Шэрон Кендрик - Любовница по контракту
- Браво, bella! - мягко произнес он. - Вдохновляющее представление!
Седовласый юрист поспешно схватил со стола второй экземпляр контракта и прижал его к груди.
- Мисс Франклин, - сурово предупредил он. - Должен вам сказать, что вы нарушаете контракт. И мне ничего не остается, как…
- Оставьте нас, - спокойно прервал его Паскуале.
- Но, синьор Калиандро, - в изумлении пролепетал юрист.
- Я прошу нас оставить, - подчеркнул Паскуале.
Зуки все еще страшно злилась, ее просто трясло.
- Отлично! Я рада, что нарушаю контракт. Он теперь не стоит бумаги, на которой написан.
Карли с ужасом взирала на клочки, рассыпанные по ковру.
- Зуки, дорогая, - прошипела она, - я не понимаю, что все это значит, но умоляю тебя, пожалуйста, больше ничего не говори. Прошу тебя.
Кивком головы Паскуале нетерпеливо указал на дверь.
- Прошу всех оставить нас.
Как провинившиеся дети, которым велели идти играть в сад, Карли и юрист нехотя вышли из комнаты. Зуки посмотрела на Паскуале ненавидящим взглядом.
- Ну, и как себя чувствует великий вершитель судеб? - язвительно спросила она. - Тебе удалось уладить личную жизнь своей секретарши?
- Я посоветовал Сальваторе поспешить со свадьбой, - ответил он и пододвинул ей стул. - Сядь, пожалуйста.
Он посмел предложить ей сесть!
- Я сейчас уйду, так что мне незачем садиться.
Она останется ровно столько времени, сколько ей потребуется, чтобы высказать этому самонадеянному типу все, что она о нем думает!
- Как тебе будет угодно.
Паскуале сел на край стола, вытянув длинные ноги, и стал с интересом разглядывать ее, как бы ожидая, что она будет делать дальше. Зуки не отвела взгляда. И хотя ее разум отвергал то, что видели глаза, ей пришлось признаться себе, что выглядел он совершенно сногсшибательно.
Паскуале был одет в деловой костюм, который всегда так нравился Зуки на мужчинах вообще, но который редко кто умел носить. Мужчина не имел права так великолепно выглядеть в деловом костюме! Под отлично сшитым свободного покроя серым костюмом лишь угадывались мощные мускулы, и вместе с тем он странным образом гораздо заметнее подчеркивал фантастически сложенную фигуру Паскуале, чем, если бы костюм его обтягивал. На нем были также светло-голубая шелковая рубашка и темно-синий шелковый галстук. Все было безумно дорогое, совершенно в его стиле, призналась она себе.
Зуки заметила, что и он разглядывает ее с невозмутимым видом, и порадовалась тому, что одета, сообразно обстоятельствам, в деловом стиле. Хотя она отнюдь не чувствовала себя в данный момент деловой женщиной - особенно под его пристальным взглядом, - но стиль был выдержан.
Костюм из жатого шелка, состоявший из короткой юбки и прямого жакета, был яркого лилового цвета, выгодно оттенявшего ее светло-каштановые волосы, убранные в замысловатую прическу. Под жакетом - кремовая блузка, длинные ноги были обтянуты светлыми чулками. Замшевые туфли на высоких каблуках были того же цвета, что и костюм. На таких каблуках она, как правило, была выше большинства мужчин, но не выше этого, подумала Зуки в ярости.
Этот мужчина возвышался над нею.
- Да, - сказал он, наконец, улыбаясь, - мне нравится, как ты выглядишь. Очень даже…
Он многозначительно замолчал. Зуки была потрясена тем, какое впечатление, помимо ее воли, произвело на нее это молчание: ее соски набухли под шелком блузки. Что он с ней сделал тогда, много лет назад? Овладел ее психикой, так что от одного его взгляда она могла полностью раствориться?
- Мне не нужна твоя похвала, и я не буду на тебя работать.
- Но ты и не будешь работать на меня. Во всяком случае, не напрямую. - Он холодно взглянул на нее, и в голосе его послышались рассудительные нотки: - Ведь я не предлагаю тебе работу в машбюро, не так ли?
Змей!
- Напрямую или нет, ответ будет тот же, - захлебываясь от гнева почти крикнула она. - Работать на тебя не буду! И ты меня не заставишь!
- Да неужели? - вкрадчиво спросил он и смотрел на нее из-под полуприкрытых век до тех пор, пока она не отвела взгляда.
- Почему ты выбрал именно меня? Неужели готов на все, лишь бы добиться своего? Я просто не могу поверить, что ты хочешь нанять меня в качестве «лица» компании лишь для того, чтобы… чтобы…
- Чтобы?… - спокойно спросил он, но глаза его смеялись.
- …чтобы сделать меня своей любовницей! - выпалила она.
- Ты подозреваешь меня в нечестности, дорогая, - отозвался он. - Я, прежде всего бизнесмен.
Бизнес. Снова это проклятое слово. Он говорил о бизнесе, даже когда предлагал ей стать его любовницей.
- Да ну? - насмешливо протянула она.
- Да. Именно так. - Он упрямо стиснул зубы. - Что ты скажешь, если узнаешь, что тебя выбрали на роль «лица» компании, потому что нам нужна именно такая красивая и обаятельная женщина для рекламы нашей продукции?
- Скажу, что ты лжешь без зазрения совести. У тебя на выбор тысячи и тысячи моделей.
- К сожалению, ни одна не выглядит так, как ты, bella mia, - очень тихо произнес он, прищурившись и снова окидывая ее оценивающим взглядом.
Зуки пришлось собраться с силами, чтобы не задрожать, внимая чарующим звукам этого голоса под откровенным взглядом этих великолепных глаз. Набрав в легкие побольше воздуха, Зуки приготовилась броситься вон из комнаты, но его слова остановили ее:
- Знаешь, мой юрист абсолютно прав. Если я предъявлю иск, ты будешь разорена.
- Мне все равно, - вызывающе ответила она. - Подавай иск! Забери у меня все до последнего пенни. Лучше жить в бедности, чем работать на тебя!
Его смуглое лицо озарила ослепительная белозубая улыбка.
- Я вижу, за эти годы у тебя появились настоящие бойцовские качества. Ты стала гордой и упрямой. Это хорошо: я люблю женщин с характером.
- А ты ожидал, что я буду той же юной, наивной, послушной девочкой, которая?… - Она замолчала, покраснев от того, что чуть было не сорвалось с ее губ.
- Которая умоляла меня заняться с ней любовью? - мягко прервал он ее. - Для юной и, как ты говоришь, наивной девочки ты слишком откровенно выражала свои желания.
Зардевшись от смущения, с бешено бьющимся сердцем она не отрываясь смотрела на него.
- Неужели ты никогда не позволишь мне все забыть? - прошептала она.
- Как же я могу, сага, если сам не в состоянии об этом забыть? - просто ответил он.
В его голосе прозвучало нечто большее, чем просто желание, и Зуки отреагировала, как голодная собака на кусочек мяса. Боль в набухших сосках, скрытых под свободным жакетом, стала невыносимой. Тело как будто уже ей не принадлежало, она не могла его контролировать. И в этом была вина Паскуале.
