Рыжее счастье - Елизавета Владимировна Соболянская
– Эй, откуда второй? В роддоме сказали, у тебя один!
Милена вздрогнула и беспомощно оглянулась. В задумчивости она забрела в тихий уголок сквера, скрытый подстриженными высокими кустами.
– Тебе говорю, идиотка, откуда второй ребенок?
– Я вышла замуж, – окрепшим голосом ответила Мила, – так что это мои дети. Оба!
– Замуж? Какие наглые соски пошли! Да кто тебя, убогую, замуж возьмет? Небось, ноги раздвигала да борщи варила, вот и решила, что замужем!
Виталя начал резко и неприятно смеяться, издавая какие-то странные лающие звуки. А потом шагнул вперед и отвесил Миле тяжелую пощечину:
– Заткнулась, взяла щенка и пошла за мной! Родители хотят увидеть, кого ты выносила!
Щека вспыхнула болью, голова мотнулась, и Мила задрожала. Сжалась, вспоминая тот раз, когда Виталий уже поднимал на нее руку. Тут возмущенно запищали дети – во время дневного сна они не терпели резких звуков, да и стоящая коляска их тоже возмутила.
– Быстро! – Виталий ухватил одной рукой коляску, другой – девушку и потащил их к ближайшему выходу из сквера.
Милене хотелось закричать, но горло стянуло спазмом, а бывший продолжал ее грязно материть, попутно проговариваясь. Оказывается, это его родители узнали о беременности Милены. Через знакомую заведующую женской консультацией. Именно они потребовали от распустившегося сына – нет, не свадьбы! Внука!
– Совсем старики взбесились! – гудел Виталий, скользя по утоптанной дорожке. – Внука им подавай! Без ребенка чтобы не появлялся! А ты… с…ка! Умотала к черту на кулички!
Волочась за бывшим, Мила отчаянно крутила головой, пытаясь позвать на помощь, и наконец нашла выход – упала на колени, вцепившись в коляску. По инерции Виталя еще некоторое время тянул ее за собой, потом выругался и поднял ногу, собираясь хорошенько пнуть девушку.
Один раз ему это даже удалось, а потом сквозь живую изгородь проломился Роман:
– Я тебе что сказал? – он с ходу заехал Витале в нос, тот упал на снег и завизжал, как раненый заяц. – Не смей подходить к моей женщине! Еще раз здесь появишься – уедешь в гробу!
– Да ты! Да я! – Виталя скакал по снегу ногами в модных туфлях и пытался огрызаться.
Через кусты вслед за Романом прорвался Павел:
– Милена! Мы успели? Я в школу шел и увидел этого… Папе набрал!
– Не знаю… Кажется, хорошо… – Мила медленно вставала, опираясь на Романа и на коляску. Дети уже рыдали. Она чувствовала себя больной и грязной. – Можно… домой? – с трудом выговорила она, едва не срываясь на рыдания.
Роман ее понял.
– Паша, коляска на тебе. Домой!
Подросток не стал возражать – еще бы, такой повод прогулять школу!
Глава 24
Они быстро вернулись к подъезду, и Роман помог Милене подняться на этаж. Потом строго взглянул на сына:
– С малышней справишься? Миле надо врача вызвать.
– Справлюсь! – парень забрал и Савелия, и Ангелину вместе с сумками и ушел в квартиру Романа.
Мила трепыхнулась было, но ее мягко подтолкнули к собственной двери:
– Смотри, ты испачкалась. И лед надо к лицу приложить.
– А, да…
Милена на автомате открыла дверь, вошла, сбросила испачканную куртку и брюки, потом в одном свитере прошла на кухню, сунула одежду в машинку, вернулась в коридор, не глядя на Романа, зашла в ванную, включила теплую воду, забралась в корыто, обняла поцарапанные колени и заплакала.
– Т-ш-ш-ш, – мужской голос окутал теплом. Большие руки взяли мягкую губку, намылили, прошлись по плечам, по спине, мягко отвели в сторону волосы: – Лицо сама умоешь?
– Да! – хлюпнула носом Мила. Ей было стыдно, что мужчина видит ее такой, но и поделать с собой она ничего не могла – рыдания рвались из горла.
– Вот так, давай аккуратненько…
Большая ладонь поднесла к лицу воду и попыталась умыть Милу, как маленькую девочку.
Отфыркнув воду, попавшую в нос, девушка наконец взяла пенку и умылась, чувствуя, как болит опухшая щека. Глаз плохо открывался, и уголок губ саднило, словно там была ранка. Должно быть, кожа лопнула, наткнувшись на зуб.
– Умница! А теперь постой немного! – Роман аккуратно мыл Милену, удивляясь самому себе. Еще вчера эта женщина будила в нем такие желания, что он остро сожалел о постоянном присутсвии двух шебутных малявок на общей территории. Теперь же он мыл ее тело с нежной заботой, словно купал ребенка, и думал только о том, что необходимо срочно пригласить врача, ведь синяк был не только на лице – на бедре Милы наливалась цветом еще одна гематома.
Согрев и успокоив девушку, Роман закутал ее в уютный банный халат зеленого цвета, помог выбраться из ванны и унес в комнату:
– На диван или в кровать?
– На диван, – решила Милена, – Савву нужно покормить.
– Давай-ка ты сначала сама хотя бы чаю выпьешь. С валерьянкой, – остановил ее попытки сразу влиться в обычный ритм мужчина. – И расскажешь мне, что этому мудаку от тебя надо!
Чай, валерьянка и пряники взбодрили, так что Мила смогла рассказать то, что поняла из выкриков Витали.
– Родители, значит, внука захотели. Понятно. Завтра напрягу юриста…
– Ром, я еще паспорт не сделала, только заявление подала, – напомнила Милена.
– Ничего, разберемся. Поспишь? Я пока врача наберу.
– Не надо врача! – испугалась девушка.
– Т-ш-ш-ш, без паники, это будет мой знакомый, никуда он тебя не повезет, но хотя бы даст рекомендации.
Мила поежилась, сильнее завернулась в плед, свернулась калачиком и просто лежала, слушая, как Роман говорит по телефону:
– Федя, привет! Ты на смене? Можешь заехать ко мне? Ушибы, шок, кормящая мать…
Ответов Милена не слышала, но вскоре Роман подошел к ней и потрогал лоб прохладными руками:
– Скоро доктор приедет. Потерпи.
– А где вы познакомились?
– О, это довольно забавная история, – хмыкнул Роман. – Познакомились мы в секции по боксу. Федька мне сначала хорошенько заехал в бровь, а потом сам же ее зашивал и лечил. Он тогда уже на третьем курсе меда учился. Потом ему понадобилась помощь, и тут уже я чем мог… Вот так уже лет пятнадцать дружим.
Тут на лестнице послышался шум, Роман выглянул из квартиры и вскоре вернулся в плотным крепышом в синей “скоропомощной” форме.
– Ну-с, мамочка, что случилось? О, какой роскошный синяк! Ром, а ты чего сидишь? Хоть бы курицу замороженную даме принес.
Роман стукнул себя по лбу и ушел на кухню. Отыскал в морозилке кусок филе и принес его Милене в полотенце, чтобы приложить к щеке.
Между тем Федор расспрашивал девушку, осмотрел ее ногу,
