Арнетта Лэм - Герольд короля Шотландии

В глазах Рандольфа Макквина промелькнула ярость.

— Ну если это всего лишь один, ничего не значащий поцелуй, то я — король Франции! — Затем, немного успокоившись, он погладил Элизабет по щеке и отступил на несколько шагов:

— Поймите, я желаю для нас обоих большего, чем любовь в чужой конюшне!

Элизабет молчала и с досадой думала о том, что своим легкомысленным поведением она довела ситуацию до критической. Как она могла недооценить этого мужчину и позволить, чтобы между ними возникло сильное взаимное чувство? Ведь она сама спровоцировала Макквина на страстные поцелуи и жаркие объятия!

— Между нами ничего нет и быть не может, — наконец промолвила Элизабет.

— Я построил бы для вас большой красивый дом и удобные просторные конюшни, которым завидовал бы сам король! — пылко произнес Макквин.

Подобные предложения Элизабет Гордон выслушивала и раньше, но отказывать Рандольфу Макквину ей было тяжело и больно.

— Ваше предложение лестно для меня, но я не могу его принять.

Лицо Рандольфа стало суровым.

— Я не нуждаюсь в вежливых словах, а хочу услышать ответ, идущий от сердца.

— Мой ответ остается прежним.

— Вы зависите от воли вашего дяди или королевской службы?

Элизабет не считала нужным говорить с Рандольфом ни о своих отношениях с королем Шотландии, ни о службе герольдом.

— Я не буду вашей любовницей, — твердо сказала она.

— Но почему, Элизабет?

Она молчала и думала о том, что быть просто любовницей Рандольфа Макквина для нее недостаточно.

Она могла отдать ему свое сердце, если бы он взял на себя заботы о ней самой и о ее будущих детях. В дальнейшем Элизабет оставила бы службу у короля Брюса, но пока на земле Шотландии не наступил мир и продолжается английская агрессия, она не имеет права оставаться безучастной к судьбе родины.

Безусловно, Рандольф Макквин — опытный мореплаватель и храбрый воин, но его интересы ограничиваются лишь своим кланом, а Элизабет Гордон мечтает видеть Шотландию объединенной — от южных границ до Оркнейских островов на севере.

— Элизабет!

Она медленно повернулась к Рандольфу, задумчиво взглянула на него, затем произнесла:

— Займитесь, пожалуйста, Мэджести. Она очень устала после скачек и нуждается в уходе.

— Я прошу вас все-таки ответить на мой вопрос!

Элизабет прижала пальцы к губам Рандольфа и почувствовала его горячее дыхание.

— Предлагаю не осложнять наше приятное общение подобными вопросами. В жизни так редко выпадают счастливые часы!

Элизабет внимательно смотрела на него, пытаясь угадать его мысли, но Рандольф, упрямо сжав губы, молчал. Затем он нежно поцеловал ее пальцы и, взяв поводья, пошел к Мэджести.

Рандольф чистил лошадь и рассказывал Элизабет о своем первом боевом жеребце, о большой отцовской конюшне и трудных юношеских состязаниях, в которых он участвовал вместе со своими братьями. Она внимательно слушала его, а потом, внезапно развеселившись, призналась Рандольфу, что в восемь лет была влюблена в сына кузнеца.

— Да, вы питаете слабость к мужчинам, занимающимся лошадьми!

Замечание Рандольфа показалось Элизабет дерзким, и она обиженно возразила:

— Почему вы так думаете? Это не правда!

— Следовательно, я — ваш единственный интерес?

— Вы вспомнили о поцелуе и сделали далеко идущие выводы?

В глазах Рандольфа мелькнул гнев, он с силой схватил Элизабет за руку и зло проговорил:

— Если то, что между нами произошло, вы называете просто поцелуем… то я…

— Что — вы?

Рандольф немного поостыл, но все еще выглядел обиженным.

— То мне, очевидно, так же просто обменять свой тартан на королевские одежды!

Элизабет рассмеялась.

Рандольф нахмурился и пристально взглянул на нее.

— У вас очень острый язык! Следите за своими словами, уважаемая леди, не то я совершу набег на конюшни баронессы Лейна, где вы держите своих породистых лошадей! Мы, жители горной Шотландии, упорны и добиваемся желаемого!

— Вам не удастся завладеть моими лошадьми, — спокойно возразила Элизабет.

Внезапно к Рандольфу вернулось хорошее настроение.

— Тогда поедемте со мной, Элизабет! Вы поможете выбрать мне новых хороших скакунов. Мы поплывем в Константинополь и обойдем там все конюшни, пока не найдем таких же черных породистых лошадей, как ваши.

— Жеребцы этой породы редко встречаются.

— Я отыщу их! Мы будем с вами наслаждаться заморскими фруктами — финиками, инжиром и прочими деликатесами варваров! Мы пройдем с вами по местам крестовых походов!

Сильное волнение охватило Элизабет. Как она мечтала о таком удивительном сказочном путешествии! Но пока Элизабет Гордон служит герольдом короля, а мир в Шотландии еще не наступил, она никуда не может уехать, даже с Рандольфом Макквином!

— Очень сожалею, но не могу принять ваше приглашение, — тихо промолвила Элизабет.

— Но почему? — В голосе Рандольфа зазвучали ноты отчаяния.

— А когда вы намереваетесь отплыть? — спросила она.

— До Рождества я не должен покидать Шотландию… — Рандольф внезапно замолчал и мельком взглянул на свои сапоги, где он прятал ценную реликвию клана Макквинов. — Я думаю, мы отправимся в канун Нового года. Элизабет, хотите я поговорю с Робертом Брюсом? Или с вашим дядей? Он, кажется, ваш опекун?

Бурная реакция Макквина на ее простой вопрос об отплытии насторожила Элизабет. Рандольф сказал о приближающемся празднике Рождества, но сразу же оборвал себя на полуслове. Следовательно. на Рождество должно что-то произойти. Элизабет хорошо знала, что жители горной Шотландии в большей степени были верны своим традициям и кланам, нежели религии, и поэтому Святая церковь отказывалась благословлять их и помогать материально их армиям. Последние несколько лет на этих землях из-за непогоды собирался плохой урожай, и нынешний единственный удачный год не мог обеспечить кланам процветание и пышные торжества. К тому же земля была опустошена постоянными набегами Эдуарда II. Так что же имел в виду Макквии, говоря о приближающемся Рождестве?

— Рандольф, вы упомянули наступающее Рождество. Почему?

Ее собеседник неопределенно пожал плечами.

— Ну… я недавно вернулся из Испании, и набожность ее жителей меня просто поразила. Они постоянно молятся, даже когда занимаются мирскими делами.

Такое впечатление, что каждый торговец бакалейной лавки — священник!

Элизабет подумала, что жители северной и северо-западной Шотландии относятся к вере немного иначе, и вряд ли Рандольф собирается оставаться дома на Рождество исключительно из религиозных чувств. Решив проверить свои догадки, она сказала;

— Я согласна отправиться с вами в путешествие, но только при одном условии: мы должны отплыть до Рождества.