Дебора Тернер - Тайный мир

Кейла знала, что сексуальная привлекательность не относится к числу ее достоинств. Даже в школе мальчики охотно дружили с ней, но на свидания приглашали нечасто. Мама говорила, это все потому, что Кейла была выше ростом большинства своих приятелей-ребят. Но Кейла знала, что дело совсем не в этом. Просто она не обладала теми особыми качествами, которые сводят мужчин с ума.

Даже Феликсу она не слишком нравилась как женщина. Ему просто нужен был кто-то, полностью от него зависимый, кем бы он мог управлять и тешить тем самым свое ущербное самолюбие...

— Я, пожалуй, пойду домой, — проговорила Кейла. — А то холодно после воды.

Она сделала шаг и... наступила на что-то острое. Нога у нее подвернулась, Кейла едва не упала, но Саймон вовремя ее поддержал.

— Что с вами? Вам плохо?

— Нет, просто я ужасно неуклюжая, — беспечно сказала Кейла. — Кажется, я наступила на осколок ракушки.

Она подняла ногу, стараясь разглядеть порез, но снова чуть не упала.

— А вдруг это стекло? Дайте-ка я посмотрю. — Саймон опустился на корточки. — Нет. Крови нет, — объявил он после тщательного осмотра. — Но на коже остался след.

Он провел пальцем по ее стопе, и Кейла хихикнула, дернув ногой.

— Перестаньте! Мне щекотно!

— Прошу прощения. — В глазах Саймона плясали веселые огоньки.

Они рассмеялись, но смех сразу оборвался, когда рядом внезапно прозвучал тихий голос:

— Всем добрый вечер.

Этот голос вонзился в сознание Кейлы, точно безжалостный скальпель. Она съежилась, как от удара, и резко выдернула ногу из рук Саймона. А тот спокойно выпрямился, продолжая улыбаться, как ни в чем не бывало.

— Привет, Майкл.

Майкл Ферри даже не переоделся — вышел на пляж прямо в костюме. По идее, он должен был выглядеть здесь просто нелепо в такой официальной одежде, при галстуке и в начищенных до блеска ботинках. Но Кейле он показался безумно красивым. Эти высокие скулы, гордо вскинутый подбородок, холодные голубые глаза... Она сама испугалась того, как сильно забилось ее сердце.

Но потом Кейла заметила, как он на нее смотрит, и сердце ее упало. В его взгляде сквозило презрение! Неприкрытое, леденящее... И хотя на Кейле был купальник, под этим взглядом она почувствовала себя просто голой.

— Когда у тебя будет время, я хотел бы с тобой поговорить, — продолжал Саймон, похоже, не замечая, что что-то явно не так.

— Сейчас у меня есть время. — Майкл уже не смотрел на Кейлу. — Если не возражаешь, пойдем в кабинет.

— Тогда я прощаюсь. — Саймон с улыбкой кивнул Кейле. — До встречи.

Кейла осталась стоять на песке, растерянно глядя, как они поднялись в сад и направились к задней двери дома. Потом, стряхнув с себя оцепенение, она надела футболку, подняла с песка полотенце и тоже пошла в дом.

Идя по коридору мимо кабинета Майкла, она с трудом подавила в себе желание встать на цыпочки, чтобы пройти как можно тише.

Вернувшись к себе, Кейла первым делом отправилась в душ. Ей не давала покоя та неприкрытая злоба, которая сквозила во взгляде Майкла, и она тщетно пыталась себя убедить, что ей это показалось. Ведь у него не было никаких причин относиться к ней враждебно! Неужели он посчитал, будто она заигрывает с Саймоном — можно сказать, без пяти минут женатым человеком?

Но тогда он должен был рассердиться и на Саймона тоже...

Интересно, а сколько времени Майкл наблюдал за ними? Быть может, он видел, как Кейла споткнулась, и подумал, что она спотыкается каждый раз, когда рядом с ней мужчина? Все равно какой...

Кейла едва не задохнулась от унижения. Неужели он вправду так подумал? А впрочем, какая разница? — тут же сказала она себе. Ее не волнует, что он о ней думает!

Но, в любом случае, с этим пора заканчивать. Что-то она слишком часто размышляет о Майкле, а в его присутствии совершенно теряется и тает, словно влюбленная девочка-школьница. Из-за этого и ее болезненная нервозность, и постоянное напряжение... Хватит! Надо просто-напросто уехать отсюда. Немедленно!

Но даже если не принимать во внимание, что ехать ей было некуда, проблема заключалась в том, что Кейле очень хотелось остаться...

В конце концов, она ничем не рискует! Ее наивная детская влюбленность никому не мешает. Майкл никогда ни о чем не узнает, а значит, она не поставит себя в дурацкое положение. Ее гордость не пострадает. А если сердце ее будет разбито — ну что ж... Об этом тоже никто не узнает.

Для ужина Кейла специально выбрала самое скромное платье — хлопчатобумажное, песочно-желтое, с короткими рукавами, закрытым воротом и длинной широкой юбкой. Она очень надеялась, что этот вполне пуританский наряд изгладит из памяти Майкла ее почти обнаженную фигуру в бикини.

В оранжерею она не пошла, а решила в ожидании ужина прогуляться но саду и посидеть у пруда, где резвились разноцветные рыбки, которые совсем не боялись людей. Стоило Кейле опустить руку в воду, они тут же подплыли к ней, тыкаясь носами в ладонь.

Кейла тихонечко рассмеялась.

— Не попрошайничайте, у меня ничего с собой нет. Мэг строго-настрого запретила мне вас кормить.

— И правильно сделала, — раздался у нее за спиной голос Майкла.

Кейла испуганно вскочила и повернула к нему пылающее лицо.

— Привет. — Улыбка у нее получилась вымученная.

— А мне Мэг пожаловалась, что ты слишком много работаешь, — спокойно заметил Майкл, подходя ближе.

Кейла пожала плечами.

— У меня хорошо пошло, — осторожно проговорила она.

— А ты правда пишешь диссертацию?

Кейла заколебалась, но лишь на мгновение.

— Нет. Сначала я должна выполнить еще одно обещание, которое дала маме.

Майкл молча смотрел на нее, и, может быть, именно потому, что он не стал ничего выспрашивать, Кейла добавила:

— Я ничего не сказала Остину. Вполне может получиться, что я просто трачу зря время.

Прозвучало это все так, как будто она снова пыталась в чем-то оправдаться. Кейла уже пожалела о том, что заговорила на эту тему.

— Понятно, — протянул Майкл. — А вообще-то ты собираешься писать диссертацию?

Судя по его безучастному тону, ему это было совсем не интересно.

— Я не знаю, — к своему собственному удивлению, призналась Кейла после секундного колебания.

Она вовсе не собиралась посвящать Майкла в свои дела. Но его равнодушный вопрос затронул в ней какую-то чувствительную струнку. Она обещала маме, что обязательно получит магистерскую степень. Но только теперь — в первый раз — вдруг усомнилась, а хочется ли этого ей самой. И это сомнение разбудило в ней чувство вины.

— А что ты намерена делать, если решишь уйти из университета?