Няша-беременяша (СИ) - Сазонова Юлия

— Но мне слышится тут коварное «но»…

— Ты даже не представляешь себе его размеры! — я возмущённо подпрыгнула в кресле, чудом не облившись тыквенным соком. — И зовут это но — Шапошников мать его Лев Леонидович!

Выпалив это, я целую минуту наслаждалась непечатными выражениями в исполнении Надьки. Попутно поражаясь такому богатому словарному запасу и количеству интересных эпитетов в адрес сильной половины человечества. Правда, на третьем круге мне стало даже как-то совестно. И, выбрав момент, когда подруга прервалась на глоток вина, я…

Решительно добила её романтичный настрой, выдав все подробности этого уникального (читай — идиотского!) свидания. Без купюр. В красках. С эпичными, мать его, комментариями!

Если положить руку на сердце и признаться самой себе, мне понравилась компания Ильина. Пусть даже наше общение и напоминало пинг-понг, когда каждый участник игры делает удар и ждёт, что прилетит в ответ. Мы пробовали на прочность самообладание друг друга, отпускали едкие комментарии, иронично парировали выпады собеседника. И я впервые за долгое, очень долго время получала настоящее удовольствие от чужого общества.

Аж до предательских мурашек по коже, ей богу.

Так вот. Ресторан был отличным, кухня — вкусной, компания — забавной и приятной. Я позволила себе расслабиться, побыть немного романтично настроенной девочкой в компании симпатичного мужчины. И моё кармическое «везение» не нашло лучшего момента для того, чтобы реализовать свои коварные планы.

— Оленька, это ты?

От этого приторно-сладкого «Оленька» меня передёргивало до сих пор. А тогда я чудом не подавилась куском великолепного пирожного с чудесным заварным кремом, поданного на десерт. И удивлённо уставилась на…

Лёву, стоявшего в паре шагов от нашего столика. В компании какой-то сушёной воблы блондинистого оттенка, усиленно залипавшей в телефоне. Шапошников на неё даже внимания не обратил, делая ещё один шаг в нашу сторону. И выражение его лица не сулило ничего хорошего.

Вернее не так. Сулило. Скандал. Грязный, громкий и совершенно безобразный. В лучших традициях его, в смысле — Лёвы, маман.

Чутьё меня не подвело. Оно могло помочь мне заблудиться в трёх соснах, опоздать на важное собеседование, упустить последнюю маршрутку, ага. Но вот тут — сработало как часы, китайские. Те самые, что дважды в день показывают правильно время. Потому что дожидаться ответа бывший не стал, не-а.

Зато он с чистой совестью обрушил своё праведное негодование на моего спутника. О, и что это было за негодование! Невозмутимо потягивающему кофе Игорю припомнили всё: начиная с сопливых обид детства, заканчивая тем, что он имеет дурную привычку соблазнять невинных девушек и уводить их с пути истинного.

«Невинная» девушка в моём лице безмерно удивилась тому факту, что её (меня) можно откуда-то увести. Ещё и сощурилась, подозрительно уставившись на Ильина. Тот ответил мне чувственной, сексуальной улыбкой и…

Не поленился встать и вылить на голову распалившемуся Лёве кувшин с водой, оставленной нам официантом. Ещё и поинтересовался, невозмутимо глянув на наручные часы:

— Лев Леонидович, у вас есть две минуты, чтобы закончить свою тираду. И принести извинения моей спутнице. В конце концов, это вы испортили ей аппетит… И не иначе как чудом не испортили всю оставшуюся жизнь.

В этот момент, я искренне понадеялась, что мозги у Шапошникова всё-таки есть. Но как показала практика, нет у него. Ни мозгов, ни инстинкта самосохранения, ни тормозов. Потому что только напрочь отбитый придурок мог додуматься перейти от слов к делу.

Лёва ударил невозмутимо ухмыляющегося Ильина под дых. Точнее — попытался. Игорь без труда поймал его руку и…

— Ну-у-у?! — требовательное шипение Винокуровой оборвало поток моих воспоминаний. Залпом допив свой бокал вина, Надька завистливо протянула. — Боже! Это так… Так… Я чумеюё Зеленцова! Вот как, как ты умудрилась случайно оторвать себе такой шикарный экземпляр? Да я в жизнь не припомню, чтоб за меня мужики дрались! Это же… Это просто ва-а-а-у!

Обмахнувшись сложенной газетой, подруга вдруг застыла и сощурилась, смерив меня убийственным взглядом:

— Та-а-ак. Лёля, а Лёля…

— Ну что?! — недовольно откликнулась я, невольно вжимая голову в плечи.

— Твою мать! Зеленцова, ты что, сбежала из ресторана, пока этот мачо твоего бывшего месил?!

Отступление

Хорошо, когда у вас есть друзья. Плохо, когда эти друзья лажают и собственными руками рушат своё возможное счастье. Но на то они и друзья, чтобы вы успели вовремя наставить их на путь истинный! Не хотят?

Ну так нечего и спрашивать их тогда. Делай, а не думай или думай, но не делай!

Именно так рассуждала Верка Лазарева, уверенной походкой от бедра направляясь ко входу в одну уж очень примечательную юридическую фирму. Чем примечательную? Тем, что именно там трудился тот самый потрясающий (во всех смыслах!), горячий, сногсшибательный и совершенно свободный от посторонних баб Эротический Кошмар.

Да-да. С большой буквы. И нет, Вера Сергеевна Лазарева на этот самый Кошмар претендовать не собиралась. А вот пнуть в его заботливые и надёжные руки одно очень уж «удачливое» чудо…

Почему бы, собственно и да?

— Я к господину Ильину, — от вида её предвкушающей улыбки девушка в приёмной опасливо сглотнула и нервно поправила сползающие с носа очки. А пока она докладывала шефу о визитёре, не сводила с облокотившейся на её стол рыжеволосой красотки подозрительного взгляда.

Верка хмыкнула, про себя, конечно. И мимолётным взглядом в висящее на стене зеркало ещё раз убедилась в собственной неотразимости. А что? Рост, фигура, правильные черты лица. Может, бёдра чуть широковаты, но правильно подобранный гардероб даже этот недостаток превращал в убойное достоинство.

На которое, пока что, никто не жаловался. И она в том числе!

— Ваша фамилия? — нахмурилась колючка за столом. Вооружившись ручкой и ежедневником, она явно вознамерилась до последней капли крови защищать собственное начальство. — У нас сегодня нет приёма граждан, всё строго по записи!

Пару минут Лазарева честно препарировала помощницу недовольным взглядом. Но та лишь вскинула голову, выдвинула подбородок и одними губами проговорила «Не лезь, убью!». Одна беда, Вера уже всё решила. А если Вера решила…

— Ильин, ты козёл!

Хорошо поставленный голос гулким эхом разлетелся по офису, многократно отразившись от стен. И тихо растворился в воцарившейся вокруг потрясённой тишине. Серьёзно, рыжая могла поклясться, что где-то что-то уронили. Причём, судя по звукам, раз пять!

Она искренне понадеялась, что это не чья-то челюсть. Хотя…

— Выходи, гад! Я знаю, что ты здесь! — в этот раз Вера добавила в голос самую малость слезливых ноток. Ровно столько, сколько нужно, чтобы порядочный, настоящий мужчина встревожился и пошёл выяснять, в чём его обвиняют. Но…

— Засра-а-анец, — с долей восхищения протянула Верка, барабаня пальцами по стойке. Пожалуй, её со времён студенчества никто так откровенно и нагло не игнорировал.

Мужчины так точно!

— Слушайте, а он у вас вообще того? Живой? — громким шёпотом поинтересовалась Лазарева у местного Цербера. Девушка возмущённо икнула, подавившись глотком воды из кружки с фирменным логотипом. И та-а-ак на неё посмотрела, что будь на месте Веры кто-то другой, обязательно бы устыдился таких кощунственных мыслей.

Увы, Вера была Верой. И про стыд знала, ну… Где-то примерно столько же, сколько про налогообложение Уганды. То есть — ничего и ещё минус бесконечность.

— Игорь Леонидович велел передать, что у него сегодня не приёмный день, — вежливо отчеканила брюнетка. И снова поправила чёртовы очки аля Гарри Поттер, так и норовившие сползти с её носа. — Хотите с ним встретиться, будьте любезны — звоните заранее!

— Девушка, я с ним встречаться точно не хочу, — снисходительно фыркнула рыжая.

— Это ещё почему?! — Цербер аж рот открыла от неожиданности, удивлённо хлопая глазами.