Эмили Джордж - Жена понарошку
— Какое тебе дело до того, что я думаю?
Кристи поняла, что произнесла это вслух, лишь тогда, когда он снова схватил ее за плечи и затряс, крича в полный голос:
— А по-твоему, мне должно быть безразлично, что ты видишь во мне смертельного врага? Вот и ответ на твой вопрос!
Внутри у Кристи все похолодело. Она попыталась найти на его лице хотя бы намек на насмешку, но увидела лишь гнев и… желание…
Кристи словно огнем обожгло. Доминик хочет ее! Доминик? Хочет ее?
Видимо, она снова думала вслух, потому что незнакомый, хриплый голос пробился сквозь шум в голове:
— А ну-ка, повтори!..
Рот ее инстинктивно приоткрылся, чтобы ощутить тепло жадно прильнувших к нему губ Доминика. Желание вспыхнуло в ней с такой силой, что сил на сопротивление почти не осталось.
— Ты представить себе не можешь, каково мне было! — бормотал Доминик. — Боже, Кристи, как я хотел тебя. Я унесу тебя вверх, и там, в спальне, мы будем заниматься любовью, сколько нам заблагорассудится!.. — Она очнулась и попыталась вырваться. — Что случилось? — недоуменно нахмурился он. Кристи молча покачала головой и окончательно высвободилась из его объятий. — А, понимаю! Ты думаешь о нем, не так ли? — Доминик поджал губы, в глазах его мелькнула горечь. — Прости, — с саркастической усмешкой сказал он, — я забыл, что ты не свободна.
Кристи хотелось объяснить ему, как он ошибается, но остаток здравого смысла остановил ее. Да, он хочет ее, и один только бог ведает, как хочет его она! В тот момент, когда Доминик поцеловал ее, она осознала, как страдает и тоскует по нему.
Восемь лет, в течение которых она твердила себе, что окончательно выбросила его из сердца, были потрачены зря. Кристи поняла окончательно, что любит этого человека, но уже не влюбленностью подростка, а любовью зрелой женщины.
Кристи почувствовала: еще минута, и она зайдется в припадке истерического смеха.
— Я отвезу тебя домой, — еле слышно сказал Доминик.
Безучастно повинуясь ему, она двинулась к входной двери. Ее губы все еще горели от его поцелуя, а тело изнывало от пробужденного к жизни желания.
Какая злая шутка судьбы! Кристи уже готова была посмеяться над уверенностью Доминика в том, что Дэвид — ее любовник. Что ж, подумала она, чем дольше он будет так считать, тем дольше она останется в безопасности. Если Доминик узнает, что ни один мужчина до сих пор не прикасался к ней и не пробуждал в ней этого дьявольского томления, — она пропала! Пропала потому, что тогда он просто возьмет ее, повинуясь собственному желанию, и она не сможет даже сопротивляться.
В юности она упивалась мечтой о том, что будет принадлежать ему. Но тогда ей казалось, что любовь всегда взаимна!
Теперь, став взрослой, Кристи больше знала о жизни. Доминик не произнес ни слова о любви к ней, и он не должен узнать, что составляет весь смысл ее жизни, тогда как она для него — всего лишь желанная женщина.
Доминик вел машину в полном молчании и остановился у самого крыльца, чтобы ей было удобно дойти до двери. Он собирался последовать за ней, но Кристи остановила его.
— Незачем идти со мной!
И он послушно вернулся к автомобилю, оставив девушку один на один с отцом, озадаченным столь ранним возвращением любимой дочери.
5
Поднявшись наверх и столкнувшись там с матерью, Кристи обрадовалась тому, что могла объяснить свою бледность и взвинченность аварией. Не рассказывать же родителям, что причина ее состояния в том, что, вернувшись к событиям восьмилетней давности, она открыла в себе любовь к Доминику.
Почувствовав, что ее дочь расстроена и с трудом держит себя в руках, Берта сочла за лучшее не задавать лишних вопросов, заметив, что Кристи, наверное, просто не выспалась.
— Но тогда тебе, а не мне полагается плохо чувствовать себя, — со слабой улыбкой возразила Кристи.
— Не знаю. Отец сказал, что Доминик показался ему очень обеспокоенным твоим самочувствием. Вообще-то, я ожидала, что ты вернешься домой совершенно разбитая и вся в синяках.
Синяки действительно были, но только там, глубоко внутри, в душе, печально подумала Кристи.
— Почему Доминик не зашел в дом? Он ведь знает, что мы всегда ему рады.
— Леди Энтони пригласила его на ужин. — Это была правда, только поначалу он отказался.
— Вероятно, она сделала это по настоянию своей крестницы. Доминик на редкость привлекательный мужчина. — Берта помолчала, словно ожидая возражений со стороны дочери, но та была не настолько искусной лгуньей, чтобы отрицать очевидное.
Кристи принялась стелить постель, с дрожью вспоминая, с какой страстью Доминик поцеловал ее. Побывав в его объятиях, Аманда вряд ли убежит, как испуганный ребенок. Что это со мной? — сердито спросила себя Кристи. Я поступила совершенно правильно. Я слишком люблю его, чтобы согласиться на короткий романчик, каким бы страстным он ни был!
Больше недели она ничего не слышала о Доминике и всячески уверяла себя, что рада этому. Снег, как и предсказывал отец, за ночь укрыл все окрестности белым покрывалом. Лютый мороз буквально-таки приковал их к дому. Партнер доктора Сэвиджа несколько раз звонил по поводу здоровья Берты, и Кристи сделала вывод, что Доминик не горит желанием увидеться с ней.
Она уже отпечатала заметки, которые сделала на заседании комитета, а майор и леди Энтони позвонили и подтвердили свое намерение заняться подготовкой костюмированного бала.
Как только погода наладилась, отец отвез Кристи в Ньюкасл, и она провела целое утро в маленьком пыльном магазинчике канцтоваров, спрятавшемся в дальнем закоулке.
Сдвинув в сторону громадную стопку просроченных формуляров и бланков, она нашла-таки папку с обычными пригласительными открытками. Памятуя о характере вечера и возможной реакции Аманды Хэйз, Кристи сознательно выбрала самые крупные по размеру и самые официальные из всех открыток и оформила заказ. Отец, встречавшийся в центре города с приятелем-адвокатом, настоял на том, чтобы они вместе пообедали в маленьком ресторанчике, куда она обожала ходить в детстве.
Ей запомнилось внутреннее убранство этого заведения, выдержанное в нежно-персиковых тонах в сочетании с парижской лазурью, которое согревало душу в самый лютый мороз. Но с тех пор, как Кристи впервые побывала в нем, ресторанчик несколько раз переходил из рук в руки. Снаружи здание осталось прежним, но новый владелец, к сожалению, заказал интерьер самого дешевого, кричаще-яркого пошиба. Правда, в камине по-прежнему уютно горел огонь, и как только Кристи назвала себя, ей сообщили, что отца еще нет, и предложили расположиться в уютном кожаном кресле рядом со стойкой.
