Элли Десмонд - Гавань надежды

Так начались его прогулки. С утра, отдав распоряжения старпому, он спускался по трапу на пирс и шел завтракать в кафе «Докер», расположенное прямо на территории порта и предназначенное для здешнего рабочего люда. Нравы тут царили простые, посетители заходили перекусить прямо в замасленной рабочей одежде, поэтому Гейб, в бежевых шортах и белой майке с изображением синего парусника, обрамленного красной надписью «Попутного ветра!», на груди по сравнению с прочими выглядел даже элегантно.

Подкрепившись яичницей с беконом или сосисками с жареным картофелем и томатным соусом – в меню кафе «Докер» кулинарные изыски отсутствовали, зато порции были такими, что заказывать добавку никому не приходило в голову, – Гейб еще несколько минут оставался за столом. Это время требовалось ему для оценки своих возможностей – в смысле того, уместится ли в желудке еще и кусок аппетитного яблочного пирога или нет. Потом со вздохом поднимался и покидал гостеприимное заведение. Хоть аромат начиненной яблоками выпечки и манил, но несколько преждевременно наступившее насыщение удерживало от желания побаловать себя сладким.

Каждый раз, выходя из кафе, Гейб давал себе слово, что завтра уж точно оставит место для пирога. Однако на следующее утро все повторялось – ведь подрумяненная на сковороде ветчина тоже пахла очень соблазнительно.

Другой бы на его месте в один прекрасный день поменял бы все местами и просто начал завтрак с яблочного пирога. Но не таков был Гейб. Как человек, привыкший к порядку, он не мог допустить пренебрежения к положенному ходу вещей даже в таких мелочах, как завтрак. Начнешь с малого – не заметишь, как скатишься к чему-то крупному. А то и вовсе недопустимому. Море же промашек не прощает. Так что лучше не рисковать.

Правда, эта теория – как всякое достойное уважения правило – имела одно исключение. И касалось оно… правильно, женщин! Как всякий уважающий себя мужчина, в отношениях с дамами Гейб оставлял за собой полную свободу действий. Здесь его девизом была импровизация. Иначе он не мог. И именно поэтому узы брака воспринимались им скорее как оковы, да еще с чугунными шарами на концах цепей – то есть нечто такое, что лишает человека свободы, связывает по рукам и ногам…

Не изменив привычкам в том, что касалось приема пищи, Гейб закрывал за собой дверь кафе, спускался по двум ступеням и останавливался. Отсюда была видна стоящая на якоре «Звезда надежды», но возвращаться на борт он не собирался, разве что ближе к вечеру. А сейчас Гейб открывал специально приобретенный карманный туристический путеводитель и выбирал маршрут на нынешний день.

Так, действуя планомерно и целенаправленно, он осмотрел почти все достопримечательности Саутгемптона.

Начал, разумеется, с морского музея, который, как оказалось, был расквартирован в бывшем складе, где в четырнадцатом веке держали шерсть. Уплатив полтора фунта за вход, Гейб услышал захватывающий рассказ о тех счастливых временах, когда грузы – шерсть в том числе – перевозились через весь океан по так называемым трансатлантическим линиям. Перед тем как покинуть музей, Гейб долго стоял перед макетом знаменитого «Титаника», как известно, вышедшего из здешнего порта в первое плавание – к несчастью, оно же стало и последним.

Побывал Гейб и в небольшой крепости на Уинкл-стрит, в которой теперь размещался археологический музей, а в старину хранился пороховой запас, предназначенный для единственной городской пушки. Здесь Гейб не без любопытства осмотрел экспонаты – различные предметы, относящиеся к римской эпохе и к средневековым временам.

Потом забрел в местную художественную галерею. Вход был свободным, поэтому Гейб еще не раз возвращался сюда, чтобы побродить среди картин, статуэток и прочих композиций, которым трудно было подобрать точное определение. Больше всего ему пришелся по душе отдел гончарного искусства.

Следующим по списку числился «Тюдор хаус» – музей, содержавший многочисленные свидетельства о быте и жизни Саутгемптона и его обитателей, начиная с незапамятных времен. Здесь Гейбу очень понравился датирующийся шестнадцатым веком сад, разбитый во внутреннем дворике музея, который в свою очередь занимал дом, построенный в конце пятнадцатого века.

Когда «официальные» достопримечательности кончились, Гейб взял напрокат велосипед – в заведении, на вывеске которого красовалась выполненная разноцветными и словно пляшущими буквами надпись «Вольные колеса», – и принялся просто так раскатывать по городу, выбирая направление наугад.

Но и в ходе этих импровизированных экскурсий его ждало немало интересных открытий. Казалось, здесь нет уголка, где не нашлось бы каких-нибудь живописных развалин – остатков древних защитных укреплений, или старого монастыря, или просто интересного и тоже очень давнего строения с садом, за которым ухаживало не одно поколение наследников.

Наконец, хорошенько ознакомившись с городом, Гейб решил прокатиться к неисследованной окраине, туда, где, судя по карте, почти сразу за последними домиками предместья начинался тот самый знаменитый, овеянный легендами лес, где в старину охотились короли. В путеводителе о нем было сказано, что он занимает территорию более двухсот пятидесяти квадратных миль.

Разумеется, Гейб не имел намерений колесить по лесной чаще на велосипеде. В его планы входило лишь проехаться вдоль кромки зеленых угодий и – если удастся – полюбоваться пасущимися на воле овцами и лошадьми. Но больше всего ему хотелось увидеть пони. В его воображении засела яркая картина: на залитой солнцем лесной опушке, средь сочной зеленой травы пасется стадо миниатюрных лошадок.

И хотя Гейб осознавал, что скорее всего ничего подобного увидеть не посчастливится – ведь это не зоопарк, – его неудержимо влекло в лес. Вероятно, секрет заключался в том, что он, как человек, привыкший видеть вокруг бескрайние водные просторы, стремился, так сказать, ради перемены окунуться в иную стихию.

Так настал день, который Гейбу предстояло потом долго вспоминать. Однако утром он об этом даже не догадывался.

Правда, с самого начала все стало складываться как-то непривычно – вроде то же самое, но с другим оттенком.

Точно так же, как в предыдущие дни, проснувшись, обойдя судно и обменявшись парой дежурных фраз со старпомом, Гейб, захватив туристический путеводитель, сошел с борта «Звезды надежды». Велосипед он катил рядом с собой – сначала по трапу, потом по пирсу и так до самого входа в кафе «Докер». Здесь его пришлось оставить.

Усевшись за столик, Гейб поймал взгляд знакомой уже официантки Нэнси и получил в ответ улыбку.