Мелани Милберн - Итальянская элегия

– Вам, наверно, было очень тяжело, – участливо сказала Анна. – В каком возрасте вы все тогда были?

– Мне было столько, сколько сейчас Джинни, Джулии – семнадцать, а Лючио – девятнадцать. Это был страшный удар.

– Что произошло? Несчастный случай?

Карло кивнул.

– Отцу приходилось много работать. Он возвращался домой из Неаполя и уснул за рулем. Смерть наступила мгновенно.

– Сочувствую.

Карло слабо улыбнулся ей.

– У тебя тоже горе. Лючио сказал мне, что не так давно твоя мама покинула этот мир.

– Да… я страшно скучаю по ней, но у меня есть Джинни.

– А теперь у тебя появилась и новая семья. – Карло снова наполнил ее бокал. – Скоро ты станешь Вентресси, членом одной из самых знатных семей Италии.

– Остается только надеяться, что я оправдаю всеобщие ожидания.

Анна почти ничего не помнила из дальнейших событий той ночи. Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что лежит в постели Карло. Слепящий свет, бьющий в окна, был нестерпимым, но он не шел ни в какое сравнение со взглядом Лючио, который распахнул дверь и, не веря своим глазам, уставился на Анну.

– Лючио! – Она попыталась сесть, но тут поняла, что лежит абсолютно голая.

– Что ты делаешь в постели Карло?!

Анна тупо смотрела на него, пытаясь понять, как оказалась в комнате его брата.

– Я…

Лючио свирепо бросил какое-то слово на итальянском, которое она вольно перевела как «сука».

– Лючио, я…

Он с трудом сдерживал ярость.

– Бесстыжая авантюристка. Карло был прав. Ты просто дрянь… охотница за богатым мужем.

– Нет! – Анна схватила простыню, чтобы прикрыть свою наготу, и выбралась из постели.

Он бросил на нее пренебрежительный взгляд.

– Не пытайся оправдываться. Карло мне все рассказал.

– Что «все»? – Анна комкала простыню трясущимися пальцами.

– Он рассказал, как ты атаковала его. – Его ноздри раздулись от отвращения. – Он ужасно переживает из-за того, что ты заставила его сделать.

Анна открыла рот и тут же закрыла его. Карло сказал, что она…

– И ты ему поверил?

– Почему же я не должен верить ему? – спросил Дючио. – Он – мой брат.

– Я совершенно не помню того, что случилось прошлой ночью, Лючио, но я не спала с твоим братом.

– Не лги мне! – заорал он. – Ты отдалась ему в момент его слабости. Он страшно травмирован тем, что произошло.

Карло? Травмирован?

– Я готова все объяснить…

– Ты мне отвратительна.

– Лючио, я не…

– Я не желаю продолжать этот разговор, – перебил он. – Ты и твоя сестра должны немедленно уехать. Я уже отдал все необходимые распоряжения.

– Я не сделала ничего…

– Иди к черту! – закричал Лючио. – Я любил тебя, Анна. Как ты могла так поступить?

– Лючио… – Она умоляюще протянула к нему руку.

Он гневно отстранил ее.

– Не хочу больше видеть твою вероломную физиономию. Ты уедешь сегодня же утром. В данную минуту слуги уже пакуют ваши вещи. Имени твоего не желаю больше слышать.

– Но, Лючио, я…

– Вон с моих глаз, Анна, – угрожающе произнес он.

Она в оцепенении смотрела на Лючио, словно видела его впервые. Исчез нежный любовник, каким он был несколько дней назад. Перед ней стоял человек, едва контролировавший свой гнев.

– Я не спала с…

– Убирайся, пока я сам не вышвырнул тебя вон! Ты запятнала имя Вентресси, и я никогда тебе этого не прощу.

Он повернулся к ней спиной и широкими шагами направился к двери.

– Я не спала с Карло… – Ее слова беспомощно повисли в воздухе. – Я не…

Но он уже ушел.

Проснувшись, Анна увидела, что Лючио сидит у кровати Сэмми и держит в своей большой ладони крохотную ручку ее сына.

– Мне сказали, что его дела обстоят очень даже хорошо, – сказал он.

Анна стряхнула остатки сна.

– Ты давно здесь?

– Достаточно давно, чтобы услышать, как ты прошептала во сне имя моего брата.

Анна уставилась в пол, не зная, что ответить.

– Не сомневаюсь, что ты чувствуешь себя виноватой, поскольку не сказала ему о существовании сына, – проговорил он.

Анна закусила губу от волнения. Она много раз думала, что надо бы сообщить Карло о рождении Сэмми. Однако хладнокровная безжалостность семейства Вентресси всегда останавливала ее.

Богатым и влиятельным Вентресси не составит никакого труда взять ситуацию под контроль. Анна всего лишь мать-одиночка. Нетрудно представить, как какой-нибудь итальянский юрист начнет утверждать, что Сэмми может претендовать на знатное происхождение по отцу, несмотря на то что обстоятельства его зачатия были неидеальными. Сам факт того, что Анна забеременела от одного брата, будучи помолвленной с другим, делает сомнительным ее соответствие роли матери.

– Я удивлена, что ты сам ему об этом не сообщил, – произнесла Анна после напряженного молчания.

– Карло сейчас счастлив в браке и всего через несколько недель станет отцом. Зачем подвергать его супружескую жизнь риску?

– А ты сказал ему, что… живешь со мной? – спросила Анна.

– Я сказал, что у нас любовная связь.

Анна почувствовала, как запылали ее щеки от такого ответа.

– И что ответил он?

– Карло был удивлен… Возможно, даже слегка шокирован.

– Могу себе представить, – сухо произнесла она.

Воцарилось долгое молчание, прерываемое лишь равномерным гудением прибора, к которому подключили Сэмми.

– Моему брату очень больно говорить о той ночи, – наконец проговорил Лючио. – Видимо, он переживает свою вину гораздо острее, чем ты.

Услышав это, Анна вскинула голову.

– Откуда ты знаешь, что я чувствую? Что ты вообще можешь знать? Я допустила единственную ошибку! Ошибку, о которой даже ничего не могу вспомнить. Но поскольку я женщина, меня судят более сурово. У меня есть ребенок. Ребенок, который был зачат вне брака, ребенок, который лишен нормальных отношений со своим отцом. И не говори, что твой брат чувствует себя более виноватым. Я испытываю такую вину, которой хватит на нас обоих.

– Карло не должен ничего знать о существовании Сэмми, – сказал Лючио. – Жена не поймет его. Это создаст проблемы для всей семьи.

– Разве я говорила, что хочу, чтобы он знал? – возмутилась Анна. – Я скорее лишусь пальцев, чем возьму подачку от любого из Вентресси.

– Я приму Сэмми как собственного ребенка.

Анна уставилась на него.

– Что?

Лючио сделал глубокий вдох и выдержал ее взгляд.

– Я женюсь на тебе, и Сэмми станет моим сыном. Я сделаю все, чтобы защитить свою семью от неприятностей. Мы поженимся, как только Сэмми выпишут из больницы. Я объявлю его моим сыном. Никто не станет возражать.

– Никто, кроме меня! – воскликнула она. – Я не могу выйти за тебя замуж!