Елена Кшанти - Блаженная несвобода

Стивен стоял на краю оврага и не верил своим глазам. Алая кровь из разбитой головы Кайла расплывалась по нагретому солнцем камню и стекала к ручью, окрашивая его в красный цвет.

Какое-то мгновение он еще надеялся, что Кайл очнется, но спустившиеся в овраг бойцы оглядели его, и по их виду было понятно, что что-либо делать было уже бесполезно.

Стив посмотрел на Гарри. Тот, казалось, еще до конца не понял, что произошло. Он некоторое время оцепенело всматривался в стеклянные глаза своего брата. Потом издал что-то вроде звериного рыка и поднял глаза на Стива.

Стивен не стал дожидаться, когда Гарри, известный своей жестокостью, разорвет его на части. Он попятился, потом развернулся, и ноги сами понесли его к сияющему на солнце «хаммеру». И мгновение спустя тот уже уносил его прочь…

14

В дверь поскреблись. Это пришла Пема, одна из придворных Джецун, она всегда скребла дверь и на вопрос «Кто там?» выдавала в ответ мурлыкающие звуки.

Пема была в кожаной куртке и в кожаных штанах, купленных в Дели на Палика-базаре, и в неизменной красной широкополой шляпе. Эта красная шляпа сводила с ума пол-Дхарамсалы своей яркой неожиданностью.

Да, смотря на Пему, Стеша начинала сомневаться в собственной экстравагантности.

— Привет, моя дорогая, — весело пропела гостья, подставляя свою смуглую щеку для поцелуя.

— Привет, — ответила, Стеша, вытягивая в ответ губы.

— А я думаю, дай зайду, проведаю, а то что-то давно тебя не видно.

— Да вот, я что-то углубилась в поиски самой себя, и так заискалась, что, кажется, окончательно заблудилась.

— Ну это тоже хорошо, — одобрительно покачала головой Пема, шлепаясь в кресло, — я вот в прошлом году тоже себя искала, искала, и вроде бы нашла. И представь себе, я оказалась будущим тибетским доктором! Никогда бы не подумала, что меня в медицину занесет.

— Так это же здорово, при дворе Джецун еще не было собственного доктора. Теперь ты можешь быть уверена, что даже если у тебя исчерпаются дела в палатах, ты всегда сможешь заняться полезной деятельностью врачевания. Ведь лечить людей — это одно из самых благородных занятий. Недаром доктора часто перерождаются в очень высоких мирах Света.

И убедившись еще раз, что дверь в спальню хорошо закрыта, она побежала на кухню.

Стеша уже заваривала чай, когда в кухню зашла Пема и шепотом сообщила:

— У тебя в спальне кто-то чихает и храпит, неужели мужчинку завела?

Стеша на миг смутилась, посмотрела на толстого Потапова, который ехидно улыбался в углу, на Камини, которой обычно было все до лампочки, а теперь в глазах стал почему-то проявляться интерес к их разговору, и вздохнула. Как плохо, что она не умеет врать.

— Да так, ничего путного, импортный экземпляр из Америки, даже, по-видимому, списанный.

— О, это интересно! Что, гуманитарная помощь?

— Да вроде того, только наоборот, наверное, больше моя гуманитарная помощь…

— Красивый?

— Пожалуй, на таких особей обычно западают.

— А ты?

— А я не западаю, мне мужики уже по барабану.

— А что так?

— Да уже отбарабанили по сердцу, одни дыры остались.

— Бедняжка, тогда я возьму, если не возражаешь.

— Да забирай.

— Не жалко?

— Ну ты же знаешь, нам муси-пуси запрещены, у меня практика.

— Хорошо, — промурлыкала Пема и направилась в спальню.

Стивен сквозь сон осознавал, что его кто-то щекочет по волосатой обнаженной груди. И эротично так щекочет, что у него аж некоторые части тела напрягаться стали. Ну вот, подумал он о Стеше, а говорила, что секса ей не надо…

Он, не открывая глаз, резко развернулся и сграбастал девушку в свои объятия, почти уложив рядом с собой в постель.

— Ну ты и лихой, — пропел над ухом чужой голос, и Стивен поспешно открыл глаза.

В его объятиях лежала незнакомая смуглая девушка с узкими восточными глазами и пышной гривой смоляных волос.

— Привет, — вымолвил удивленно он.

— Привет, — ответила невозмутимо она.

— А где же Стеша?

— А тебе меня одной мало?

— Да нет, даже много, — нагло заглянув ей за ворот и оценив ее грудь, ответил Стив, — только я тебя боюсь.

— Ничего себе, а на вид герой.

— Так самые опасные для героя и есть женщины.

— Да? Ну тогда я пошла.

Он схватил ее за руку, не давая встать:

— Но мы, надеюсь, встретимся, как только я окрепну?

— Это смотря как долго ты крепнуть будешь, — парировала Пема, вытягивая свою руку из его зажима.

Но в дверях она все же помедлила, опустила руку в карман кожаных штанов и вынула визитку.

— Это мой номер мобильника, авось пригодится.

Стивен взял визитку, повертел ее некоторое время в руках и бросил к своим вещам, которые кучкой валялись на полу.

— Он мой, — сказала она Стеше, вернувшись в гостиную.

Подруга на нее задумчиво посмотрела, но ничего не сказала, как ни в чем не бывало продолжая разливать чай.

15

— Необходимо отказаться от обычной видимости. Концепции закрепощают наш ум. Освобождение от концепций, каких бы то ни было, и есть освобождение, к которому мы так стремимся, — говорила Джецун, во всем великолепии восседая на высоком троне Алтарного зала…

В дверях появились полицейские. Джецун удивленно замолчала, поднялась со своего трона и, важно неся на плече катвангу с черепом и колокольчиками, направилась к ним. Немного поговорив у порога, они все вместе вышли из зала.

На минуту воцарилась тишина, но тут же по рядам пошел гомон. Все сразу стали обсуждать это явление.

— Почему пришла полиция?

— Понятия не имеем.

— Я думаю, просто что-то проверить.

— Жаль, лекцию прервали, да на таком интересном месте…

Придворные оживились, стали вставать с мест, кто-то, воспользовавшись случаем, пошел в туалет, кто-то стал обсуждать последние новости.

— Кстати, а где Стеша? — Пема вытянула шею и стала искать знакомые рыжие волосы. Но Стеши нигде не было. — А что, Стешу не предупредили, что начались лекции Джецун? — спросила она одну из масок, висящих с невозмутимыми лицами прямо над сидящими в зале.

— А зачем? Если ей надо — сама бы позвонила, а то носится по всей Дхарамсале на своем мотоцикле или со своими индусами развлекается, — прошипела на ухо ей одна из них.

— А что тут такого уж плохого — на мотоцикле ездить и с индусами дружить? — удивилась Пема.

— Как что? — Маска стала из розовой желтой и немного скривила рот. — Она же учиться приехала, заниматься практикой, а на самом деле дурью здесь, в Индии, мается. Только Джецун позорит. Ни стыда ни совести.