Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ) - Фаолини Наташа

- Я тебе не верю. Покажи. – Потребовала она.

Я достала из кармана платья мешочек и сунула девушке под нос.

- Видела? А теперь я пойду.

- Стой, где стоишь! – Возмутилась Карина. – Ольгерд дал тебе деньги? Сколько? Или ты их украла? Он никогда не давал нам денег, всё покупал сам, или через слуг!

Я прикусила губу. Если Карина засомневается в Ольгерде, мне придётся туго – а она определённо это сделает, если я сейчас что-нибудь не придумаю, а скажу как есть.

- Карина, - спокойно произнесла я. – Скорее всего, эти деньги – наш подарок на свадьбу от кого-то из гостей. Наверное, слуги, разбирая гору подарков, один отнесли мне.

- Значит, эти деньги попали к тебе по ошибке. – Категорично заявила она. – Если всё так и есть – пойдём к Ольгерду и спросим у него. – Она схватила меня за руку.

Я тут же попыталась вырваться, но хватка Карины оказалась на удивление крепкой.

- Пусти, припадочная! – Гневно вскрикнула я.

Я бы с огромным удовольствием настучала бы по её темноволосой голове, если бы буквально через несколько мгновений нас не окликнули.

- Алла, Карина! Что происходит? – Громкий голос Ольгерда было сложно спутать с чьим-либо другим.

Он спустился с лестницы и подошёл к нам. Бежевая жилетка поверх белоснежной рубахи смотрелась очень выигрышно в сочетании с чёрными холщовыми штанами. Волосы небрежно зачесаны набок и держатся в таком положении при помощи магии, не меньше.      

- Алайна где-то взяла деньги! – Тут же наябедничала Карина. – И собирается уйти! Одна!

- Это я оставил ей. – Глядя в глаза Карине произнёс он. Лицо девушки окаменело. – Мне нет времени заниматься её прихотями и тратить собственное время на бесполезные прогулки в город. Пусть идёт.

- Но… - Попыталась возразить Карина, но Ольгерд её перебил.

- Таково моё решение. Не смей перечить.

Я, не веря своей удаче и странному поведению Ольгерда, решила лишний раз не испытывать судьбу и тут же исчезла за дверью, оказавшись на залитой солнцем улице. Но, что-то не давало мне покоя. Я не понимала, как супруг, вчера ратовавший за Карину и её мнение, мог сегодня так её осадить при мне.

Бесшумным шагом я вернулась к входной двери и осторожно заглянула внутрь, где мне открылось поразительное зрелище: Ольгерд, придерживая Карину одной рукой за талию, а другой – за грудь, жадно целует её приоткрытые от наслаждения уста.

Я отскочила от двери, словно это меня застукали за чем-то непотребным. Вот так новость! Видимо, я ошибалась. Всё-таки Ольгерд выдал Карине парочку авансов, хоть и заверял меня, что больше ни с кем не был близок. Правда, если подумать, то текущий расклад событий и не удивителен: уж слишком, по его словам, она важна для исполнения его планов. Подумаешь! Пусть трахает эту истеричку, мне то что? Какая я всё же молодец, что вчера попустила наглеца.

Но почему-то ярость в груди не утихала. Наверное, слишком эгоистично-приятной была мысль, что князь из всех жён имел близость лишь со мной ещё на Земле, но это не такая большая потеря, чтобы из-за подобного расстраиваться. В гареме из тринадцати жён думать, что ты единственная? Вот ты наивная, Алла.

21

Всё ещё гневаясь, но уже не так сильно, как изначально, я прошла путь от дома Ольгерда до моей усадьбы, в которую я должна в скором времени переехать. Отсюда до центральной части города рукой подать, а оттуда и до ратуши, на которую я ориентируюсь, недалеко.

К моему удивлению, город встретил меня относительной чистотой и опрятностью, а дома – маленькими окошками с цветами в горшках и аккуратными черепичными крышами всевозможных цветов. Мощеные улочки походили на разветвлённое дерево, по одной из «веток» которого я сейчас продвигалась к «стволу».

На площади процветал рынок. Я заподозрила, что сегодня какой-нибудь особый торговый день, потому как от обилия разноцветных палаток рябило в глазах. Тут и там торгаши выкрикивали из своих мест разнообразное: «Рыба!», «Солонина!», «Лучшие ткани, не пропусти!». Я решила пройтись вдоль торговых рядом и прикупить фруктов, иначе, с чем возвращаться домой? Большинство продаваемых фруктов были мне знакомы, хотя были и те, что я ни разу не пробовала, например, манго и кокос. Иные были мне незнакомы вовсе: маленькое голубое нечто, по форме похожее на сердце и мягкое, словно мочалка, вызвало у меня искреннее удивление. Тут, конечно вряд ли дадут попробовать перед покупкой, но мне всё равно захотелось узнать цену и приобрести странный фрукт.

Около прилавка, куда я подошла, уже была покупательница. Это была девочка, лет десяти на вид, с короткими светлыми, но покрытыми слоем грязи, кудрями. Она скромно жалась около стола с продуктами и не осмеливалась что-то спросить у продавца – только смотрела на еду своими огромными серыми глазами.

Я взглянула на неё ещё раз, и вдруг поняла, что она и не будет спрашивать цену продаваемых продуктов – она совсем не выглядела платежеспособной. Платьице из мешковины, рваное и штопанное десятки раз; обувь из лозы, скорее всего самодельная; и корзинка, чуть меньше чем у меня, наполненная луговыми цветами.    

Торговец демонстративно не обращал внимания на девочку, хотя её горящий взгляд можно было заметить с другой стороны улицы. Я вдруг поняла, что она нечеловечески голодна.

- Господин! – я окликнула торговца и махнула рукой, привлекая к себе внимание.

Низенький грузный мужчина споро подбежал к нам, но девочку всё ещё не замечал.

- Я в Вашей воле, госпожа, – он попытался улыбнуться, но лучше бы этого не делал. – Весь товар свежайший, только что, вот просто только что доставленный. Выбор широчайший, и цены самые низкие на рынке!

- Что это такое? – я показала на странный голубой фрукт, заинтересовавший меня ранее.

Мужчина тут же схватил один и разломал его пополам – внутри оно было яркого розового цвета.

- Это курама, очень сладкая и сытная! Госпожа ни разу не пробовала?

Он протянул мне одну из половинок, и в этот же момент девочка пискнула:

- Господин, дайте и мне попробовать!

Лицо продавца побагровело.

- Пшла вон отседа, попрошайка! – он схватил какую-то тряпку и взмахнул ею над головой девочки. Она отскочила, и я тоже отошла. – Вы куда, госпожа? Покупать будете? Я истратил товар на вас!

Но я уже не слышала его, потому, что девочка, расплакавшись, бросилась в гущу людей, и я поспешила за ней. Казалось, что все находящиеся на рынке люди шли мне навстречу – настолько плотной была толпа, и сложно было протиснуться. В какой-то момент показалось, что я остаточно потеряла её из виду, но столпотворение, наконец, поредело, и я оказалась в центре площади около городской ратуши. Рваное платьице из мешковины мелькнуло около поворота, и я побежала туда, едва не потеряв корзинку.

- Стой! Стой же ты!

Девочка оглянулась, и на её лице отразился испуг, но она остановилась и повернулась ко мне.

- Простите! Простите, госпожа! – залилась слезами она. – Я думала… Я подумала, если вам можно попробовать кураму, значит, и я могла бы… Извините, это было нагло с моей стороны! Не рассказывайте матери Мартианне, прошу вас! Она меня снова отлупит!  

- Подожди, – я остановилась, приводя в порядок дыхание. Несколько дней без спорта уже дали о себе знать. – Всё потом. Ты голодна? Когда ты последний раз ела?

Девочка подозрительно сощурилась.

- Обещаю, твоя мама ничего не узнает, - заверила я её. – Клянусь Мираей!

Имя богини убедило беглянку.

- Вчера, - неохотно призналась она. - Утром.

- Как? – Я опешила. – Куда смотрит твоя мама? Пойдём со мной!

Мы вернулись обратно к рынку, и около палатки с выпечкой основательно закупились сдобой. Девочка доверчиво держала меня за руку и радостно глазела, как я наполняю корзину продуктами.

- Как тебя зовут? – спросила я у своей неожиданной спутницы.

- Эстерсита, - зачарованно ответила она, выхватив из корзины рогалик. Мне показалось, что она проглотила его целиком в ту же секунду.