Энджи Фримен - Длиною в жизнь

Трейси вдруг вспомнились цветы, которые он ей прислал. «Моей жене. Я рад, что ты здесь». А его слова: «Я чувствую себя очень счастливым человеком. Я постоянно о тебе думаю»? Нет, чтобы остаться равнодушной к этим знакам внимания, надо иметь каменное сердце!

Она не могла рассказать Кевину всей правды об их супружеской жизни, но не могла и покинуть — он этого просто не перенесет. Это будет слишком жестоко — оставить его именно в тот момент, когда он сильнее всего в ней нуждается.

Значит, сделала вывод Трейси, у меня нет выбора — необходимо закончить начатое. Надо оставаться с Кевином и помогать ему до тех пор, пока он не избавится от амнезии и не вспомнит все. И лишь потом я уеду и самостоятельно постараюсь справиться с последствиями своего великодушия — какими бы тяжелыми они ни оказались.

В любом случае, мне стоит очень постараться, чтобы не влюбиться в него снова, — хотя бы уже потому, что этот надежный, веселый и сексуальный мужчина на самом деле не является прежним Кевином.

Это новый Кевин, который не существовал прежде.

7

Действуя почти автоматически, Трейси опустошила оставшиеся коробки, привела в порядок вещи и застелила кровати.

К немалому облегчению, она не нашла ничего такого, что могло бы растревожить ее память. То, что она боялась найти больше всего, исчезло, однако даже это открытие причинило Трейси внезапную боль. Что сделал Кевин с теми вещами? Выбросил или кому-то отдал?

Его никогда ничего не заботило. Все, что он хотел, — это забыть о случившемся и продолжать спокойно жить дальше, делая вид, что все в порядке.

Трейси перешла в кабинет, и, машинально собирая мусор, стала вспоминать последние, самые трагические месяцы из тех, что они с Кевином прожили в Боуэне. И вновь ставший уже привычным гнев охватил ее с такой силой, что Трейси почувствовала горечь во рту.

Тогда Кевин скрывался в своем офисе, выматываясь на работе и приходя домой как можно позднее. Трейси отчаянно, но безуспешно пыталась поговорить с ним, однако ее слезы лишь раздражали его. Кевин целиком погрузился в работу, отдалившись от страдающей дома жены.

Напротив, Трейси была не в состоянии по-прежнему возить по окрестностям веселых туристов и показывать им местные красоты. Все свое время она проводила дома, невидяще уставившись в стену. Она много плакала, много спала и постоянно глотала прописанные врачом транквилизаторы.

Эмоциональная пропасть между Трейси и Кевином становилась все шире, поэтому с каждым днем они все меньше разговаривали, зато гнев Трейси на мужа становился все более нестерпимым. Глядя на его спокойное лицо, она не узнавала того человека, которого когда-то любила: перед ней был незнакомец, тяготящийся ее обществом.

В конце концов, Трейси вбила себе в голову, что ненавидит Кевина, и это чувство настолько ее захватило, что она не могла больше находиться с ним под одной крышей, поскольку воцарившаяся в доме атмосфера молчания действовала на нее удушающе. Тогда ей хотелось только одного — забыть прошлое и начать новую жизнь без Кевина.

Но теперь он больше не был тем молчаливым и раздражающим ее незнакомцем, от которого она когда-то ушла. Кевин снова стал мужчиной, которого она любила, которому приятно ее общество и который умел поднять ей настроение. Теперь в его присутствии все чувства Трейси расцветали, а сердце пело. И ей очень хотелось, чтобы этот мужчина занял прежнее место в ее сердце. Но сможет ли она вернуть то, что уже не существует?

Наслаждаясь голосом Трейси в телефонной трубке, Кевин чувствовал прилив нежности. Это был его третий звонок за день, и он ощущал себя влюбленным подростком.

— Я хочу уговорить тебя прилететь ко мне в Сидней.

— Зачем?

— Затем, что тебе не следует быть одной. — Точнее, мысленно поправился он, потому что я не хочу находиться один.

— Мне одиночество не в тягость.

— Зато мне в тягость. Поскольку меня можно считать начинающим мужем, постольку я испытываю определенное беспокойство. Мне тяжело представлять тебя одну — беспомощную и беззащитную.

Трейси сдержанно засмеялась.

— Все может случиться, — продолжал настаивать Кевин.

— Например?

— Ты можешь выйти на прогулку и заблудиться в лесу. Или тебя могут похитить.

— Да-да, ты прав, — развеселилась Трейси, — об этом я как-то не подумала! Но ведь ты же спасешь меня, так что мне не о чем беспокоиться.

— Разумеется, спасу!

Кевин не переставал удивляться, что один только разговор с женой способен привести его в хорошее настроение. Он мог бы просто слушать ее голос несколько часов подряд.

— Я уже почти закончила распаковывать вещи. Осталось несколько коробок с книгами. Но я отложу это до завтра — все равно спешить некуда.

— Мы можем сделать это вместе.

— Да, было бы неплохо.

— Я уже вижу перед собой чудесную картину — в камине потрескивают поленья, из магнитофона льется романтическая мелодия, а мы с тобой сортируем книги, попивая вино и, возможно, читая друг другу какие-то избранные места.

Вот мы лежим на большой кровати, представил Кевин, я читаю Трейси какую-то книгу, а она заразительно хохочет. В открытое окно видно звездное небо, а легкий бриз колышет занавески. На Трейси короткая ночная сорочка, открывающая стройные ноги, а длинные блестящие волосы свободно распущены по плечам…

Кевин затаил дыхание, чувствуя прилив радости: ведь сейчас у его жены короткая стрижка, а он четко представил ее с длинными волосами. Значит?..

— Трейси, а ведь мы уже делали нечто подобное? Я имею в виду — читали друг другу вслух?

— Да, а ты разве это помнишь?

— Так, смутно… Просто представил, как мы это делаем. Ну-ка расскажи, что мы читали. Поэзию?

Трейси рассмеялась.

— Не совсем. Наши ночные чтения были не слишком интеллектуальными. Мы предпочитали юмористические рассказы или какие-нибудь жуткие истории.

— А как насчет «Камасутры»? — игриво осведомился Кевин.

— Ты откуда звонишь — из бара? — притворно строго поинтересовалась Трейси.

— Конечно нет. Я совершенно один и сижу в номере отеля.

— И никто тебя не развлекает?

— Во всяком случае, последние десять минут. А до этого был обед и утомительное общение со стаей телевизионщиков. Как бы я хотел, чтобы ты была здесь! Тогда я мог бы махнуть на все это рукой и…

— Я польщена.

— Прекрасно. А хочешь, я кое-что почитаю тебе из «Камасутры»?

— Ты что, всегда имеешь ее под рукой?

— Нет, но могу купить. В отеле, где я живу, хороший книжный магазин. Трейси…

— Да?

Игривое настроение у Кевина вдруг исчезло, и он сказал прочувствованно: