Элизабет Харбисон - Как стать американкой

— Иногда мне так и кажется.

— Ох, не притворяйся. Ты всегда контролируешь себя. Ничего не делаешь безотчетно, — Мэгги вздернула подбородок. — Если ты на самом деле хочешь изменить что-то, то изменишь. Или останешься вот таким эмоционально отстраненным, как сейчас, наймешь людей, которые будут заботиться о твоей дочери, а сам станешь посвящать ей несколько свободных минут в неделю. Но не ссылайся на обстоятельства. Не лги.

Алекс бросил на нее такой ледяной взгляд, что Мэгги даже испугалась за крохотную жизнь у него в руках.

— Когда у тебя будут собственные дети, тогда и учи меня, что я должен делать. А до этого, — он передал ей пиджак с птичкой, — я думаю, тебе лучше заняться своим делом.

Алекс вернулся в дом, оставив Мэгги с птицей на руках. Некоторое время она стояла неподвижно, глядя ему вслед. Наконец, когда он исчез в глубине дома, дала волю слезам. Она чувствовала себя опустошенной. Иметь собственную семью — ей это казалось самой важной вещью на свете. Сколько раз Мэгги представляла, что у нее есть семья и свой дом, — тогда бы она бесстрашно встречала любые трудности. Если бы у нее была такая дочка, как Кэт, она бы всегда воспринимала это как чудо. А если бы у нее был такой муж, как Алекс…

Что ж, скоро у нее будет такой муж. Какая насмешка судьбы! Их брак — сделка, и Алекс сейчас еще раз напомнил ей об этом самым недвусмысленным образом. Ее обязанность — заботиться о Кэт, постараться, чтобы девочка выросла самостоятельной — или независимой от дома и от семьи — и смогла дальше прожить без ее заботы.

Только тогда Алекс будет доволен Мэгги Уэллер.

Алекс вернулся к себе в офис страшно раздосадованный. Он долго ходил взад-вперед, чтобы успокоить нервы. Что она вообразила о себе, эта Мэгги Уэллер? Почему не может просто оставить его в покое? Смириться с тем, что из него не выйдет образцового папочки, как она мечтает? Иначе какого черта он нанял бы ее? Неужели думает, что такие идеальные родители, каких она себе напредставляла, нанимают няню для своих детей?

Конечно, нет.

Алекс глубоко вздохнул. Мэгги обладала удивительной способностью выводить его из себя. Непонятно почему. Хотелось верить — потому, что его родная дочь больше любит Мэгги, чем его, но нет, все не так просто. В конце концов, Мэгги делает свое дело, и делает его хорошо… Но доставляет столько беспокойства, все время требует от Алекса каких-то невыполнимых вещей… И на этой женщине он собрался жениться! Хуже выбора просто не придумать!

Алекс снова забегал по кабинету. Мэгги становится совершенно безжалостной в попытках сделать из него хорошего отца. По крайней мере три месяца будет продолжаться эта мука. В конце лета она съедет на отдельную квартиру и оставит его в покое.

Алекс рассмеялся. В покое! Как бы не так! Он уже давно не знает покоя. Может быть, даже никогда не знал.

Однако за последние пять месяцев с Мэгги он приблизился к этому заманчивому состоянию больше, чем когда-либо. Кэт счастлива, а это так… успокоительно. Если бы только Мэгги не приставала со своей критикой!

Алекс потряс головой и направился к бару. Зато она настоящий эксперт по детям. Собственно, поэтому он и нанял ее. Алекс взял стакан и посмотрел сквозь жидкость на свет.

Не только Мэгги такая, женщины вообще таковы.

Все женщины. А он совершенно не умеет уживаться с женщинами. Сандра доказала это. Правда, Мэгги не Сандра, но у обеих есть эта дьявольская способность — выворачивать тебя наизнанку. Видимо, это свойство их пола. Они всегда могут показать, насколько ты уязвим. Сандра мучила его лицемерием, Мэгги — тем, что постоянно говорит правду.

Алекс сжал стакан и посмотрел на свою руку. Вдруг ему пришло в голову: «Это не моя рука. Это рука отца. Та же широкая кисть, те же длинные пальцы…» Да, те же пальцы, обхватившие стакан с липкой жидкостью. С отравой, которая придает смелости. Это рука его отца и стакан его отца.

Алекс бросил стакан, и тот разлетелся на тысячу осколков у ног. Некоторое время Алекс с отвращением разглядывал коричневую лужу. Потом медленно отступил… Как ему хотелось вот так же легко отойти от своего прошлого!

Возможно, его отец желал того же. Во всяком случае, достаточно далеко ушел от своей семьи, видит Бог. Отвернулся от Алекса и его матери.

Может быть, Алекс делает сейчас то же самое?

Он вернулся к себе за стол и тяжело опустился в кресло. Может быть… Большинство людей идут по стопам своих отцов, хотят они этого или нет. Но Мэгги права — он делает это не безотчетно. Обвинять Мэгги в том, что ему так тяжело сейчас, — отговорка. Жаль, но он не уверен, можно ли все изменить. Хотя Мэгги, конечно, никогда не прекратит свои попытки перевоспитать его, сделать другим.

Алекс посмотрел на настольный календарь и вздохнул. Два дня. Через два дня он будет опять женат. Слава Богу, только на бумаге, но… Мэгги станет его женой. Будет жить у него в доме так же, как жила до этого пять месяцев, но теперь уже в роли жены.

Алекс ощутил тревогу и взял ручку. Три месяца. Его сердце сжалось от непонятной тоски. Три месяца — это не так уж много. Он обвел ручкой дату предположительного отъезда Мэгги Уэллер. Четвертое сентября. Как бы то ни было, Мэгги будет его женой только до четвертого сентября. Потом этот кошмар закончится.

Он еще раз обвел дату и откинулся в кресле.

Глава пятая

Вечером накануне свадьбы Алекс и Мэгги решили встретиться на террасе после ужина и обсудить некоторые подробности предстоящего дня. И последний раз отрепетировать историю знакомства и любви на случай, если их станут допрашивать «клевреты Марлен», как выразился Алекс. В семь они спустились на террасу, солнце заходило.

— Как ты себя чувствуешь? — с неуклюжей торжественностью обратился Алекс к будущей супруге. На самом деле это значило: «Ты не передумала?» Оба они говорили на секретном языке, как заговорщики.

— Хорошо, — ответила Мэгги, в переводе: «Я ужасно боюсь». Она дотронулась до подбородка. — А ты?

— Очень хорошо. — Алекс засунул руки в задние карманы брюк и уставился в землю. Заходящее солнце позолотило его голову, так что темные волосы стали рыжими. Мэгги могла разглядеть каждый завиток в этих упрямых волнах, спадающих на воротник. «Волосы слишком длинные для бизнесмена», — подумала она. Ей вспомнился день поцелуя, какие мягкие и густые были эти кудри.

Алекс наконец поднял голову. Солнце освещало его лицо, и глаза сделались совершенно прозрачными, как сапфиры. Мэгги ненавидела избитое сравнение глаз с драгоценными камнями, но сейчас ей пришлось признать точность этого образа.