Обратная сторона измены (СИ) - Багирова Александра
— Семейные.
— Пробник мужика?
— Нет. С ним все.
Карим за долю секунды оказывается около меня.
— Посмотри мне в глаза, — очень тихо, но так, что ослушаться невозможно.
Вглядываюсь в его черную бездну. О чем думает шеф прочесть нереально, он держит взгляд, буквально гипнотизирует, так что забываю как дышать.
— Врешь, Виктория, — озвучивает свой вердикт.
— Я… нет… Карим… — понимаю, что не могу подобрать слов.
Да, с Денисом я разошлась, не собираюсь больше продолжать эту агонию, но ведь из сердца его не так просто вытравить, слишком глубоко он пророс в меня за эти годы.
— В данном случае причина действительно не он. Так кто? — Карим нависает надо мной скалой. — От тебя пахнет страхом. Кто тебя запугивает?
Глава 20
— Почему это вас интересует, Карим? — во рту пересыхает, голос звучит глухо.
— Меня интересует все, что с тобой связано, — приближает свое лицо к моему, в нос ударяет горьковатый запах его парфюма, — Виктория.
— Почему? — повторяю вопрос пересохшими губами.
Он никогда не подходил настолько близко, между нами всегда была дистанция.
Карим смотрит на меня неотрывно. Вблизи его глаза завораживают сильнее, темно-карие со светлыми переливами и практически черная радужка, я будто смотрю в калейдоскоп, где собственное отражение видится в разных фрагментах.
— Ты мне не чужой человек, — очень тихо, проникновенно.
— Я ваш работник, — так же шепотом в ответ.
— Виктория, Виктория, — качает головой, мое имя он произносит с придыханием, оно звучит таинственно, завораживающе, — Если бы все было так просто…
— Карим, я не… — не дает мне договорить, кладет палец мне на губы.
Тут же выдыхает со свистом. На миг закрывает глаза.
Резко отстраняется.
— Твои личные проблемы, отражаются на работе. Значит, надо их решить. И как я говорил, ты мне не чужой человек, ты можешь все рассказать.
— У меня сестра беременна и… — дальше замолкаю.
Мне безумно хочется излить душу, хоть немного скинуть ношу. Но я вовремя себя останавливаю. Раз я уже совершила подобную ошибку, рассказала Косте. И этого себе никогда не прощу. Из-за меня он пострадал так, что уже не исправить. Если бы брат не влез в разборки с отцом, его бы никто не тронул.
А что теперь? Подставить Карима?
Мой начальник не всесильный миллиардер. Он просто бизнесмен, у которого вполне успешная, но довольно скромная фирма.
И пусть у нас с боссом неплохие отношения, но вряд ли этого достаточно, чтобы взваливать на него позорную правду. Достаточно того, что он знает про Дениса.
И невзирая на все я бы рассказала… Но еще один удар не переживу. Я знаю отца, страдают все, кто переходит ему дорогу.
— Больно, — утверждает, и у самого в глазах какая-то непонятная боль.
Что с ним происходит?
— Справлюсь, — кашляю, прочищаю горло.
— Виктория, ты можешь быть со мной откровенна.
— Спасибо, Карим, за ваше участие. Но мне только нужна отсрочка. Я очень хочу поехать, — говорю и вижу, как в темно-карие глаза чернеют.
— Опять это… вы… сколько можно, — стискивает челюсти так, что желваки ходуном.
Пожимаю плечами. От начальника исходят волны дикой, животной энергии, чего ранее я не чувствовала. Теряюсь.
— Вы мой шеф.
— Иди, Виктория. Если будешь готова к разговору, приходи, — отворачивается к окну.
Снова превращается в непроницаемую скалу.
— А как насчет отсрочки?
— Я не могу поставить на паузу бизнес из-за твоих проблем, — холодный ответ.
— Извините, что вас подвела…
Он ничего не отвечает. Тихо закрываю за собой дверь.
На душе еще паршивей, чем было. Иду к себе в кабинет и пробую заняться делами. Работа обычно помогает, а тут мысли не дают сосредоточиться. Я судорожно ищу выход… и пока только один вариант в голове. То, чего бы совсем не хотелось…
Во второй половине дня мой телефон подает признаки жизни.
— Костяяя! — ору в трубку как ненормальная. — Ты в больнице?
— Ох, как визжишь, сестренка, — голос уставший.
— Отпустили!
— Типа того, — вздыхает.
— В какой ты больнице? Я приеду.
— Сейчас не надо. Позже.
— Почему?
— Не надо тебе меня таким видеть.
— Костя! Надо!
— Что ты ему пообещала за меня? — слышу ярость в изможденном голосе.
— При встрече расскажу. Главное — ты цел! Я так переживала!
— Паулину не переводят. С меня снимут обвинения. Вик, ты ему душу продала? Иначе как объяснить его щедрость?
— Кось, ты выздоравливай. Скажи мне в какой ты больнице! Хочу тебя видеть!
— Не отстанешь ведь?
— Неа!
Когда Костя все же говорит, где находится, один камень падает с шеи. Становится значительно легче. Брат в частной, хорошей больнице. О его здоровье заботятся.
Отец выполнил условия. Все случилось даже быстрее, чем ожидала, чем еще раз продемонстрировал свои возможности.
Мне нужны его слабые места! То, на что можно надавить и заставить отстать от нас. И что-то мне подсказывает, они находятся в его прошлом.
Прежде чем ехать к брату, совершаю еще один звонок. Мерзко, противно, но сейчас я должна хвататься за любую возможность. Даже если она призрачная и очень сомнительная.
Убеждаю себя, что от разговора хуже не будет, и решительно нажимаю на кнопку звонка.
Глава 21
— Какой приятный сюрприз, — морщусь от рокота в трубке. — Чем обязан твоему звонку, девонька?
— Вы говорили, что можете помочь найти…
— Ой, ты и не представляешь, что я могу, — перебивает меня. От его мягкого смешка кожа покрывается противными мурашками.
— Давайте, без этих игр. Мне нужна информация. Я хочу услышать ваши условия, на которых вы мне ее предоставите, — говорю резко.
— Без игр не интересно, девонька. Сколько той жизни.
— Значит, я зря вам позвонила. Всего доброго, Ярослав Михайлович, — собираюсь отключиться.
— Стой, — говорит слишком поспешно.
— Слушаю.
— Приезжай сегодня в пяти ко мне в офис. Поговорим.
— Хорошо.
Нажимаю на отбой. Ничего хорошего нет, если я обращаюсь к этому человеку.
С отцом Дениса нас связывает только тот разговор, в котором он указал мне на мое место. Он знал, о том, что меня заставляют сделать и выбрал позицию моего отца. После этого он вел себя со мной наигранно дружелюбно, улыбался, шутил, но в его обществе меня всегда охватывает какое-то липкое ощущение, страх переплетенный с жуткой неприязнью.
На этого человека у меня перед глазами мигает красная лампочка: «Держаться как можно дальше!».
Денис об отце говорил мало и с неохотой. Близкими их отношения с отцом назвать нельзя даже с большой натяжкой. Мать же Дениса всю жизнь страшно боялась своего мужа, и при этом любила.
Она мне всегда говорила:
— Ох, деточка, злая штука любовь. Сердце оно иногда такое глупое, не может биться без человека, который его же и губит.
В то, что счастья в семье нет, было понятно, достаточно просто заглянуть матери Дениса в глаза. Женщина она добрая, гораздо лучше моей мачехи, но слишком запуганная.
Она всегда была за нас. Но в решающий момент не хватило смелости поддержать. Скорее, она сама нуждается в извечной поддержке.
Но та его фраза про мою мать бросила зерна сомнений, сейчас они проросли, и я готова к разговору. Мне нужна любая информация, которая поможет сдержать монстра.
Иначе отец никогда не остановится и жизни нам не даст.
Отпрашиваюсь у Карима. Сегодня из меня все равно работник никакой.
Еду к брату в больницу. Мне надо своими глазами увидеть, что с Костей все более менее нормально.
С врачом поговорить не получается, он занят. Но в палату меня пропускают без проблем.
Едва переступаю порог, сразу натыкаюсь взглядом на мать, которая стоит у постели брата.
— Викуся, беда-то какая! — всхлипывает.
— Привет, Кось, — игнорирую ее.
Брат лежит под капельницей. Лицо все в кровоподтеках, страшно подумать, есть ли живое место на его теле.
