Кэтрин Гарбера - Очаровательная ведьма

Уже не в первый раз Марко задумался, не поспешили ли братья Моретти со своим обещанием не привязываться к женщинам, способным вызывать у них глубокие чувства? Марко не знал, что думают на этот счет Дом и Тони, но сам он, не позволяя сердцу руководить своими поступками, устал от бесконечных кратковременных романов. Случалось так, что к концу дня Марко оставался совсем один. Конечно, он всегда мог найти, с кем провести свободное время, но порой Марко испытывал странную тоску и чуть ли не зависть, видя, как счастливы отец с матерью.

И не требовалось много ума, чтобы понять — их счастье проистекает из безграничной любви друг к другу. Возможно ли, что в глубине души он мечтал, как однажды нечто подобное произойдет и с ним?

Марко покачал головой, не понимая, откуда взялась эта мысль. Все, что ему нужно, — это мощная машина и ощущение удовлетворения и триумфа от очередной выигранной гонки. Любовь? Нет, вряд ли.

Марко снова выключил ночник, боясь разбудить Вирджинию, но странное настроение его не оставляло.

В том, что он стал не похож на самого себя, вина этой женщины. Что она с ним сделала? Почему он не может избавиться от сомнений, которые до этого времени успешно подавлял? Ему всего тридцать шесть лет, и многие ему завидуют. Так почему же он вдруг стал сомневаться в правильности своих поступков?

Марко встал с кровати и, стараясь ступать бесшумно, вышел из спальни и направился к бару. Выпив бокал вина, он остановился у окна, глядя на спящую Барселону. Сейчас он винил себя в том, что не задал Вирджинии всех тех вопросов, которые у него накопились. Возможно, получив ответы, он успокоился бы. Но причина крылась не только в этом.

Марко неожиданно поймал себя на мысли, что в этом году даже выигрыш очередного чемпионского титула его не утешит — Марко Моретти и так уже вошел в историю гонок. Он ощущал себя потерявшимся маленьким мальчиком. Это чувство также было для него внове.

Марко задумался о своей карьере. Спору нет, участвовать в гонках и являться ведущим пилотом одной из лидирующих компаний чертовски приятно. Собственно, он даже не считал это работой, так, приятным времяпрепровождением. Сложность заключалась в том, что за рулем гоночного болида был один человек, а вне трассы — совершенно другой. И Марко впервые задался вопросом, кто же из них настоящий Марко Моретти?

Впрочем, он выбрал не совсем подходящее время, чтобы разбираться в себе. Вернувшись к бару, он плеснул в бокал еще немного вина и услышал голос Вирджинии:

— Марко?

Он повернулся к ней. Она стояла неподалеку.

— Да?

— Почему ты не спишь?

— Не могу уснуть. Надеюсь, я тебя не разбудил?

Вирджиния сделала несколько шагов, и Марко увидел на ней свою рубашку. Ему понравилось, как Вирджиния в ней смотрится. Когда она подошла, он молча обнял ее и прижал к себе.

— Прокручиваешь в голове гонку? — спросила она, доверчиво прильнув к нему.

Марко подавил желание избежать возможных вопросов и не сказал «да».

— Нет.

— О чем тогда думаешь, если не секрет? — Вирджиния подняла голову.

— О том, что я до сих пор не знаю твоей фамилии или чем ты зарабатываешь на жизнь, тогда как тебе уже многое известно обо мне и моей семье.

— Для тебя это так важно?

— Да, — кивнул он.

Вирджиния тихо вздохнула и ненадолго умолкла.

— Меня зовут Вирджиния Феста, — наконец сказала она. — Я родилась в Италии, но через год мы с моей матерью, Кармен, переехали в США. Она работала учительницей в школе.

— А твой отец?

— Он умер до моего рождения.

Некоторое время они молчали.

— Где именно в Италии?

— В Кьявассо.

Марко непроизвольно напрягся. В этом городе когда-то жила Кассия, которая в свое время прокляла его деда, а вместе с ним и всех мужчин из рода Моретти. Конечно, он сколько угодно может считать проклятие не более чем предрассудком, но как тогда объяснить судьбу отца, а также то, что произошло с Домом? Вероятно, это случайность, но кто знает?

Марко припомнил рассказ деда. Тот говорил о женщине из Кьявассо, которой когда-то объяснился в любви и чье сердце разбил. Вот за это она его и прокляла.

— Выходит, у тебя нет отца. Ты живешь вместе с матерью? Или еще с кем-то из родственников?

— Раньше с нами жила бабушка.

— Жила?

— И мама, и бабушка уже умерли.

— Прости.

— Все нормально. Я привыкла. — Вирджиния снова вздохнула. — В молодости бабушка совершила один поступок, за который пришлось расплачиваться нам.

Была ли виновата темнота, скрывающая их лица, либо причина была в покое, который охватил ее в объятиях Марко, но Вирджиния испытывала потребность выговориться.

— Этот поступок имеет отношение к твоим тайнам? — неожиданно спросил Марко, двигаясь вместе с ней к кожаному дивану.

Они сели. Вирджиния вдруг засомневалась. Может, стоит подождать и сначала убедиться, что в этот раз она забеременела? Кто знает, как Марко отреагирует на ее признание? Что, если он не захочет ее больше видеть? От этого предположения по телу прокатился озноб. Она совсем не была готова вернуться в свою одинокую квартиру и навсегда расстаться с Марко. Так хорошо, как с ним, ей еще никогда не было. Напрасно Вирджиния надеялась, что за короткое время не могут возникнуть крепкие узы...

— Вирджиния, я жду ответа.

Она заглянула в его глаза и почувствовала, как ее захлестывает волна любви к нему.

— Все в порядке? — спросил Марко.

— Да... То есть не совсем. Я подумала, что будет правильно, если я расскажу тебе о прошлом, но сейчас я в этом уже не так уверена.

— По-моему, я чего-то недопонял, — нахмурился он.

— Не так просто ответить на твой вопрос, имеет ли наша встреча отношение к моим тайнам или нет. И да и нет. Я в растерянности. Не знаю, как об этом лучше сказать. И стоит ли вообще говорить. — Она запнулась, решив, что середина ночи не самое удачное время для подобных объяснений.

— Mi' angela, если тебе не хочется ничего говорить, можешь хранить свои секреты. Я поинтересовался в надежде, что это даст мне какую-нибудь информацию о том, где тебя найти. После гонок я всегда искал тебя в толпе.

— Ох, Марко. — Вирджиния невесело улыбнулась. — Я совсем не хотела... Наверное, я напрасно это затеяла...

— Затеяла что?

— Если честно, я хотела бы, чтобы ты сам обо всем догадался. Тогда мне не пришлось бы тебя разочаровывать.

— Разочаровывать? Ты мне лгала?

— Не лгала. Просто недоговаривала.

При этих словах Марко напрягся и слегка отодвинулся от нее. Вирджиния сделала глубокий вдох, словно готовясь нырнуть в воду.

— Я внучка женщины, которая прокляла твоего деда. Лоренцо Моретти разбил ей сердце, отказавшись жениться на ней. А от любви до ненависти...