Арлин Джеймс - Не знаешь, что найдешь...
– Да, да, конечно!
– Подержи-ка, – сказал он, передавая ей поводья. Кэсси не помнила себя от радости. Она без умолку тараторила, снова и снова переживая случившееся. Леон же быстро собрал все снаряжение и сложил его в седельные мешки. Взяв у нее поводья, он сел на лошадь. И тут Кэсси сообразила, что ее мерина рядом нет.
– Что же будем делать?
Леон наклонился, поднял ее и усадил в седло перед собой.
– А как же моя лошадь?
– Она сама доберется до конюшни, – сказал он совершенно спокойно.
Кэсси положила голову ему на плечо, руками удерживая спадающую шляпу.
– Как это я забыла о ней?
– Ты слишком счастлива, – сказал он, прижимая ее к себе, и, помолчав, добавил: – А я нет.
– Ты нет? Почему же?
– Тебе хотелось всего лишь помочь этому глупому бычку. И ты это получила. А я хочу кое-что еще.
В его голосе были какие-то особые нотки, но она боялась строить догадки. Повернув голову, она посмотрела на него.
– Чего же ты хочешь, Леон? – спросила она, чуть дыша.
Он покосился на нее, потом уставился прямо перед собой. Какое-то время, показавшееся Кэсси вечностью, он молчал, потом подвинулся и еще крепче обнял ее.
– Ждать нужно три дня, – тихо сказал он. – Если мы получим документ завтра, то сможем сделать это в пятницу и провести уикенд... празднуя. Нужно кое-что купить, конечно. Я думаю, здесь проблем не будет, ведь так?
Она не говорила ни слова, ей казалось, что все это сон.
А Леон продолжал:
– Если ты хочешь проповедника, то есть тут один, можно его пригласить. Есть и священник.
Кэсси выпрямилась в седле и обернулась к нему.
– Я мог бы попросить Долорес и Каттера быть нашими свидетелями. А если ты еще не поняла, о чем речь, то я прошу тебя выйти за меня замуж.
Так это был не сон! Кэсси смахнула с лица слезы.
– О, Леон! – прошептала она.
Глаза его заблестели.
– Вспомни свои слова. Теперь ясно, что мы с тобой – хорошая команда, и я считаю, мне здорово повезет, если ты скажешь мне «да». – Он остановил лошадь и повернул к себе Кэсси. – Ведь ты скажешь «да», правда?
В горле у нее стоял ком, поэтому она лишь кивнула головой. По щекам текли слезы.
Он поцеловал ее так, как никогда прежде ни один мужчина не целовал ее.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Первое, о чем подумала Кэсси, проснувшись от яркого солнечного света, заливавшего комнату, было ее предстоящее замужество. Уже потом она поняла, что проспала. Леон обычно завтракал до рассвета. Она повернулась, чтобы по падавшим на каменный пол лучам определить время, и почувствовала боль. Ничего удивительного – после всех вчерашних приключений. Боль оказалась куда сильнее, чем она ожидала. Просто сесть на кровати и спустить ноги удалось с невероятным трудом. Боль пронизала ее всю. Руки были словно свинцовые. Встав на ноги, она вскрикнула. Ни одна мышца не сгибалась.
Откинув в сторону занавеску, в комнату вошел Леон с чашкой кофе. Его взгляд скользнул по Кэсси. На ней были старая майка и трикотажные шорты, но ей казалось, что она совершенно раздета. Слабо улыбнувшись, она взялась за поясницу и попыталась потянуться. С ее стороны это было ошибкой. С нескрываемым интересом он уставился на её приподнявшуюся грудь. Заметив это, она тут же приняла прежнее положение. Его желтовато-карие глаза заблестели.
– Что-то не так? – спросил он, поднося чашку ко рту.
Кэсси, смешавшись, кивнула головой.
– Я проспала, извини.
– Ничего страшного. Ты не забыла, что сегодня мы едем в город?
Город... Брачная лицензия... Ее растерянность сменилась неожиданной застенчивостью. Кэсси покачала головой, не подозревая о том, насколько трогателен ее взгляд.
– Нет, я не забыла.
Леон улыбнулся.
– Хорошо. Позавтракаешь?
– О, ты, должно быть, умираешь с голоду! – воскликнула она.
– Нет. Я уже поел. А твой завтрак стоит в теплой духовке.
– Извини меня, – сказала она, с трудом ковыляя в холл.
Леон пошел следом за ней.
– Не извиняйся. Ты же знаешь, я умею готовить. Кроме того, сегодня ты не в форме.
– Знаю. – Она схватилась за стул и оперлась на него. – Что же мне делать?
– Прежде всего, – сказал он, ставя чашку на стол, – тебе нужно расслабить мышцы. Иди сюда.
Она направилась к нему, держась рукой за поясницу.
– Повернись.
От первого же его прикосновения у Кэсси искры посыпались из глаз, но она не стала сопротивляться. Ей просто в голову не пришло, что можно ему возражать. Леон положил ей руки на плечи. Они были теплыми и тяжелыми, а когда он начал массировать ее, руки превратились в инструмент пытки.
Кэсси стонала от боли.
– Это единственный способ помочь тебе, дорогая.
Склонив голову, она поднесла руку к шее. О Боже! Как она умудрилась заполучить эту болячку? А потом вспомнила, как хлопотала над бычком, бившимся в своей западне, как упиралась ногами в стенки расщелины, как изгибалась всем телом. Вспомнила и веревки, врезавшиеся ей в плечи.
– Абсолютно все ноет и болит, – жаловалась она.
– Тебе станет легче быстрей, чем ты думаешь.
– Надеюсь.
На самом деле она уже чувствовала облегчение в плечах. В тело возвращалась гибкость. Боль утихала. Он массировал ей спину, разогревая мышцы. Она слегка наклонилась вперед, чтобы Леону было легче. Продолжая массировать, его руки опустились ниже поясницы. Кэсси надеялась, что он сразу перейдет к ногам. Она напряглась, и боль снова пронзила ее насквозь.
– О! – простонала она.
– Расслабься, – приказал Леон.
Кэсси опустила голову, глубоко вздохнула, стараясь расслабиться, но каждое его прикосновение заставляло вздрагивать. Одновременно она чувствовала, как тепло разливается по всему телу, и была рада, что разлохматившиеся волосы скрывают ее пылающее лицо. Спустя несколько минут его руки оказались между ее ног. Она была так возбуждена, что дышала с трудом.
– Раздвинь их, – резко скомандовал он.
Следовало бы отказаться, но она не решилась. Да и ей самой безумно хотелось, чтобы он касался ее. И это желание не было вызвано тем, что он очень скоро станет ее мужем. Она поняла, что ей этого хочется независимо от того, сделал он ей предложение или нет. И эта мысль поразила Кэсси. Она совершенно не ожидала, что ее так страстно потянет к нему. Она надеялась, что он не отвергнет ее, а тут вдруг поняла, что хотела его почти с самого начала, и ее поведение было тому доказательством. Кэсси чуть не засмеялась: по правде говоря, она с первой же минуты поняла, что тела их найдут общий язык. Его пальцы касались чувствительной области между ног, а она задыхалась от необыкновенных ощущений и издавала какие-то низкие звуки. Леон не говорил ни слова, просто массировал сухожилия, повторяя одно и то же движение.
