В погоне за Сказкой - Даша Art

— Логично, — обхватываю ноготь зубами, как всегда делаю, когда размышляю, — но у нас в городе нет лебедей.

Парень довольно ухмыляется.

— Зато есть Лебединый парк. — Он стучит по листу. — И там собираются музыканты.

Хочется треснуть себя по лбу. Точно ведь!

Сердце забилось от радостного предвкушения. Совсем скоро всё решится.

— Осталось понять, как заработать ключ.

— Есть у меня на этот счёт одно предположение, но сначала давай доберёмся до места и посмотрим, что там происходит.

Мы проехали почти весь город, чтобы оказаться у ворот Лебединого парка. Никогда не понимала, почему его так назвали. Да, пруд был, но грациозных птиц там отродясь не видели. Только крякающие утки, выпрашивающие хлебные мякиши.

Парк ярко освещался. В центре власти организовали что-то вроде сцены, чтобы местные группы могли петь или танцевать. Несмотря на то, что уже было почти девять, народ бродил по расчищенным дорожкам. Я натянула варежки. Антон больше не пытался взять меня за руку, от чего я озябла.

Мы прямиком направились к сцене. Сосед был прав. Громкие звуки музыки собрали вокруг заинтересованную публику. Звучала узнаваемая новогодняя мелодия из кинофильма «Чародеи».

— Вот, что имела в виду твоя бабушка, когда сказала «заработай». — Антон показывает на шапку-ушанку, лежащую на земле. В ней виднелись монеты и мелкие купюры.

— Но как это должны сделать мы? — Хлопаю ресницами.

«Не стесняйся и ничего не бойся, мой дружок»…

Догадка обручем сжимает моё горло. Антон добивает, спрашивая:

— Ты умеешь петь? Если спою я, то мы всех распугаем. Никто не будет платить за мои вопли.

Сглатываю.

— Нет, — подскакиваю, затем пускаюсь в обратную сторону.

— Эй, погоди! — парень спешит за мной, преграждает дорогу. — Что случилось?

— Я-я не могу, — заикаюсь, пытаясь его обойти.

Антон хватает меня за плечи. Поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Это ещё почему? — Парень недоумевает. — У тебя приятный голос. Думаю, ты хорошо поёшь.

— Я боюсь.

Губы задрожали. Антон расплылся в моих глазах. Он слегка встряхнул меня.

— Ты чего? Твоя бабушка не стала бы давать такое задание, если бы не была уверена, что ты справишься. — Парень сгрёб меня в охапку. — Ты вломилась в музей, но боишься спеть песню?

— В музее я тоже боялась. И так не было десятка оценивающих глаз, — мычу я, уткнувшись носом в пальто. Но его объятия дарят тепло и уют.

— Тогда ты доверилась мне, — его дыхание греет шею. — Сможешь сделать это сейчас? — Молчу. — Я буду рядом. Если что-то пойдёт не так, мы сразу убежим.

— Обещаешь?

Чувствую, что он улыбается.

— Да.

И я снова верю. Разве может быть иначе. Сейчас сложно представить, как я жила без него всё это время. Почему раньше не постучала в его дверь?

Антон отстраняется, но прежде чем полностью отпустить меня, быстро чмокает в щёку. Я смущённо улыбаюсь.

Подходим к группе молодых парнишек, решивших подарить праздник горожанам. Антон оставляет меня, чтобы договориться. Он что-то говорит солисту, указывает на меня. Вижу, как парень заулыбался, закивав с энтузиазмом.

Антон подзывает меня. На ватных ногах приближаюсь.

— Привет! — здоровается солист. — Я — Вадим!

— Лена.

Антон берёт меня за руку. Сквозь варежку не чувствую его горячую ладонь. Мне показалось, или он сделал это специально перед Вадимом? Тот рассмеялся, словно понял посыл.

А я не поняла.

Музыканты присоединяются к нам, чтобы узнать, что происходить.

— Что хочешь спеть?

— У нас новая солистка? — радуется парень с гитарой в руках. — Я давно говорил, что нужно сменить этого олуха на красивую девчонку.

Остальные участники группы загоготали.

— Замолкни! — рыкнул солист, но не злобно, после чего приподнял бровь, ожидая от меня ответа.

Песня сама приходит на ум.

— Серебристые снежинки, знаете?

— Обижаешь, — фыркает гитарист.

— Можно мне? — указываю подбородком на его инструмент.

— Ты умеешь играть на гитаре? — удивляется Антон.

Робко пожимаю плечами.

— Давайте уже споём! — Солист хлопает в ладоши. — Не жадничай, — подначивает он друга.

Тот со вздохом снимает гитару с плеча и протягивает её мне. Я ловко закидываю ремешок через голову, провожу пальцами по струнам, разминаясь.

Нина была права, когда обвинила мне в том, что я забросила игру. Я правда давно не брала в руки инструмент. Слишком давно.

Смотрю на Антона. Он не сводит с меня своих тёмных глаз. Улыбка растягивает его губы.

— Дерзай, — подбадривает он меня.

Я подошла к микрофону. Зрители с интересом замерли, разглядывая меня, словно диковинку. Антон занял место среди небольшой толпы.

Я закрыла глаза, прошептала себе под нос, что справлюсь. В конце концов, это бабушкина любимая новогодняя песня. Я столько раз её играла и пела, что не сосчитать.

Барабанщик даёт сигнал. Я беру первые аккорды. Сперва неуверенно, но пальцы сами двигаются, вспоминая и направляя. Мелодия не слишком быстрая, но и не медленная. Скорее захватывающе лёгкая. Детская новогодняя — всё, что нужно для хорошего настроения.

Пришло время запеть, и я закрываю глаза, открывая рот:

— Покрыты поляны пушистым снежком,

Стучит Дед Мороз ледяным посошком.

И ветви деревьев блестят, как хрусталь,

И тают снежинки в ладоня-а-а-х, а жа-а-а-ль.

Получается не так уж плохо, даже лучше, чем я помню. Это всё из-за дополнительных инструментов. Они делают звук объёмнее. Знакомая с детства мелодия приобретает новое звучание. Это здорово.

Осмелев, смотрю на зрителей. Улыбка Антона становится шире. Гитара в моих руках оживает.

Голос перестаёт дрожать. Припев звучит ярче:

— Серебристые снежинки надо мной кружат, кружат.

Серебристые снежинки — новогодний снегопад.

Серебристые снежинки, словно добрые друзья,

Только жаль, снег в доме тает, и ему в тепло нельзя.

На глазах люди стягиваются со всего парка.