядем за ними, то, когда уйдем, у них будут дополнительные места.

Эрик изучающе посмотрел на свою племянницу, оторвавшись от чашки.

— Так его зовут Киф, да? А откуда он, милая?

— Он из Сакраменто-Вэлли, у его родственников там винодельческий завод. Он наполовину француз, дядя Эрик, его фамилия Лоней. Он… он очень хороший, да, Джил?

— Они оба хорошие. — Джил говорила с нажимом, словно бросая вызов миссис Мэнит, раздраженной флиртом, в который якобы вступила девушка.

— Ну а второй Ромео откуда же родом? — насмешливо осведомился Эрик. — Он тоже принадлежит к одной из ветвей французского генеалогического древа?

— Его дом в Окланде, но он должен начать работать в Лос-Анджелесе и будет жить там. — Джил старалась говорить как можно суше и делала вид, что не замечает циничной ухмылки нового босса. Он, казалось, полностью переключил свое внимание на прикуривание очередной сигареты от зажигалки в чехле из буйволиной кожи, но характерная ямочка на левой щеке ясно говорила Джил, что он от души забавляется происходящим.

— Чему ты усмехаешься, Эрик? — Тон его сестры не оставлял ни тени сомнения в том, что она крайне раздражена тем, что Эрик поощряет Линду в ее желании завязать дружбу с этим полукровкой французом из Сакраменто-Вэлли.

— Я просто размышляю о человеческих инстинктах, они совершенно очаровательны, ты не находишь? — Он щелчком закрыл зажигалку и с явным удовольствием выпустил большой клуб дыма. — Когда мужчина чего-то хочет, он обязательно давит на материнский инстинкт женщины, ты заметила? Что-то вроде тяги собаки к любимой миске или кошки к любимой подушке.

— Это потому, что мальчики хотят сесть за нами и убедить нас согласиться, сказав, что они потом используют наши места, — ты это имеешь в виду, дядя Эрик? — Линда положила подбородок на ладони и смотрела ему прямо в лицо. Он лениво кивнул, развалившись в кресле, и скрестил длинные ноги. Джил уже успела заметить, что он был человеком, на котором вещи словно нарочито не совсем соответствовали друг другу. Эрик всегда надевал традиционные темные шелковые галстуки, но, кажется, любил необычные запонки, вот сейчас его манжеты скрепляли миниатюрные символы масонской ложи, сделанные из хрусталя. Но девушка вдруг осознала, что в такой манере одеваться есть что-то неуловимо привлекательное — и вообще, в этом большом сильном задиристом человеке чувствовалось нечто выдававшее в нем озорного мальчишку.

Примерно через час Джил и Линда улеглись отдыхать, и миссис Мэнит подошла пожелать дочери спокойной ночи. Джил слышала, как они шептались о чем-то, но, как ни старалась отвлечься от их тихого разговора, все-таки разобрала несколько фраз:

— Ты не можешь этого знать после всего нескольких часов общения, детка… и вообще, не надо про инстинкты. У твоего дяди полно подобных теорий, ведь он постоянно общается с множеством людей.

— Но я не ошиблась в Джил, мама, — запротестовала Линда.

— Я уже начинаю беспокоиться. — Миссис Мэнит говорила задумчиво. Джил отвернулась к стене и сделала вид, что спит, но чувствовала на себе испытующий взгляд, и это сильно покоробило девушку. Она попыталась убедить себя, что это нормальная реакция матери, которая безумно любит своего ребенка, но так и не смогла отделаться от мысли, что одно дело — материнская любовь, а другое — неустанная навязчивая опека. Линде нужно расти и крепнуть морально, ей нужно становиться независимой, а Киф Лоней был именно тем человеком, который мог бы начать помогать ей в этом, Несмотря на то что ему всего двадцать два, французская кровь делала его возмужавшим и зрелым, в отличие от американца Роя. Хотя и он очень милый.

Джил спала крепко, но, когда лучи солнца пробились сквозь иллюминатор, она тут же проснулась и, бесшумно соскользнув с кровати, отправилась в туалетную комнату умыться. Небо за бортом было ясное, и приятное возбуждение от ожидания чудес снова охватило Джил. Когда она вернулась на свое место в салоне, ее тщательно расчесанные волосы волной покрывали плечи, маленький носик был напудрен, а хорошенькие губки слегка освежены розовой помадой.

Пассажиры стали потихоньку просыпаться, откинутые кресла возвращались в сидячее положение, а из служебного отсека доносились аппетитные ароматы кофе и бекона. Джил была так поглощена собственными ощущениями и размышлениями о прекрасном, что на полном ходу врезалась в кого-то в проходе. Мужчина (хорошо знакомая огромная фигура со светлой встрепанной шевелюрой) окинул ее быстрым, но цепким взглядом, не упустив ничего: ни рассыпавшихся по плечам волос, ни медового цвета облегающего фигуру костюма, ни маленьких вишневых туфелек на каблучке. Он улыбнулся:

— Гут морген. Как вы спали?

— Я думала, что от волнения вообще не засну. — Девушка одарила его чуть застенчивой улыбкой, но ее пальцы судорожно сжали сумочку. — Только посмотрите на солнце, мистер Норлунд! Я надеюсь, это хорошее знамение.

— А вы верите в знамения, юная Джил? — Он усмехнулся. — В магическую силу солнца и луны?

— Вы слишком много знаете о женщинах, чтобы не угадать ответ на этот вопрос.

— В самом деле? — Он изогнул бровь. — А вы говорите, видимо, исходя из ваших познаний о мужчинах, мисс Прайд?

Девушка покраснела, ее все еще мучила рана от замечания его сестры о том, что она слишком легко идет на флирт. А Норлунд не преминул насыпать ей соли, добавив:

— О, я вижу, молодой Скотт уже готов сказать вам «доброе утро». Я полагаю, он намеревается многое успеть за те несколько часов, что нам остались до прибытия во Фриско.

Когда они подлетели к Сан-Франциско и начали снижаться, то попали в небольшую облачность, а когда самолет вдруг вынырнул из туманной пелены, их глазам открылось прекрасное зрелище — словно золотые подвесные мосты, плавно скользящие от бухты по направлению к белоснежным зданиям международного аэропорта. Они приземлились. Солнечный, напитанный совсем не похожими на английские ароматами воздух, нежное тепло, голоса толкающихся, спешащих людей, таких похожих и в то же время не похожих на англичан, — увидев и почувствовав все это, Джил осознала, что она на калифорнийской земле.